При выезде со двора невесть откуда взялись два гридня из теремной охраны.

— Куда путь держишь, княжич? — спросил один.

— В Ратный Стан, куда ж ещё! — отозвался Святослав. Гридни переглянулись.

— Тогда дозволь нам сопровождать тебя, а то мать княгиня гневаться будет, что одного отпустили…

Святослав лишь пожал плечами. Ему хотелось скорее поспеть в Стан, чтобы встретить Хорса вместе с воинами.

Когда они подъехали, полки ровными рядами уже стояли на Ратном поле лицом к восходящему светилу. И едва первые солнечные лучи пролились на землю, позолотив верхушки копий русской дружины, вперёд выехал высокий широкоплечий темник, поднял свой меч и воскликнул:

— Слава Хорсу!

Святослав знал, что это был начальник Ратного Стана Издеба.

— Слава! Слава! Слава! — троекратно подхватили полки, вздымая мечи, копья и боевые палицы.

Хорс поднимался, разгоняя остатки тумана, яркие лучи множились, отражаясь в стальных наконечниках копий, клинках обоюдоострых мечей, шеломах и нагрудных пластинах воинов.

Зоркий Издеба заметил Святослава и, повернувшись в его сторону, задорно крикнул:

— Слава великой княгине Ольге! Слава киевскому княжичу Святославу!

— Слава! Слава! Слава! — сотрясли утренний воздух дружные возгласы.

Отрок зарделся от смущения. Тронув коня, он подъехал и встал со своими спутниками с краю. Сердце прыгало в груди от переполнявшей его радости: он здесь, в одном ряду с сильными взрослыми воинами, начинается новая жизнь, полная приключений и подвигов!

После поверки вперёд вышел наместник Великого Могуна, началась обычная утренняя молитва богам, а после — распоряжения начальников, кому чем следует нынче заниматься.

Когда полки разошлись, Святослав стал разыскивать воеводу Свенельда, но нигде не мог найти и по совету гридней подъехал к темникам.

— Воеводы нет сейчас в Стане, я пока за него, — отвечал Издеба.

— Меня вуйко обещал ратной науке учить, — слегка расстроился Святослав.

— Не беда, княжич, можно начать и без воеводы, раз срок приспел, — успокаивающе пророкотал мощным басом другой темник — Притыка. — Ежели хочешь, можем по Ратному Стану проехать, поглядишь, что тут и как.

Притыка был росту среднего, но плечист и довольно упитан, так что при своей осанистости казался невысоким. В седле же темник представлялся и вовсе квадратным, а большие сильные руки выглядели длинноватыми. Округлая голова с раздвоенным подбородком крепко сидела на бычьей шее. Светлые жидкие волосы на темени были совсем редкими, и сквозь них просвечивала загорелая кожа. А припухлые щёки, небольшой курносый нос и открытый взгляд чистых серо-голубых глаз придавали его облику какое-то детское выражение. В разговоре Притыка был не весьма искусен, больше любил слушать, часто улыбался, а когда смеялся чему-то особенно сильно, хлопал себя по бёдрам. Под стать ему был и приземистый широкогрудый жеребец.

Так вчетвером — Святослав с Притыкой впереди, а теремные охоронцы сзади — они поехали по Стану.

— Раз ты, княжич, ратную науку постигать решил, значит, скоро будешь тут не гостем, а хозяином, — говорил Притыка. — Вот на этом Ратном поле наши полки встречают и провожают Хорса, славят Перуна и других славянских богов. Тут же наши воины учатся делать Перуново коло, чтобы захватывать врага, и Русскую Лодию, чтобы самим из вражьего кола выйти. Учатся держать строй и смыкать ряды, потому как без крепкого строя в бою — верная гибель.

Всадники спустились ниже к берегу.

— Тут, — продолжал рокотать темник, — наши молодые воины самую первую — седельную — науку проходят, — как коня правильно оседлать, как им управлять и в седле держаться, когда разные препоны одолеваешь или удары наносишь…

Святослав оглядел различные препятствия из брёвен, стены из глины, частоколы из камыша, широкие рвы с водой, узкие мостки, и ему тут же захотелось попробовать преодолеть их, но, поразмыслив, решил сделать это позднее, когда не будет лишних глаз.

Далее тянулся ряд бревенчатых стен — выщербленных и изрубленных, в которых некоторые брёвна были заменены свежими. Перед стеной стояли шесты с кольцами.

— Место упражнения для стрельбы из луков, самострелов, метания копий и дротиков, — пояснил Притыка. — Конюшни ты уже видел, они там, наверху.

— А для чего они лозу к шестам привязывают? — Святослав указал на троих молодых ратников с ворохом свежих прутьев.

— Это, княжич, чтоб мечом учиться рубить.

— Мечом? — недоверчиво засмеялся Святослав. — Да её же руками легко переломить можно…

— Лоза тонка, это верно, но ещё и гибка. И ежели в ударе нет резкости, то будь ты хоть какой силач, а нипочём не срубишь — согнётся, и всё тут! Удар должен быть что Перунова молния, так-то!

Над Станом затрубил рог.

— На утреннюю трапезу пора, — сказал Притыка, — поехали назад.

У темницкого шатра Святослава поджидал ещё один гридень.

— Юный княжич, — обратился он к Святославу, — мать княгиня ждёт тебя в тереме к трапезе…

— А не побрезгуешь с нами разделить хлеб-соль, княжич? — Притыка повёл рукой в сторону шатра, возле которого уже расположились двое темников, разливая в резные ендовы золотистый медовый квас. — Мы ведь с тобой старые знакомцы, — Горицвет вон, Издеба, да и я, — на древлян вместе ходили, не помнишь?

— Да ведь ему тогда всего четыре лета было, — отозвался Горицвет.

Святослав знал о том, что его мать в отместку за убийство отца Игоря ходила войной на древлян и покарала их. Знал, что и сам вместе со Свенельдом и кормильцем Асмудом был в том походе, но детская память почти ничего не сохранила из тех событий. Поэтому очи княжича вспыхнули любопытством.

— Передай матушке, что я тут, в Стане, с темниками поснедаю, — сказал он гридню и поспешил присоединиться к воинскому столу.

После «лесной жизни» Святославу было не привыкать к простой пище, поэтому яйца, греческий сыр, свежий хлеб, мясо и душистое медовое питьё показались ему изысканными яствами. Теремные охоронцы, переговорив между собой, наконец уехали, видя, что Святослав находится под надёжной опекой.

Глядя, с каким аппетитом ест княжич, могучий, как раскидистый дуб средь поля, Притыка поощрительно крякнул:

— Сразу видно, добрым воином будет наш княжич!

— А я о том ещё восемь лет назад рёк, — подхватил высокий и крепкий, но почти весь седой Издеба, — когда мать Ольга его в первый раз в наш Стан привела. Я тогда у тебя спросил, — повернулся Издеба к отроку, — будем вместе в походы ходить? А ты в ответ: «Будем, боярин! Ежели ты устанешь драться, тогда я вместо тебя стану, так по очереди биться будем и никогда не уморимся…» Развеселило это меня. Ну, реку, воин ты наш славный, тогда садись на коня! Посадил верхом и кругом помалу пустил. Ты, княжич, так доволен был, будто по самому небу проехал!