не может быть причиной! Для такой резкой перемены в иудаизме, где доминируют мужчины, должно было произойти нечто радикальное, чтобы матери начали передавать детям религию. Какого-то куска в этом пазле не хватает. (Курьеру.) Как поживаете? (Поворачивается спиной.) Кстати, в Йельском университете есть один тип, который пытался об этом написать, но у нас до сих пор нет ни одного достаточно веского объяснения…

Курьер. Продиктуйте фамилию по буквам.

Соломон. СОЛОМОН, С-О-Л-О-М-О-Н… нет достаточно веского объяснения этой проблемы. Это очень важно. И у раввинов тоже нет никакого объяснения. Давайте, я объясню вам, в чем закавыка. Когда в сорок восьмом году основали государство Израиль, приняли решение не писать конституцию. Думаете, это хорошо или плохо?

Шила. Ну, они же планируют рано или поздно написать конституцию?

Соломон. Разве что когда придет мессия. Что думаете об этом?

Шила. А как они собираются жить до тех пор? По каким принципам?

Соломон. Бог знает по каким принципам. По их собственным!

Шила. По личным принципам?

Соломон. Понятия не имею! Евреи разберутся. Они лучше, чем кто бы то ни было, знают, как надо жить.

Шила (смеется). У них соглашение с Богом.

Соломон. Понимаете, тут надо… Тут думать надо, а это процесс непростой. Думать нынче не принято. Понимаете? Думать не принято, мы перестали думать, ведь если бы люди мыслили, мы бы не ввязались в те неприятности, с которыми имеем дело теперь.

Шила. Но люди всегда ввязывались в неприятности.

Соломон. Ну, сейчас не об этом. Короче, теперь у нас на лицо полный крах правосудия, и из-за этого краха у нас все сегодняшние войны. Они не могут написать конституцию и тем самым уничтожили все шансы на выживание. Это моя теория – моя философская теория. Не написать книги, по которой ты мог бы управлять своей страной, – это как открыть дверь бог знает чему. Вот вы знали, что во всей египетской истории нет ни одного упоминания порабощения евреев?

Шила. Думаете, это ложь?

Соломон. Я этого не говорил. Зачем бы я стал такое говорить? Дело не в том, ложь это или нет!

Шила. Так почему они ничего не записали? Они, наверное, не придавали этому значения.

Соломон. Нет, вы не поняли, я говорю о египтянах.

Шила. Да, но зачем писать о своих рабах?

Соломон. Ну а почему бы и нет? Ведь у них же для всего на свете были иероглифы. Они придумывали и рисовали иероглифы…

Шила. Может быть, рабам в их сознании не было места.

Соломон. Как же, вот есть царь, а вокруг него – семь тысяч рабов. Почему бы их не описать? Они же описывали всё остальное.

Шила. Они описывали насекомых?

Соломон. Да, конечно! Насекомые – это очень важно!

Шила. Может, рабы ниже насекомых по значимости.

Соломон. Не думаю. Не думаю.

Шила. Что ж, надо уделять предмету хоть сколько-то внимания, чтобы описать его.

Шила принимается рассеянно перебирать бумагу, хлам и книги.

Соломон. Я просто хочу сказать – давайте будем реалистичны. Если нет исторических упоминаний, всегда ясно: здесь какая-то загвоздка. В чем она заключается, вы понимаете? Я не говорю, что ваши вопросы – неверные. Может, они правильные! Но тут нужно мыслить глубже.

Шила. Подождите-ка. Что вы имеете в виду под мыслить глубже?

Соломон. Сейчас объясню. Я много размышляю. Ну вот – ой, не трогайте!

Шила (берет книгу). Что это за книга?

Соломон. Не трогайте, пожалуйста.

Шила. Но что это за книга?

Соломон. Не трогайте – это мои личные вещи. Вы не можете… послушайте – не трогайте, пожалуйста, эти вещи, потому что если вы начнете их трогать, будет… ну…

Шила. Бардак.

Соломон. Бардак. И не надо их трогать, я вот никогда не стал бы трогать ваши вещи. Ну да ладно. На чем мы остановились?

Шила (кладет книгу на место). Хотелось бы узнать, каково это – размышлять в пустыне по сравнению с размышлением в городе.

Захламленные полки уже некоторое время рассеянно разглядывает молодой человек.

Соломон. Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь?

Молодой человек. У вас есть ручки?

Соломон. Да. А у вас есть деньги?

Молодой человек. Конечно.

Соломон. Какую ручку хотите? Такую, чтобы обогатить свой разум или чтобы обогатить карман?

Молодой человек (пауза). Такую, которая хорошо бы писала.

Соломон. Ну ладно.

Соломон берет что-то со своего стола.

Как насчет вот этой? Это гелевая ручка.

Молодой человек. Гелевая ручка.

Шила. Да, она хорошая. Я только что тоже купила такую. Мне такие больше всего нравятся.

Соломон. О боже.

Шила. Это хорошая ручка!

Молодой человек. Сколько она стоит?

Соломон. А сколько вы хотите заплатить?

Молодой человек. Доллар.

Соломон. Два доллара. Вообще-то она стоит два с половиной.

Молодой человек. Хорошо, я возьму одну.

Соломон. Вот так сделка. (Кричит жене в подсобку.) Инид, мы заработали два доллара! Ну и чем вы хотите заниматься, когда вырастете?

Молодой человек. Вообще, я надеялся, что уже почти вырос.

Соломон. Вы же знаете, что мы никогда не вырастаем. Надеюсь, вы это понимаете. Что изучаете?

Молодой человек. Э… Компьютеры и всё такое.

Соломон. Мы у истоков революции – компьютерной революции! Или эволюции. Думаю, рано или поздно в Китае сделают компьютерных людей.

Молодой человек выходит из магазина.

В общем, куча вещей не состыковывается. Приведу пример. Я был в университете в Тель-Авиве и повстречал человека, который писал книгу об утерянном тысячелетии. Знаете, какая у меня любимая тема?

Шила. Израиль.

Соломон. А кто такие израильтяне? Ну, вот я израильтянин по национальности. Я даже написал предисловие к израильской конституции. Я дам вам почитать. Там чтения минут на пять. Вы всё поймете. Вы же умная женщина, всё поймете за три минуты. А теперь я вам расскажу, почему Мартин Бубер – идиот.

Шила. Я еще кое-что хотела сказать!

Соломон. Нет-нет-нет!

Шила. Я хотела кое-что сказать! Вы слышали о Маргарет Мид?

Соломон. Да, конечно! Я большой ее поклонник. Мы сейчас доберемся до антропологии. Доберемся.

Шила. Послушайте, что говорит Маргарет Мид: «Главная цель любой цивилизации – это включить отцов в процесс воспитания детей».

Пауза.

Соломон (зовет). Инид! Инид! Инид!

Инид (отвечает, скучающим голосом). Что?

Соломон. Слышала, что она сказала про Маргарет Мид? Скажи ей, что я завалил курс по методу Ламаза[2].

Инид (отзывается). Он единственный, кто его завалил.

Шила. Он единственный, кто завалил курс Ламаза? Как вообще можно его завалить?

Инид (кричит). Струсив!

Шила. Струсив?

Соломон. Кстати, у Маргарет Мид по этому вопросу – полный провал.

Шила.