– А принц?

– Принцы привычны к слову «да».

* * *

Когда я вернулась вечером в комнату, меня ждали очередные сюрпризы от Николая. Ненадолго застыв, я развернулась на пятках и промаршировала по коридору туда, где жили другие девушки. Долгое мгновение я просто стояла на месте, чувствуя себя смущенно и глупо, но все же постучала в дверь.

Открыла Надя. За ней я увидела Тамару, точившую свои топоры у окна. Женя сидела за столом и вышивала золотой нитью новую повязку на глаз, а Зоя отдыхала на кровати, поднимая перышко в воздух ветерком из своих пальцев.

– Я хочу вам кое-что показать, – сказала я.

– Что? – поинтересовалась Зоя, не отвлекаясь от перышка.

– Пойдемте и увидите.

Раздраженно вздохнув, она скатилась с кровати. Я повела их по коридору в свою комнату и распахнула дверь.

Женя нырнула в кучу платьев, разложенных на моей кровати.

– Шелк! – простонала она. – Бархат!

Зоя изучала кафтан, висящий на спинке моего стула. Он был из золотой парчи, рукава и подол расшиты богатыми синими узорами, на манжетах сияют лучи солнца из драгоценных камней.

– Соболь, – вздохнула она, поглаживая оторочку. – Я еще никогда тебя так не ненавидела.

– Этот мой, – уточнила я. – Но остальные можете разбирать. Мне все равно всех не перемерить в Западной Равке.

– Николай распорядился изготовить их все для тебя? – спросила Надя.

– Он не особо верит в полумеры.

– Ты уверена, что он хочет, чтобы ты их раздавала?

– Одалживала, – исправила я. – А если ему это не понравится, пусть научится оставлять более четкие указания.

– Умно, – сказала Тамара, накинув бирюзовый плащ на плечи и рассматривая себя в зеркале. – Он должен выглядеть как король, а ты – как королева.

– Есть еще кое-что…

И вновь я почувствовала, как меня охватывает смущение. Мне до сих пор было непонятно, как вести себя в присутствии других гришей. Кто они, друзья? Подчиненные? Это совершенно новая территория. Но я не хотела сидеть одна в комнате со своими мыслями и ворохом платьев в качестве компании.

Я вытащила кольцо Николая и положила его на стол.

– Ради всех святых! – выдохнула Женя. – Это же изумруд Ланцовых.

Тот будто испускал собственное сияние в свете ламп, крошечные бриллианты загадочно мерцали вокруг него.

– Он просто отдал его тебе? На хранение? – осведомилась Надя.

Женя схватила меня за руку.

– Он сделал предложение?

– Не совсем.

– С тем же успехом мог сделать, – покачала она головой. – Это кольцо – семейная реликвия. Королева всегда его носила, даже когда ложилась спать.

– Выбрось его, – сказала Зоя. – Жестоко разбей ему сердце. Я с радостью утешу нашего бедного принца, и из меня выйдет прекрасная королева!

Я рассмеялась.

– Вполне может быть, Зоя. Если ты хоть на минуту перестанешь быть такой ужасной.

– С такой мотивацией я бы выдержала минуту. Или даже две.

Я закатила глаза.

– Это всего лишь кольцо.

Зоя снова вздохнула и подняла изумруд к свету, отчего тот вспыхнул.

– Я действительно ужасная, – внезапно выпалила она. – Столько людей полегло, а я скучаю по красивым безделушкам.

Женя закусила губу.

– Я скучаю по миндальному куличу. И по маслу, и по вишневому варенью, которое повара привозили с рынка в Балакиреве.

– А я скучаю по морю, – отозвалась Тамара, – и по своему гамаку на борту «Волка волн».

– Я скучаю по прогулкам у озера в Малом дворце, – вставила Надя. – По чаепитию и умиротворяющей атмосфере.

Зоя потупила взгляд в пол.

– Я скучаю по определенности в будущем.

– И я, – призналась я.

Зоя положила кольцо.

– Ты согласишься?

– Он не делал мне предложения.

– Но сделает.

– Возможно. Я не знаю.

Шквальная фыркнула с отвращением.

– Я соврала. Вот теперь я никогда не ненавидела тебя больше.

– Это будет что-то особенное, – сказала Тамара, – если на трон сядет гриш.

– Она права, – добавила Женя. – Стать той, кто правит, вместо того чтобы просто служить.

Они хотели королеву-гриша. Мал хотел королеву-простолюдинку. А чего хотела я? Мира для Равки. Возможности спокойно спать по ночам, ничего не боясь. Перестать чувствовать вину и ужас, с которыми я просыпалась каждое утро. Старые желания никуда не делись – я хотела быть любимой за то, какая я есть, а не за то, на что я способна, лежать на лугу в объятиях любимого человека и наблюдать за тем, как ветер гонит облака. Но эти мечты принадлежали девочке, а не заклинательнице Солнца или святой.

Зоя фыркнула, примеряя кокошник из жемчуга.

– Я все равно считаю, что на твоем месте должна быть я.

Женя кинула в нее шелковой тапочкой.

– В тот день, когда мне придется тебе кланяться, Давид споет голым оперную арию посреди Тенистого Каньона.

– Будто я возьму тебя в придворные дамы.

– Тебе повезет, если возьмешь. Иди сюда. Не можешь даже ровно надеть головной убор.

Я снова взяла кольцо и покрутила на ладони. Надевать его пока не хотелось.

Надя легонько пихнула меня плечом.

– Есть вещи и похуже, чем принц.

– Верно.

– Но и получше тоже, – заметила Тамара. Затем вручила Наде кобальтово-синее кружевное платье. – Вот, примерь это.

Надя развернула его двумя руками.

– Ты с ума сошла? Да у этого корсажа вырез до пупка!

Тамара ухмыльнулась.

– Именно.

– Что ж, тогда Алина не сможет его носить, – покачала головой Зоя. – Иначе она выпадет из него прямо на блюдце с десертом.

– Дипломатия! – воскликнула Тамара.

Надя согнулась пополам от хохота.

– Западная Равка выступит за бюст заклинательницы Солнца!

Я попыталась насупиться, но меня саму распирало от смеха.

– Надеюсь, вы все собой довольны!

Тамара закинула шарф на шею Нади и притянула ее к себе для поцелуя.

– О, ради всех святых! – запротестовала Зоя. – Теперь все по парочкам разбиваются?

Женя прыснула.

– Готовься. Я видела, как Стигг кидал на тебя тоскливые взгляды.

– Он фьерданец, – возразила Зоя. – Только так они и смотрят. И я сама могу устроить свою личную жизнь, спасибо за беспокойство.