тот момент все казалось не важным. Ерундой. Во главе всего маршировало желание забрать ее. Остановить. Не дать совершить глупость. И я как никогда был уверен в том, что делаю.

Но почему? Сколько раз я задавал себе этот вопрос. Почему я так не хочу и не могу отпустить, отдать ее кому-то другому? Потому что вредина моя. Что это значит и что я хочу от нее я, черт побери, и сам не знаю. Но даже представить страшно, что она пойдет на свидание с каким-то уродом Ильей.

— Чего такой взвинченный? — тычет локтем в бок Димка, отвлекая от созерцания улыбающейся Летты, которая тихо переговаривается с кем-то из девчонок.

Честно говоря, я еще пока не выучил, кто тут и с кем, но компания подобралась, что надо. И моя вредина в ее женскую половину отлично вписалась. Все идет так, как должно. Совершенно естественно и правильно, и это кайф — скажу я вам.

— Да так, — отмахиваюсь, поворачиваясь к одноклубнику. — Утро сумасшедшее выдалось.

— Миленькая, — без подтекста, по-доброму подмигивает парень, — давно вместе?

— Уже лет двадцать.

— Это как?

— Предки дружат уже очень много лет, — поясняю с улыбкой, — сколько себя помню, столько Летту и знаю.

— Так вы не… — замешкался Димыч, переворачивая решетку со сногсшибательно пахнущим мясом.

— Нет, — отвечаю, прекрасно поняв, что имелось в виду.

Вечеринка была в самом разгаре. Почти все, кто планировал появиться, подъехали, и мы с Димычем дожаривали последнюю порцию шашлыка. Стол был уставлен овощами и закусками, но вместо алкоголя в пластиковых стаканчиках почти у всех был сок да лимонады. Непривычно? Крайне. Но режим обязывает.

На улице уже начинало вечереть, а с озерца, на берегу которого и стоял дом Пашки Стрельникова, начал задувать прохладный ветер. Я-то, привыкший к этому, даже не обратил бы внимания, стоя в одной футболке, а вот Летта, даже сидя в моей кофте, ежится. Кстати говоря, похоже, эта кофта теперь станет моей любимой. Черт возьми, а ее образ в моей футболке, да еще и на голое тело вообще стал идеей фикс!

Так, Стельмах, возьми себя в руки — отвешиваю себе мысленный пинок.

— Странно, — чешет подбородок друг, немного погодя.

— Что странного?

— Да вы просто так смотрите друг на друга, что мы думали… — начинает одноклубник, но тут же отмахивается под моим взглядом. — Ладно, не бери в голову.

— Легко сказать…

Мясо готово, все собравшиеся усаживаются за столом в просторной беседке из белого дерева, и за столом, перемежая звуки вилок и ножей, заходит тихий разговор ни о чем. Парни о футболе, девчонке о своем, о девичьем.

Я усаживаюсь рядом с врединой, которая всего на секунду бросает на меня взгляд и, улыбнувшись, тут же возвращается к собеседнице.

Ну что ж, увели у меня мою девчонку.

В приятной компании время летит просто невероятно быстро.

Удивительно, как спокойно на душе. Сам не заметил, как выдохнул и расслабился. Произошедшее днем отошло на задний план, и к вечеру в голове не осталось никаких лишних или тяжелых мыслей. Как сказала бы мамуля — я просто ловлю момент. Что я здесь, в крутой компании, и с врединой, которая своей невинностью и милостью очаровала едва ли не всех ребят. Но самое главное — она со мной!

Когда на улице совсем стемнело, отвлекшись на разговоры, не сразу сообразил, что моей “спутницы” нет рядом. Оглянувшись по сторонам, подскочил с места и увидел ту самую девушку, с которой она весь вечер шушукалась.

— А где…? — но даже договорить не успеваю. Блондиночка улыбается и кивает:

— У озера.

— Что ты так разволновался? — гогочет Пашка, — не боись, не сбежала.

Да кто ж ее знает, что еще она может в своей милой темноволосой головушке напридумывать себе.

Не отвечая на вопрос, иду на поиски пропажи.

Дом расположен примерно метрах в десяти от берега. Уже потемнело, но хозяева дома, сразу видно, помешаны на уюте: вокруг светят десятки белых гирлянд, развешанных на ветках, и пара добротных фонариков.

Вдалеке виднеется пирс, а по правую руку, в тени деревьев гамак, на котором я и замечаю хрупкую фигурку Виолетты. Девчонка тихонько качается на плетеной “качели” и со спокойной безмятежностью смотрит вдаль.

Подхожу и на какое–то время просто замираю, пока девушка меня не заметила. Смотрю на ее тонкие черты лица и понимаю, что глаз не могу отвести. Она поразительная. Такая, что за всю свою жизнь даже близко похожей на Летту я не встречал. Да, вредная и упрямая. Да, зачастую доводит до искр из глаз, но живая, веселая, нежная и невероятно милая. Такая, рядом с которой хочется быть постоянно. Которая западает в голову, в мысли, в сердце, и которую очень тяжело оттуда вытравить.

Два года я пытался. Две недели, и мы вернулись в начало. Будто и не было всего этого времени вдали от нее. Я не смог ее забыть и не смогу. Да и пора быть откровенным хотя бы с самим собой — не хочу забывать.

— О-о-ой, — вздрагивает Виолетта, хватаясь за сердце, когда замечает меня. — Напугал.

— Прости, не хотел отвлекать, — подхожу ближе, подхватывая лежащий рядом на забавном деревянном столике ляпистый вязаный плед. — Я тебя потерял.

— Решила пройтись, посмотреть, что еще здесь есть, — снова переводит взгляд на озеро Летта. А я на чистом автомате подхожу и накидываю плед ей на плечи. Девчонка явно продрогла.

— Как тебе?

— Что?

— Дом, ребята. Не пожалела, что приехала?

Летта ухмыляется.

— Ты вообще-то меня сюда силой притащил, Сим. Но мне нравится. И дом у них классный, и ребята все такие… милые, общительные. Нет, не пожалела.

— Ну, вот и отлично, — расцветает на моих губах наглая улыбка. Только сейчас понял, что в ожидании ответа буквально не дышал.

— Тебе не холодно?

— Хочешь согреть? — отшучиваюсь, усаживаясь рядом. В нос тут же ударяет аромат духов Летты, и меня просто переклинивает, а по телу пробегает холодок.

Опасно. Ох, опасно.

— Ты как всегда! — вредина тут же закатывает свои невероятные, шоколадные глаза, в которых пляшут отблески гирлянды, что разместилась над нашими головами.

До чего же романтичный гамак, однако!

— Вообще-то я за тебя беспокоюсь, — продолжает малышка. — А то отобрала у бедолаги последнюю теплую кофту, щеголяешь в футболке. Отморозишь себе свое спортивное тело, чем зарабатывать на платья бедовых дам будешь? — задирает свой носик и тут же, не удержавшись, начинает посмеиваться Летта. — А вообще я серьезно. Ветер какой–то неприятный, а плед большой. Но это так, констатация факта, — тараторит, тут же смутившись.

— Иди сюда, дама моя бедовая, — вздыхаю и тяну руку,