Представители многих видов рыб собираются вместе, чтобы размножаться, часто в одних и тех же местах в одно и то же время. В северо-восточном Атлантическом океане, от Баренцева моря до Исландии и Фарерских островов, стройные рыбы из семейства тресковых – голубые мольвы (Molva dypterygia) – встречаются на глубине нескольких сотен метров, чтобы выметать икру. Атлантические большеголовы (Hoplostethus atlanticus) собираются на подводных горах с той же целью. И на коралловых рифах скапливается множество видов – груперы, луцианы, губаны, рыбы-хирурги, – чтобы произвести потомство. Часто их путь туда занимает дни и даже недели и составляет сотни километров.

Стаи, в которые рыбы объединяются для размножения, различаются по размерам. Есть маленькие, отборные группы, как, например, у королевских рыб-ангелов (Pygoplites diacanthus). Одинокий самец, украшенный яркими желтыми, белыми и голубыми полосами, собирает гарем из трех или четырех самок. Каждый вечер, за 15 минут до захода солнца над коралловым рифом, он начинает тыкаться носом в самок и ведет их по одной кверху, кружась с ней в танце. В процессе самец взмахами хвоста заключает икру и сперму в тороидальную воронку, похожую на вращающееся кольцо из дыма, которое поднимается вверх по воде, прочь от множества ртов, которые с удовольствием полакомятся этим питательным облаком.

Рыбы могут размножаться в поистине впечатляющих масштабах. Миллиарды особей атлантической сельди (Clupea harengus) собираются на банке Георга, мелком песчаном шельфе между Кейп-Кодом и островом Кейп-Сейбл у северо-восточного побережья США. Стаи формируются на закате, когда рассредоточенные в воде сельди начинают сближаться. Когда достигается определенная плотность (одна рыба примерно на 5 куб. м морской воды), запускается цепная реакция, и стаи начинают волнообразно расти вширь, как волны паники в косяке сардин. Эти волны распространяются со скоростью 60 км/ч, значительно быстрее, чем скорость движения самих сельдей. Колоссальная стая, диаметром около 40 км, начинает медленный путь к южной границе банки, следуя за маленькими группками рыб, которые, судя по всему, знают, куда плыть. Когда они достигают своей цели, начинается нерест, и вода становится мутной и густой от будущего поколения сельдей. К утру все заканчивается, и стая расходится[60].

Благодаря такому поведению в период размножения рыбы получают множество преимуществ. Вместо того чтобы надеяться на случайную встречу с подходящим партнером где-нибудь посреди океана, логичнее назначить место и время встречи. Это также снижает вероятность того, что ценные икринки будут сожраны хищниками. В Персидском заливе малые восточные тунцы (Euthynnus affinis) собираются и нерестятся под нефтяными платформами, куда также приплывают за их икрой китовые акулы. Даже стая из сотни акул не способна съесть всю икру, и они уплывают с наполненными животами, оставляя позади достаточно икры для зарождения нового поколения тунцов.

Другие хищники навещают места размножения для того, чтобы полакомиться самими рыбами, а не их потомством. На атолле Факарава (архипелаге Туамоту) в центре Тихого океана живет очень много акул. Дайверы регулярно встречают до 600 серых рифовых акул (Carcharhinus amblyrhynchos) в одной части рифа. Это самая большая плотность рифовых акул, отмеченная где-либо в океане. Йохан Мурье из сиднейского Университета Маккуори, вместе с коллегами изучавший эту акулью тусовку, обнаружил, что экосистема здесь перевернута с ног на голову. Обычно в основании пищевой пирамиды много животных, но на рифе Факарава верхушка, состоящая из высших хищников, больше основания. В норме акулы бесконечно скитаются по огромным территориям в поисках пищи, но эта не имеющая себе равных по численности толпа зависает на одном месте, по крайней мере на некоторое время, поскольку к ним приплывает достаточно еды в виде крупных пятнистых груперов (Epinephelus polyphekadion)[61]. Каждый год в июне и июле десятки тысяч этих груперов собираются на Факараве для нереста, и многие из них попадают в пасти акул, но все же не настолько много, чтобы существенно уменьшить численность популяции этого вида. Возможно, в другие времена в океанах было гораздо больше огромных стай нерестящихся рыб, за которыми охотились стаи акул. Но вдали от труднодоступных атоллов, таких как Факарава, до них первыми добрались другие хищники.

Рыбаки-люди давно научились ловить рыбу в местах ее нереста. Ведь это так логично – ловить рыбу там, где, как по расписанию, собирается рыба, обычно в дни полнолуния или новолуния. Вот только в отличие от акул люди часто перегибают палку и уничтожают стаи целиком. В Карибском море десятки тысяч особей груперов вида бурополосая черна (Epinephelus striatus) собирались в огромные группы для размножения, но их ловили в таких количествах, что большинство этих мест теперь пустуют, и это произошло повсюду в мире. Стаи рыб не возвращаются туда, где их уничтожали, возможно потому, что мальки учатся у зрелых особей, куда плыть для размножения. Когда все зрелые рыбы погибли, с ними исчезла и память о месте размножения[62].

С такими мыслями я отправилась в Южно-Китайское море на атолл Лаянг-Лаянг в поисках рыб-наполеонов. Я собиралась выяснить, насколько уязвимыми они окажутся, если рыбаки начнут ловить их в местах размножения, а не по одному на всем протяжении рифа.

На территории Тихого океана рыбы-наполеоны традиционно почитаются. В Микронезии и на островах Кука их подавали только на пирах вождей. На островах Килинаилау, принадлежащих Папуа – Новой Гвинее, их позволено есть только старейшинам. На Гуаме поимка этой рыбы при помощи копья была важным элементом ритуала инициации мужчины. Однако в последнее время традиционное рыболовство было вытеснено коммерческим. Любители морепродуктов из Азии с энтузиазмом включили рыбу-наполеона и различных груперов в свою кухню. Рыбаки в Индийском и Тихом океанах теперь прицельно на них охотятся, ныряя и дыша сжатым воздухом через шланги, поднимающиеся к поверхности. Они берут с собой пластиковые бутылки, наполненные раствором цианида, выливают их в отверстия в рифе, чтобы обездвижить прячущихся там рыб, а заодно и убивая других его обитателей, включая кораллы. Идея заключается в том, чтобы поймать рыб живьем и отправить их в города, где за них очень хорошо платят. Рыбы выставляются в аквариумах в ресторанах, где зажиточные клиенты выбирают, какую именно особь они хотят съесть. В Китае большие голубые губы самцов считаются деликатесом. И при таком высоком спросе понадобилось всего несколько десятилетий, чтобы рыбы-наполеоны оказались на грани исчезновения.