Он не нашелся что ответить.

Тот день оставил у него ощущение неловкости и неуверенности во многих отношениях, не меньшим из которых было нескончаемое беспокойство. Почему это случилось? Он здоровый мужчина — удивительно здоровый, благодарение Богу, — который склонен жить одним днем, особенно когда дело касается женщин. Конечно, не в его привычках заниматься любовью с одной и думать о другой. Да еще не о ком-нибудь, а именно об этой несносной кокетке.

Деклан не знал, что с ним такое, но, похоже, не мог изгнать Кейру из своих мыслей. Он видел ее улыбку, слышал ее смех. Вспоминал, как честно и прямо она говорит о каждой мелочи, и ее очевидную привязанность к сироте, которую та взяла под свое крыло.

И как будто этого мало, он все еще ощущал ее маленькие груди в своей ладони. И тот поцелуй… да поможет ему Бог! Девушка была явно неопытной, но такой пылкой. Это распаляло его как зеленого юнца.

Чтобы отвлечься, Деклан занялся своими лошадьми, и хотя бы на время ему удалось выбросить мысли о Кейре из головы. Он привез мистера Эванса, известного ветеринара, чтобы получить квалифицированную консультацию о копытах гнедого, которые, как он подозревал, начали расслаиваться. От этого лошадь могла стать хромой и как минимум непригодной для скачек.

Они осматривали ее на лугу. Мистер Эванс держал лошадиное копыто на коленях.

— Да, похоже, вы правы, — согласился он, отпустил ногу животного и выпрямился. Но вместо того чтобы говорить о лошади, мистер Эванс устремил взгляд куда-то мимо Деклана. — Вот это красота, а, милорд?

Деклан проследил за взглядом ветеринара и увидел остановившийся на дороге экипаж. Да уж, эшвудская карета всегда бросалась в глаза, принимая во внимание явную склонность графини к плюмажу. Он торопливо произнес:

— Прошу прошения.

Лакей спрыгнул с запяток и открыл дверцу, когда Деклан приблизился. Из открытой дверцы вначале появился зонтик от солнца, раскрывшись ярко-желтым кругом, который подпрыгивал и раскачивался, когда его обладательница выходила из кареты. Внезапно он взметнулся вверх, над головой Кейры, как ее личное солнце. Та улыбнулась и помахала Деклану затянутой в перчатку рукой. По полю она идти не рискнула, но остановилась на краю, вертя свое маленькое чудо над головой, пока он приближался.

— Добрый день, милорд! — весело приветствовала она его.

Деклан остановился перед ней и окинул подозрительным взглядом, пока снимал рабочие перчатки. На девушке было светло-зеленое дневное платье и желтая шелковая накидка, вышитая по кайме, свободно свисающая с рук. На шее висел золотой крестик — прямо над соблазнительной ложбинкой между грудями. Шляпку украшали два огромных пера, которые подпрыгивали и покачивались на ветерке.

Кейра выглядит, подумал Деклан, просто восхитительно. Как спелый летний плод, ждущий, чтоб его сорвали и съели. Однако он, кажется, слишком увлекся! И непроизвольно сделал шаг назад.

— Чудесная погода, не правда ли? — спросила девушка, явно не смущенная его пристальным взглядом.

— Что ты здесь делаешь одна? Где же твой маленький «пояс целомудрия»?

— Полагаю, под этим ты подразумеваешь Люси Тафт, не так ли? Девочка сегодня в Эшвуде, на своем первом уроке музыки. И кстати, я вовсе не специально приехала сюда, чтоб увидеться с тобой, как ты мог подумать, — беззаботно сказала Кейра. — Просто направляюсь в деревню. — Она улыбнулась.

Деклан нахмурился:

— И почему я тебе не верю?

— Потому что ты слишком подозрителен, дорогой. В самом деле я просто случайно увидела тебя с лошадью и можешь спросить Луи, если сомневаешься, — добавила она, махнув рукой в сторону лакея, который не подозревал, что его призывают в свидетели, поскольку стоял перед козлами и болтал с кучером.

— Прошу прощения за мой скептицизм, но уверен, что все не так просто, как ты пытаешься меня уверить, — проворчал Деклан. — И я с тревогой жду, когда же правда слетит с твоих хорошеньких губ.

Девушка снова улыбнулась и посмотрела мимо него, через его плечо.

— Что с твоим конем?

— Копыта расслаиваются.

— Звучит ужасно, правда?

— Ты ведь остановилась на обочине не для того, чтобы спросить про лошадь? Может, просто скажешь, чего ты хочешь?

— Ох! Чуть не забыла! — воскликнула Кейра и сунула руку в маленькую сумочку, свисающую с запястья. — У меня для тебя письмо. — Она вытащила сложенный лист бумаги и протянула ему.

Деклан покачал головой:

— Ты случайно увидела меня на поле, и у тебя случайно оказалось для меня письмо, да? Думаю, правда только-только начинает проклевываться.

Кейра фыркнула и отвела глаза.

Письмо было адресовано мадам Бруссар, директрисе пансиона благородных девиц на вилле Амьель. Он еще раз взглянул на Кейру.

— Оно не запечатано.

— Разве? — притворилась она удивленной и наклонилась посмотреть. — Должно быть, просто забыла.

Деклан развернул лист и прочел. Послание было очень убедительное — громкое восхваление его сестры и ходатайство за нее.

— Естественно, я написала второе такое же, и оно будет послано самому крупному благотворителю школы, мистеру, Форгону, — добавила Кейра, пока Деклан изучал письмо. — Он всегда очень хорошо ко мне относился. Я спросила, не может ли он ускорить решение, чтобы Эйрианне не пришлось томиться в Баллинахите всю зиму.

Деклан медленно свернул листок. Это именно то, что нужно.

— Спасибо, — вымолвил он и вскинул глаза на Кейру. — Могу я спросить, почему ты передаешь мне его именно сейчас?

— Я же дала слово, — ответила та и лучезарно улыбнулась. Деклан смотрел скептически. — Ты мне не веришь?

Он покачал головой. Кейра вздохнула:

— Ладно. Мне опять нужна твоя помощь.

— Зачем я тебе понадобился?

Девушка закатила глаза:

— Незачем манерничать, Деклан. Неужели так трудно поверить, что я могу как друг нуждаться в твоей помощи?

— Непросто.

— Смейся, если хочешь, но мы же не примитивные создания и способны на множество сложных и в то же время вполне объяснимых чувств.

Деклан невольно рассмеялся. Как может женщина быть такой раздражающей и чертовски привлекательной одновременно?

— Значит, вот такой чепухе учат юных леди в частных школах в наше время?

— Ты сейчас говоришь точно как мой отец. Мне совершенно ясно, что мужчины незамысловаты в своих желаниях и потребностях и нужна некоторая практика, чтобы добиться с ними более утонченных отношений.

На этот раз Деклан громко расхохотался, привлекая внимание слуг Кейры.

— Мне не требуется практика, дорогая. Осмелюсь сказать, что сам могу научить тебя паре-тройке весьма сложных чувств, — добавил он, скользнув взглядом от ее губ к маленькому золотому крестику на груди. Он чувствовал притяжение между ними, влекущее их друг к другу, и придвинулся ближе. — Попроси меня хорошенько, и я научу тебя как быть достойной бесконечного ожидания твоего терпеливого жениха.