– Но пока это ни о чем не говорит. В конце-то концов, у новых русских мы видели всякие причуды. Почему бы этому не повыпендриваться с играми в мировую революцию? Думаю, это не так уж много стоит. По их меркам, конечно. По крайней мере оригинальнее, чем золотой унитаз или какой-нибудь там пятиметровый удав, живущий в квартире.

– Да дело-то в том, что газетками и прочими безобидными играми Журкин не ограничивался. Хотя сейчас он и за такие газетки имел бы неприятностей выше крыши. Там у него разжигание чего угодно… На статью хватит. Но я говорю, это был только внешний уровень. Наш красный Мавроди давал денежки и на более серьезные дела. На самый натуральный терроризм. Он был вдохновителем и спонсором так называемого Революционного фронта. Эти ребята совершили несколько взрывов. Правда бескровных – уничтожали какие-то памятники, рекламы и так далее. В общем, символы капитализма и чего-то там еще. Но вообще-то, знаешь, немецкая группировка RAF, при имени которой в Германии до сих пор вздрагивают, тоже начинала с ненасильственного террора. А потом так разошлись – мама, не горюй! Ребятам Журкина, правда, разойтись не дали. Наши спецслужбы сработали лучше, чем в свое время немецкие. Большинство террористов повязали. Сам Журкин от греха подальше убрался в Англию, где и пребывает до сих пор, косит под политического беженца. И ведь организовано-то в этом революционном фронте было все не по-детски. Вот они, к примеру, «условно взорвали» памятник Петру работы Церетели, ну, тот, что над Москвой-рекой. Тут я, кстати, их понимаю…

– «Условно взорвали» это как?

– Заложили взрывчатку, но взрывать не стали – и оповестили об этом прессу. Так вот, взрывное устройство, как меня уверяли, было самым что ни на есть профессиональным. И весьма дорогим. И закладывали они его как в голливудском боевике – в водолазном снаряжении перебрались через реку. Снаряжение, кстати, тоже было супер. В общем, денег Журкин на это все не жалел. Между прочим, это была единственная в новейшей российской истории красная группировка, которая перешла от болтовни к более серьезным делам. Но и подумай – а зачем нужно было Журкину играть в такие вот рискованные игры? То есть чисто формально он с краю стоит. Как и в случае с его фондом – прямого факта мошенничества нет. Зюганов-то не победил. Но ты же понимаешь – в таких случаях власти могут действовать по-всякому.

– Если, конечно, его финансировали не спецслужбы.

– Может, оно и так. Но я о другом. Разноплановый товарищ этот Журкин, а? С одной стороны – финансовый аферист, причем тащивший деньги с пенсионеров. Потому что кто бы еще мог поверить в такие чудеса, которые произойдут после прихода власти КПРФ? А с другой – вдохновитель и спонсор террористической организации. Поди пойми его мотивации. А Коломейцев был если не дружком Журкина, то плотно с ним сотрудничал. Во всяком случае, в тех самых изданиях регулярно печатался.

– А что твои знакомые-то говорят?

– В том-то и дело, что никто ничего не понимает. Парень из нашей конторы брал у Журкина интервью. Правда до того, как всплыли дела с терроризмом. Говорит – два часа все пытался понять, что же этому Журкину от жизни надо. Но так и не понял. Хотя парень он ушлый – всяких раскручивал. Говорит Журкин нес всякий бред. Дескать, что такое золотой унитаз? Пошлость. А вот когда стоишь на трибуне, мимо тебя идут колонны молодых людей и все несут твои портреты – вот это круто. Куражился, словом.

– Тем более, если говорить о нашем случае. Этот красный Мавроди все-таки делал себе рекламу. А тяга к известности у людей крышу сносит. Это бывает. Но Коломейцев-то газеток не издает и памятники не взрывает. Может быть, в самом деле, появились какие-то новые люди, которых мы не можем просечь? Только этого еще нам не хватало!

– Да уж, революции нам ни к чему.

– Не об этом базар. Я ж тебе объяснял. Сегодня то, что вы в газетах называете мафией – это система. Нравится – не нравится, но она существует, и в ней есть определенный порядок. Кого-то время от времени мочат, но это обычное дело. А тут лезут новые люди, да еще с совершенно непонятными раскладами. Может они, конечно, за великую идею, но методы у них ничем не лучше, чем у наших друзей. И к чему все это приведет? А к тому, что снова будет беспредел – палить будут на улицах направо и налево. Тем более, что эти ребятки, как мы уже поняли, на расправу люди скорые.

Сергей закурил и стал соображать. Надо теперь будет заняться долгим и муторным делом. Попытаться выяснить – а не было ли нападений на наркодилеров в других клубах? Вряд ли эти товарищи полюбили только тот притон, в котором я околачивался. Кроме того, он еще по дороге из больницы попросил Чемодана попытаться выяснить – кто такой Факир? Сергей не очень хорошо понимал, зачем ему это нужно, но проверить стоило.

* * *

Еще день прошел впустую. Казак снова таскался в клуб, но там все шло по-прежнему. А в девять часов следующего утра напомнил о себе Чемодан.

– Я сейчас подъеду. Прокатимся в одно место.

Когда Казак вышел во двор, он увидел, что Валера стоит возле монстрообразного «Хаммера».

– Куда едем-то? – спросил Казак, когда машина тронулась.

– На одну серьезную терку.

– Которая грозит перейти в разборку, что ли?

– До разборки дело вряд ли дойдет. Хотя кто знает. Впрочем, если дойдет, от нас только мокрое место останется. Мы с Челышем базарить едем, – значительно произнес Чемодан. – Не слыхал про такого? Очень серьезный человек. Большие дела мутит. В том числе и коксом торгует не по-детски. Ты, вон, попросил пробить Факира, я и стал разнюхивать. И оказалось, что Факир – человек Челыша. И ведь Челыш сам мне позвонил. И про тебя он что-то слышал. Я ж говорю – серьезный человек. Что-то у него случилось серьезное. Он по пустякам дергаться не станет.

«Хаммер», вдоволь покрутившись по городу, в конце концов вывернул на какое-то пригородное шоссе.

– Куда едем-то?

– Недалеко. Про Токсово слыхал? Вот там Челыш себе гнездо и свил.

Минут через двадцать машина свернула с шоссе и вскоре стала спускаться по довольно крутой дороге с холмистой гряды. Слева виднелся трамплин на берегу озера, дальше теснились новостроенные коттеджи. Красивые места. Босс наркомафии знал, где устраиваться.

Наконец «Хаммер» подрулил к очередному шедевру новорусской архитектурной мысли, построенному, правда, не из красного кирпича, а из белых блоков. Понятное дело, обширная территория вокруг здания была обнесена глухой высокой стеной, поверх которой тянулись провода сигнализации. Камеры слежения имелись не только по углам, они были довольно часто натыканы по всей ограде. Ворота тоже внушали уважение – чуть ли не как вход в ядерный бункер. По обеим сторонам тоже виднелись камеры. Словом, дом производил впечатление крепости, каковой должно быть и являлся.

Тем не менее, ворота без лишних церемоний отодвинулись и «Хаммер» вкатил в обширный двор. Территория перед зданием была тщательно ухожена, но выглядела как-то стандартно. Газоны, клумбы и все такое прочее. Наверное, когда хозяин дома позвал к себе архитектора или дизайнера, открыл иллюстрированный журнал и ткнул пальцем в какую-нибудь картинку – так, мол, сделайте. Потому что так надо.