ты найдешь, что понятье об истине точной

Чувства рождают в тебе. Невозможно ведь чувства опровергнуть,

Так что доверия стоит наибольшего то, где победа

Истины над заблужденьем сама по себе нам дается,

Может ли быть что-нибудь достовернее чувства на свете?

Можно ль сказать, что рассудок, всецело от чувства возникший,

Стоит чего-нибудь, если на чувстве он ложном основан?

Нет, при обманчивых чувствах ошибочен также рассудок.

Может ли удостовериться зрение слухом, равно как

Слух осязанием? Можно ли вкус передать осязаньем?

Можно ли то опровергнуть ноздрями, что глаз восприемлет?

Нет, невозможно, я думаю. Каждому чувству способность

Уделена, и у каждого есть своя сила; а значит,

То, что тепло или холодно, твердо и мягко, должно нам

Теплым, холодным, равно как и твердым и мягким казаться.

Также должны ощущаться особо и краски предметов

И вообще все, что в мире связуется с разной окраской.

Свойства особые также имеет и вкус. Возникают

Звуки и запах особо. Поэтому необходимо,

Чтоб не могли подтверждаться друг другом отдельные чувства.

Опровергаться взаимно, притом же, несвойственно чувствам,

Так как доверие к ним в одинаковой степени сильно,

А потому показания чувства всегда достоверны.

И если даже рассудок не может найти ту причину,

Вследствие коей четыреугольник нам издали круглым

Кажется, все ж при отсутствии доводов верных рассудка

Лучше давать объяснение ложное этим фигурам,

Чем выпускать из рук то, что для всех нас вполне очевидно,

И подрывать этим высшую веру в нас, ниспровергая

Все основанья, на коих покоится жизнь и блаженство.

Знай, что не только один твой рассудок потерпит крушенье,

Но и сама твоя жизнь неминуемо тотчас погибнет,

Если ты чувствам своим доверять не имеешь отваги

И убегать от погибельных мест и всего в том же роде,

Что избегать надлежит, а пойдешь в направленьи противном.

А потому наставленья, идущие противу чувства,

Могут в глазах твоих быть только скопищем слов бесполезных.

Так при постройке домов: если первые линии кривы,

Если угольник не прям и от правильных черт отступает

И уклоняется уровень в неких частях хоть немного,

То неизбежно окажется зданье все криво и косо.

Криво, нескладно, изогнуто будет нестройное зданье,

Будто готовясь упасть; и действительно падает часто

Лишь оттого, что неправильны первые были начала.

А потому должен быть непременно обманчив и ложен

Также и довод, когда из обманчивых чувств он исходит.

Ныне рассмотрим мы, как ощущают все прочие чувства

То, что присуще им. Здесь не извилистый путь предстоит нам.

Прежде всего мы услышать должны всякий голос и звуки,

Если зачатки их, в уши проникнув, рождают здесь чувство:

Нужно признать ведь, что звуки и голос в себе заключают

Сущность телесную, так как воздействовать могут на чувство.

Голос подчас мимоходом гортань нам царапает, крики

Горлу порой придают хрипоту, из него вылетая.

Ибо когда тельца голоса, кучею тесной собравшись,

Через отверстие узкое вон вылетать начинают

И заполняют весь рот, то шершавым становится горло,

И повреждается путь, коим голос несется наружу.

Так что, сомнения нет, голоса и слова заключают

Сущность телесную, так как нам боль причинять они могут.

Также ты в том не обманешься, сколь утомляет все тело,

Сколько частиц в сухожильях и сил у людей отнимает

Речь непрерывная, что начиная с лучей восходящих

Ранней зари до глубокого сумрака ночи ведется,

А особливо когда произносится голосом громким.

Стало быть, голос в себе заключает телесную сущность,

Так как при долгих речах кое-что отнимает у тела.

В голосе грубость зависит от грубости телец первичных,

А его нежность, напротив, от нежности этих последних,

Так что: ревет ли угрюмо труба, подавляя свой рокот,

Или изогнутый рог издает свои тусклые звуки,

Или же лебедь, рожденный в холодных полях Геликона,

Голосом, полным томления, жалобу плавно возносит, —

В уши внедряются неодинаковой формы зачатки.

Стало быть, звуки, которые мы вытесняем из глуби

Нашего тела и прямо чрез рот выпускаем наружу,

Тут же искусно в слова языком расчленяются быстрым,

Или они лишь сложением губ образуются часто.

Если то место, откуда доносится чей-нибудь голос,

Не чересчур далеко отстоит, то слова непременно

Явственно будут слышны и дойдут до вас членораздельно,

Так как они сохраняют свой склад, сохраняют фигуру.

Если ж, напротив, имеем мы тут расстоянье большое,

То, проходя через воздух, слова все мешаются в кучу,

И при полете воздушном приводится голос в смятенье.

В случае этом мы можем услышать отдельные звуки,

Не понимая, какое значенье словам придается;

Вот до чего этот голос доходит неясно и смутно.

Дальше. Указ, возвещенный устами глашатая, часто

Единовременно трогает уши всей массы народной.

Так один голос на много других голосов с быстротою

Делится. Ибо, во много отдельных ушей попадая,

Он сообщает нам ясные звуки и слов распорядок.

Часть же тех звуков, которая не достигает до слуха,

Мимо несется и гибнет, рассеявшись в воздухе даром,

Или, толкнувшись о твердый предмет, отраженные звуки

Передает нам и вводит в ошибку подобием речи.

Если понятно все это, то ты объясненье представить

Сможешь себе и другим, каким образом в месте пустынном

Скалы подобие слов издают в надлежащем порядке

В пору, когда мы в горах заблудившихся путников ищем

И разбежавшихся голосом громким к себе призываем.

Видеть пришлось мне места, где раз шесть или семь отражался

Изданный звук; и к холму от холма, отражаясь взаимно,

Произнесенные речи неслись и блуждали в пространстве.

Эти места козлоногих сатиров и нимф приютили,

Как утверждают туземцы, и здесь поселилися фавны.

Здесь они, ночью блуждая, веселой игрою и шумом

Тишь нарушают безмолвную, по уверенью народа.

Слышатся струнные тихие звуки порой, и из флейты

Нежную жалобу пальцы играющих тут извлекают.

Издали люд земледельческий слышит, как Пан,