Внимание Клинта привлекла одна коллекция. Заметив это, Манфред сообщил:

– Тараканы. Изумительные существа.

Клинт промолчал.

– Я имею в виду простоту их строения и функции. Внешность у них, разумеется, отнюдь не изумительная. Клинт никак не мог отделаться от ощущения, что жуки живые.

– Как вам нравится тот великан – вот там, в углу?

– Крупный, сэр, ничего не скажешь.

– Мадагаскарский шипящий таракан. Научное название Gromphadorphina portentosa. Этот экземпляр – восемь с половиной сантиметров. Не правда ли, красавец?

Клинт промолчал.

Сложив свои длинные, костлявые конечности, Манфред, словно подобравший ноги паучише, втиснулся в кресло за столом.

Клинт остался стоять. Долго он тут торчать не собирается, и так весь день в бегах.

– Мне звонил ректор университета, – начал Манфред. – Просил по мере сил содействовать агентству “Дакота и Дакота”.

ИУК – Ирвинский университет Калифорнии – уже давно старался попасть в число ведущих американских университетов. Для этого и бывший, и нынешний ректоры не скупились на оклады преподавателям и не жалели расходов, чтобы переманить ученых и исследователей с мировым именем, работавших в других учреждениях. Но прежде, чем предоставить им хорошо оплачиваемые должности, следовало убедиться, что университет потратит деньги не зря. А вдруг окажется, что талантливый физик или биолог падок на виски, кокаин или малолетних девочек? Как бы в погоне за солидными кадрами и академическим престижем не попасть в пасквильную историю. Поэтому администрация поручила агентству “Дакота и Дакота” собирать сведения о кандидатах. Дакоты справлялись с поручением весьма успешно.

Манфред уперся локтями в подлокотники кресла, сложил ладони и вытянул пальцы – такие длинные, словно у них на один сустав больше, чем у обычных людей.

– Так что вас ко мне привело?

Клинт открыл сумку и поставил перед энтомологом банку с жуком.

Жук в банке был вдвое больше мадагаскарского шипящего таракана.

Доктор Дайсон Манфред примерз к креслу и как зачарованный, не мигая, уставился на тварь в банке.

– Это что – мистификация?

– Нет, он настоящий.

Манфред склонился над столом и почти ткнулся носом в толстое стекло, за которым замерло насекомое.

– Живой?

– Дохлый.

– Где вы его нашли? Неужели здесь, в Южной Калифорнии?

– Да.

– Невероятно.

– Что это за жук? – спросил Клинт. Манфред угрюмо посмотрел на него.

– Никогда такого не видел. А раз даже я не видел, то считайте, никто не видел. Он, несомненно, относится к членистоногим, так же как пауки и скорпионы. Но можно ли считать его насекомым, сказать пока затрудняюсь. Надо сперва его исследовать. Если это действительно насекомое, то совершенно новый вид. И все-таки, где именно вы его нашли? И с какой стати он вызвал интерес у частных детективов?

– Извините, сэр, я не могу разглашать подробности этого дела. В интересах нашего клиента я вынужден хранить его тайну.

Манфред осторожно вертел в руках банку, рассматривая ее обитателя со всех сторон. Куда девался холодный оценивающий взгляд! Теперь янтарные глаза энтомолога горели возбуждением.

– Уму непостижимо! Я непременно должен оставить этот экземпляр у себя.

– Да я, в общем-то, и принес его вам для исследования. Но если вы хотите оставить его насовсем...

– Именно. Насовсем.

– Ну, это решать моему начальству и клиенту. А нам надо узнать, где такие обитают, и вообще получить о нем полную информацию.

Бережно, словно это не стекло какое-нибудь, а тончайший хрусталь, Манфред поставил банку на стол.

– Я сфотографирую этот экземпляр в разных ракурсах и с разным увеличением и сниму на видеопленку. Потом придется его расчленить – разумеется, со всей осторожностью, за это можете не волноваться.

– Как знаете.

– Мистер Карагиозис, вы относитесь к этому делу крайне легкомысленно. Вы вполне уразумели мои слова? Если жук действительно принадлежит к неизвестному виду, я просто не знаю, что и думать. Как могло случиться, что наука до сих пор не ведала о существовании вида, у которого встречаются такие громадные особи? Для энтомологии это событие, мистер Карагиозис. Да-с, великое событие.

Клинт еще раз взглянул на жука в банке и согласился:

– Понятное дело.

Прямо из больницы Бобби и Джулия на служебной “Тойоте” отправились на запад, в расположенное на равнине местечко Гарден-Гроув. Конечной целью их поездки был дом 884 на Серапе-уэй – адрес, обозначенный в водительских правах на имя Джорджа Фарриса, которые обнаружил у себя Фрэнк.

Джулия поглядывала то в забрызганные дождем боковые окна, то через лобовое стекло, по которому мягко пошлепывали “дворники”. Она высматривала номера домов.

По сторонам тянулись два ряда фонарей и одноэтажные коттеджи, построенные лет тридцать назад. В смысле архитектуры дома не отличались разнообразием: нехитрые типовые сооружения, похожие на коробки. Зато отделаны они были на разные лады. У одного дома штукатурка разрисована под кирпичную кладку, другой обит кедровыми панелями, третий облицован диким камнем, четвертый – древесной корой, пятый – вулканической породой.

Калифорния – это не только фешенебельные районы вроде Беверли-Хиллз, Бель-Эр или Ньюпорт-Бич, не только особняки и виллы на побережье, которые то и дело показывают по телевизору. Это еще и такие вот дешевые домики, и благодаря их дешевизне калифорнийская мечта стала явью для бесчисленных потоков переселенцев, которые десятилетиями прибывали сюда из самых отдаленных уголков мира, сколь отдаленных – нетрудно догадаться по наклейкам на бамперах автомобилей, стоящих по сторонам Серапе-уэй: надписи на них были на корейском и вьетнамском языках.

– Следующий дом, – предупредила Джулия. – С моей стороны.

Кое-кто считает, что такие кварталы портят городской пейзаж, но Бобби видел в них прежде всего торжество демократии. Он и сам вырос на улице вроде Серапе, только не в Гарден-Гроув, а в Анахейме, и улица эта вовсе не казалась ему некрасивой. Ему запомнились долгие летние вечера, когда он играл на улице с другими ребятишками, оранжевые и багровые отблески заката, вечернее небо, на котором, словно рисунки тушью, застыли перистые силуэты пальмовых листьев. Порой в воздухе разливалось благоухание жасмина, с запада доносился крик одинокой чайки. А уж если у тебя есть велосипед, сколько всего можно посмотреть, сколько приключений тебя ожидает! Разъезжаешь по незнакомым улицам, где стоят обычные оштукатуренные дома, и будто открываешь для себя новый, удивительный мир.