и вовсе никогда не было, а ее друга убили. Да… Об этом тогда много писали в газетах, велось полицейское расследование, только, мне помнится, они так ничего и не выяснили.

Бен облизнул пересохшие губы и кивнул, давая понять, что он с нетерпением ждет продолжения этой истории.

Расти вздохнула и опустила руки на колени, переплетя пальцы.

— Но особенно мне жалко Дженнифер.

— А почему?

— Ну… потом для нее наступили трудные времена. Конечно, то же самое могло случиться и с Элисон, но Элисон так никто больше и не видел, поэтому трудно судить, что с ней стало и что ей пришлось пережить. Вы меня понимаете?..

— Да, конечно, — тут же участливо откликнулся Бен.

— После этого убийства Дженнифер долго не могла прийти в себя. А когда она снова появилась на работе, ее было не узнать. Перед нами будто предстал совсем другой человек… Я уже, кажется, говорила, что Дженнифер отличалась редкостной красотой. У нее были густые черные волосы, смуглая кожа, великолепная фигура и улыбка, способная растопить лед… И что же с ней стало! Бледная как смерть, похудевшая на двадцать фунтов — просто скелет, обтянутый кожей!.. Можно было подумать, что она только что сбежала из концлагеря. Под глазами — синяки и морщины, и вдобавок ее все время трясло. Когда мы ее увидели, у нас как раз был обеденный перерыв, и у всех сразу же пропал аппетит. Она говорила, что ее замучили бесконечными допросами в полиции, а потом понесла какую-то несусветную чушь насчет Майкла и Элисон. Я сразу поняла, что у нее не все дома. Мысли ее сильно путались, и из того, что она говорила, было трудно что-либо понять. Ну, вы, наверное, знаете — это как будто слушаешь бред сумасшедшего. И еще у нее, очевидно, началась мания преследования. Она твердила о каком-то заговоре религиозных фанатиков, которые выслеживают ее, и тому подобное… Она даже носила в сумочке пистолет на случай их нападения, чтобы обороняться. Я попробовала, как могла, успокоить ее, но она и слышать ничего не хотела. А скорее всего, просто уже была не в состоянии. Она сказала, что давно уже вообще ни с кем не встречается, из квартиры на улицу не выходит, потому что боится, что они схватят ее и убьют. Ну и что мне оставалось с ней делать?.. Я была просто шокирована. Она, конечно, снова рвалась на работу, но это было уже невозможно. Кто бы стал заключать контракт с девушкой, которая по внешнему виду словно только что поднялась из могилы?.. Я посоветовала ей хорошенько отдохнуть, уехать куда-нибудь на годик-другой, а потом возвращаться. Но она твердила, что ей нужна работа, потому что четыре раза в неделю она ходит к психиатру, а денег на оплату счетов у нее нет.

Потом она исчезла на несколько месяцев. А когда появилась— выглядела еще хуже. Паранойя полностью одолела ее, и начался маниакально-депрессивный психоз. Одна из наших девушек даже решила, что Дженнифер — настоящая шизофреничка. И я не могла спорить с этой девушкой… А примерно через год после первого появления Лирсон я попыталась связаться с ней, потому что у нее остались неоплаченные чеки от фирмы. Но к телефону никто не подходил. Тогда я поехала прямо к ней на квартиру и позвонила в дверь. Дженнифер открыла мне и впустила внутрь. Она пояснила, что не подходит к телефону, потому что думает, что это звонят «они», а она не хочет, чтобы «они» знали, когда она дома. Да, эту квартиру надо было видеть!.. Уборки там не производилось уже несколько месяцев. Везде лежал мусор — на полу, на мебели… Грязные тарелки с недоеденной пищей, раковина тоже забита грязной посудой… И по всей квартире стоял жуткий запах человеческих экскрементов и мочи. Бог мой, это было действительно ужасно! Я попыталась убедить ее переехать оттуда, но, разумеется, безрезультатно. Теперь она объявила, что с профессией манекенщицы решила покончить, так как нашла себе более подходящий способ зарабатывать деньги. Я сразу поняла, что ей требуется много денег — на руках у нее были бесчисленные следы от уколов. Теперь она еще и кололась наркотиками. Может быть, героин или морфий… Я уточнять не стала.

— И такое случилось с ней всего за один год? — изумился Бен.

— Да. Но с тех пор прошло уже четырнадцать лет… — Расти немного помолчала, а потом продолжила свой страшный рассказ — Через пару месяцев я все же узнала, как именно Дженнифер зарабатывает на жизнь. Мне рассказала об этом другая манекенщица, Виктория, которая хорошо знала и ее, и Элисон. Виктория в тот вечер гуляла со своим приятелем по Бродвею, и вот после театрального представления они вдруг заметили на углу девушку, пристающую к мужчинам. Она была в сильном наркотическом опьянении. И ею оказалась Дженнифер. Она, конечно, сильно сдала… Виктория пыталась заговорить с ней, но Дженнифер не отвечала. А потом из соседнего подъезда вышел сутенер и предложил ее какому-то пуэрториканцу, который тут же подхватил Дженнифер и затащил в свою машину. Они сразу уехали, а Виктория, потрясенная этой встречей, еще долго не могла сдвинуться с места. Она хотела расспросить о ней сутенера, но тот отказался отвечать на вопросы и сразу скрылся в подъезде.

Расти замолчала. Она тяжело дышала, и на лбу у нее выступил пот. Бен предложил ей платок, и она с радостью взяла с”о.

— Потом я не слышала о ней очень долго, — продолжала женщина. — Наверное, года два… И вот как-то вечером… Я хорошо помню это. Был как раз канун Рождества… Зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала голос Дженнифер. Он был какой-то слабый и дрожал. Она объяснила мне, что ввела себе очень большую дозу наркотика. Я сразу же позвонила в полицию, и Дженнифер отвезли в психиатрическую лечебницу. Потом я разыскала телефон ее родителей и связалась с ними Но отец Дженнифер заявил мне, что к судьбе своей дочери он не имеет больше никакого отношения и ему теперь на нее наплевать. Если умрет, значит, пусть умирает. И повесил трубку. Это было невероятно!.. А через пару месяцев я сама попробовала поговорить с Дженнифер — ее выпустили из больницы и теперь она лечилась амбулаторно Но на этот раз ее фантазии приняли совсем уж угрожающий характер, и сразу после этого она снова исчезла. А объявилась только через полтора года, сообщив, что ее насильно упекли в психушку, но зато там окончательно вылечили и она стала совершенно нормальным здоровым человеком. Она снова хотела вернуться к своей