сучоныш, Фома! Демонский, выкормыш! — негодовал в душе Саша, — Я ему, блять и деньгами помог и работой, когда тот вместе с другим, старым лекарем на Риген прибыл. Так… а может это как раз другой, старый лекарь ритуал омоложения проводил или Фома для приятеля расстарался? Хотя, какой приятель, они же на дух друг друга не выносят! Ничего, ночью явится — душу вытрясу! А может, и не Фома вовсе, а другой какой рыжий? Вопрос в другом — как Фоме, или кому бы то ни было, удалось открыть проход в другой мир? Неужели, он стал настолько сильным магом, или ему помог в этом демон? А может, сработала случайность, и чернокнижник, и пацаны своими синхронными действиями открыли этот проход?»

— Я картошку поставила, сейчас сварится и перекусим. — вернула его к реальности Ольга, — Чаю свежего сейчас заварю.

— Ты, на фабрику уже опоздала! — сказал его тезка, но хозяйка отмахнулась.

— Да ладно, позвоню, скажу приболела, отгул возьму. Я сейчас картошки сварю, капуста квашенная есть и сало. Извините, у нас не до разносолов, Саша в город экзамены сдавать ездил, так накопленные деньги все потратили, а зарплата только через неделю. — виновато пожала она плечами.

— Да, что вы извиняетесь? — удивился Саша, — Это мне извиняться нужно, я к вам гостем не званным. Так, ты говоришь, Фома, вернее тот, с когтистыми руками в капюшоне сказал, что в полночь придет?

— Ну да! — кивнул тезка, — Но я не выдержал, все сестре рассказал, вместе утром пошли Влада искать. Еще про серебро сказал, но у нас его почти нет, вот, только от бабушки два полтинника серебряных остались, так я захватил.

Саша выложил на стол два потемневших серебряных полтинника с молотобойцем.

— Если с демоном сегодня ночью мне встречаться, то и твое серебро пригодится. Отдашь? — посмотрел Макаров на паренька и тот согласно закивал головой.

— Берите, конечно! Если надо, я еще могу у приятелей поспрашивать.

— Пока и этого хватит, у меня тоже пара монет есть, — выложил он на стол и свои полукроны, — правда они вместе, как один полтинник весят.

«Мда, а смогу ли я, маг-недоучка, вообще, даже не победить, а противостоять демону? Ладно, что еще делать остается? Мне в любом случае, портал в „тот“ мир нужен. В крайнем случае, на серебряный лом можно цепочку от сигулы пустить, это еще грамм пятнадцать».

— Оль, ну что ты будешь у начальства отпрашиваться? — спросил ее брат, — Выслушивать потом всякое? Иди, на работу.

— Действительно, — кивнул Макаров, — зачем? Если что и будет, то только ночью, да и ночью вам лучше дома остаться, вы мне ничем не поможете.

— Ну хорошо, — после некоторого раздумья сказала сестра, — тогда быстро перекусим и побегу, а то правда, еще прогул поставят. Саша, на вечер хлеба нужно купить, сходите?

— Конечно сходим, — кивнул и Макаров, — мне бы у вас в ломбард зайти. Не знаете, где есть?

Саша понял, что его одного бояться оставлять в доме, да и неудобно это — хозяева уйдут, а он тут, на диване полеживать будет?

— Да есть недалеко, остановки две от нас. Я покажу, если нужно. — пообещал ему тезка.

— Ну тогда может, перекусим и прогуляемся?

Картошка была желтая, рассыпчатая, со своего огорода, а политая постным маслицем неимоверно вкусная. Но едва сели за стол и приступили к еде, в окне мелькнула мужская фигура.

— Вот же, снова приперся, несет же его нелегкая. — фыркнула хозяйка, — Видно разговор слышал, понял, что дома. Он за стенкой обитается, в старой бабушкиной комнате.

— А кто это? — спросил Макаров.

— Валерон, кто еще? Дядя наш непутевый. — успела ответить Ольга, когда дверь отварилась и на пороге возник не совсем трезвый мужик, примерно такого же возраста как Макаров, ну может чуть старше. Да и Саша, за последнее время стал выглядеть моложе, даже не учитывая годы этого мира, ему было реальных тридцать пять лет, но выглядел он на тридцать. Загорелый, подтянутый с с безукоризненной белозубой улыбкой — не сравнить с тем хромым увальнем, каким он был раньше.

— Оп-па! Кислая капустка — лучшая закуска, и подать не стыдно и сожрут и жалко! — оскалившись железными зубами с порога схохмил мужик.

Стриженный коротко, почти наголо, отчего на голове были видны белые полоски старых шрамов, черная щетина на квадратном подбородке. Ряд верхних железных зубов и синие колотые перстни на пальцах, выдавали в нем сидевшего в тюрьме человека. И хорошо, если его послужной список ограничивался одной ходкой.

— А чего на сухую сидим? Оп-па, а это у нас, кто? — кивнул он с прищуром на Макарова.

— Это родственник, с папиной стороны, дальний. — без запинки соврала Ольга, — А ты чего хотел, тебя вообще, звали?

— Ты как с родным дядей разговариваешь, пигалица! — чуть прикрикнул на Ольгу вошедший, но скорее беззлобно и сразу же переключился на Александра, — Ну так, чего на сухую? А родственник, давай денег, я за литром сгоняю, да посидим как люди? Пообщаемся, за жизнь побазарим.

— Не, мне нельзя — язва. — приложил Макаров ладонь к низу груди.

— Ну да, говорят — язвенники, только на халяву пьют! — снова хохотнул оскалив железные зубы Валера и потеряв всякий интерес к Макарову, переключился на свою племянницу, — Так это, Оль, займи тогда пару соточек?

— Че-его? Ты совсем совесть потерял, Валерик? Ты мне уже сколько должен? Иди отсюда, пока участковому не пожаловалась снова!

— Скучные вы, не компанейские, не любят у нас таких… — не уточнив, где это «у нас», он развернулся и вышел хлопнув дверью.

Саше этот родственник, совершенно не понравился. Взгляд наглый, оценивающий и в то же время с превосходством смотрит, мол вы все овечки, а я волк, не только вас стричь буду, но и любого загрызу, кто на пути встанет! Даже имени не спросил, хотя видел человека впервые. Саша увидел в окно, как к вышедшему за ограду Валерону присоединилась фигура мелкого и лысого мужика, которого уже видел Макаров рано утром.

— Во, и Татарин уже здесь! Дружок его, Хасан. — пояснила Ольга, — Дядя это наш, лет десять, если не больше сидел, а года три с половиной назад, как мама уже болела, объявился. Мы бы его поганой метлой гнали, а мама сжалилась, жить пустила, так он и деньги и вещи у нас воровал. Ни стыда, ни совести у человека! Пришлось эту дверь заколотить, — показала она на висящий старый ковер прикрывающий межкомнатную дверь, — а там еще один выход есть. Вот с тех пор, Валерон, в бабушкиной комнате и живет. Все соседи жалуются на него, пьют, да воруют по мелочи со своими дружками, не дождемся, когда его снова посадят. Не поверите, Александр, белье постираю во дворе вывешу и караулю у окошка, боюсь украдет. Все, сволочь такая, тащит!

— Ну да, хорошо бы было, если бы снова посадили,