Шагабан чуть приподнял в улыбке уголки губ.

– Расскажи мне, что произошло на станции.

Слушая Шадова, Шагабан неторопливо выпускал из трубки клубы серого, прозрачного дыма.

– Случилось то, что должно было случиться, – скорбно склонив голову, произнес он после того, как Шадов закончил рассказ. – Я предупреждал вас о грозящей опасности, но вы не вняли.

– Но что все же произошло с нами?

– Виной всему Оро, ветер с побережья, несущий с собой безумие. Он будит зверя, спящего внутри каждого человека. Так происходит из года в год. Возможно, тебя не удовлетворяет такое объяснение, но другого я дать не могу.

– Я хочу вернуться на станцию и попытаться спасти тех, кто там остался.

– Это бессмысленно. Спасать уже некого. Там нет людей. Если кто и остался в живых, так только оройны. Мы убьем их, когда вернемся в долину.

– Неужели им никак нельзя помочь?

Шагабан отрицательно качнул головой.

– Но почему тогда выжил я?

– Ты поверил тому, что я рассказал про Оро, и это помогло тебе бороться с ним. Легче сражаться, когда знаешь, кто твой враг.

Через две недели Шадов вместе с тамперами спустился в долину.

В первый же день он в сопровождении группы воинов отправился на станцию.

На протяжении нескольких поколений тамперы покидали свой поселок на время Оро, и никто из молодых воинов никогда еще не видел живого оройна. С любопытством и долей страха ожидали они встречи с загадочным, полумифическим существом.

Переступив порог станции, они едва не задохнулись от сладковатой вони разлагающейся плоти. Шадов с пистолетом в руке шел впереди. Тамперы следовали за ним, сжимая в руках свое оружие.

По мере продвижения вперед по коридору жилого отсека вонь становилась все нестерпимее. Шадов прижал к лицу носовой платок, но и это не очень помогло.

В комнате Тонга они нашли раскиданные по полу кости с засохшими на них клочьями мышц и расколотый череп. В душевой лежал изуродованный гниющий труп, из груди и бедер которого были вырваны большие куски мяса. Шадов не без труда опознал в нем Зегеля. Еще один труп они обнаружили возле входа в лабораторный корпус. У него была оторвана голова. Сергей так и не смог определить, кому принадлежало это тело – Чемошу или Варту.

В ангаре стоял едкий, затхлый смрад нечистот. В углу была свалена большая куча ветоши и тряпья, пропитанная испражнениями. Вокруг нее валялись обглоданные кости.

– Логово оройна, – сказал один из тамперов.

Оглядываясь по сторонам, Шадов услышал странное, приглушенное ворчание, доносящееся откуда-то сверху. Подняв голову, он увидел на крыше бокса, возле которого они стояли, отвратительное человекоподобное существо. Совершенно голое, покрытое коростой и грязью, оно стояло на четвереньках, нервно перебирая передними конечностями. Грязные, всклокоченные волосы и торчащие во все стороны клочья бороды обрамляли звериную морду: горящие тупой ненавистью глаза, приплюснутый нос с подрагивающими крыльями и хищно оскаленные зубы.

Шадов вскинул руку с пистолетом и, не целясь, выстрелил. Одновременно с выстрелом зверь бросился вниз. Он прыгнул на спину одному из тамперов, повалил на землю и попытался вцепиться своей жертве в шею. Но стоявший рядом тампер успел отбросить его, ударив тупым концом копья по ребрам. На визжащего зверя накинули сеть.

Опутанный сетью оройн с яростными воплями, переходящими то и дело в злобное рычание, принялся кататься по полу. Тамперы, держась на расстоянии, пытались прижать его выставленными вперед тупыми концами копий. Оройн сопротивлялся долго, но все-таки через какое-то время, обессилев, затих. Его туго перетянули веревками и вынесли из ангара.

Всю дорогу до селения Шадов с надеждой и ужасом всматривался в звериную морду оройна, пытающегося зубами перегрызть прочную сеть. С огромным трудом он находил в этой устрашающей пародии на человеческое лицо отдаленное сходство с Артуром Чемошем. И, как ни старался, не мог увидеть в воспаленно сверкающих, с коркой засохшего гноя на ресницах глазах оройна хотя бы малейшие искорки мысли. Зверь, попавший в ловушку, жаждал лишь одного – вырваться на свободу и вцепится в горло своим врагам.

С торжествующими криками победителей вошли тамперы в селение. Подавленный Шадов тащился в самом хвосте.

Посмотреть на живого оройна собрались, наверное, все жители поселка. Побывавшие на станции воины оживленно рассказывали о том, что видели.

К Шадову подошел Шагабан.

– Теперь ты понял, во что превращает человека Оро.

– Вы убьете его? – тихо спросил Шадов.

– Мы должны это сделать не только ради своей безопасности, но и из сострадания к человеку, которым оройн был прежде.

Шадов посмотрел на тамперов, толпившихся вокруг связанного оройна. Дети испуганно жались к старшим. Лица же мужчин и женщин выражали одновременно и отвращение, и жалость.

– Я должен сделать это сам, – сдавленным голосом все так же тихо, но решительно произнес Шадов.

– Ты правильно решил, – одобрительно склонил голову Шагабан. – Он был человеком твоего рода.

По команде Шагабана тамперы разошлись в стороны, образовав вокруг оройна широкое кольцо. В первых рядах стояли воины с оружием, взятым на изготовку. Двое тамперов перерезали веревки, связывавшие оройна, и тоже отошли в сторону.

Почувствовав свободу, оройн задергался всем телом и быстро освободился от пут. Он встал на четвереньки и обвел горящими злобой глазами круг обступивших его со всех сторон врагов. Взгляд его остановился на том, кто был ближе других. Медленно подтягивая конечности, он двинулся в сторону Шадова. Верхняя губа его то и дело дергалась вверх, обнажая желтый оскал зубов. Из горла вырывался негромкий, хрипловатый рык.

Оройн остановился в трех шагах от Шадова и подобрался, готовясь к прыжку.

Шадов отвел чуть назад и в сторону руку с пистолетом, а другую, с раскрытой ладонью, как бы успокаивая зверя, выставил перед собой.

– Артур… Успокойся, Артур… Это же я, Сергей… Узнай меня, Артур. Узнай, пожалуйста…

Шадов так хотел увидеть в оройне хоть что-нибудь человеческое, что позволило бы ему отказаться от задуманного, что пропустил момент, когда зверь, оттолкнувшись от земли одновременно всеми четырьмя конечностями, кинулся на него.

Мелькнуло в воздухе вытянувшееся в броске тело. Ударом передних конечностей оройн сбил Шадова с ног, навалился на него всей своей тяжестью и рванул острыми когтями куртку на груди. Смрадное дыхание из его разинутой пасти обдало Сергею лицо.

В тот момент, когда зубы оройна уже почти вцепились в его шею, Шадов воткнул в источающую зловоние, истекающую слюной глотку дуло пистолета и нажал на курок.

Скинув с себя мертвое тело, он поднялся на ноги и обвел взглядом окружавших его людей. Встретившись взглядом с Шагабаном, он бросил пистолет на землю и отчетливо произнес: