– Поэтому, понимая, что другого выхода у них нет, Винокуровы устроили сына в психиатрическую клинику. Консилиум именитых психиатров подтвердил, что молодой человек страдает повышенной агрессией и у него наблюдаются симптомы остротекущей шизофрении. Не знаю, купили ли Винокуровы диагноз или нет, но факт остается фактом – Славик провел в закрытом лечебном учреждении около полутора лет. В итоге он вышел на волю, его признали излечившимся. Его поведение изменилось: Слава больше не бросался на прохожих и не домогался девиц. Вместо этого он увлекся силовым тренингом, организовал подпольный, точнее подвальный, клуб, где такие же, как он сам, отморозки отрабатывали навыки убивать и калечить. Вячеслава обвиняли в том, что он вместе с товарищами убивал бездомных животных и нападал на кавказцев и вьетнамцев, но никто не мог привести убедительные доказательства этого.

– А где сейчас Слава Винокуров? – спросила Светлана.

– Я задал такой же вопрос Верочке. Она ответила, что не видела его в городе уже несколько месяцев. Обычно Слава колесил по Усть-Кремчужному на джипе, но теперь куда-то запропастился. Жители, если честно, вздохнули с облегчением.

Так и есть, эти месяцы Винокуров работал телохранителем у Владимира Стаховского. Но что последовало затем? Он уничтожил друга убийцы своей старшей сестры Оксаны? Учитывая все, что ей стало известно о Славике, Светлана не могла отрицать именно такого развития событий.

– Вот, пожалуй, и все, – закончил Резниченко. – Ну что скажете, Света?

– Отличная работа, – ответила та. – Вы умеете общаться с источниками информации, особенно с одинокими и прелестными библиотекаршами.

– С чего вы взяли, что Верочка одинока? У нее есть муж и двое детишек, но она все равно не прочь пофлиртовать.

Кафе «Лакомка» постепенно заполнялось народом. Посетители в основном закупали пирожные и торты, не задерживаясь у столиков. Стало шумно, в дверь влетела ватага подростков. Часы показывали четверть первого.

– Я думаю, нам пора, – сказала Светлана. – Как вы, Паша, и предсказывали, в кафе повалили любители сладостей.

– Но до вечера выпускников еще предостаточно времени, – ответил Резниченко. – Чем вы собираетесь заняться? Может быть…

– Нет, спасибо, – не дослушав Павла, произнесла Светлана. – Мы встретимся с вами в школе, и не забывайте, вас ждут две толстушки. До скорого!

Светлана, подарив Резниченко очаровательную улыбку, поднялась из-за столика и направилась к выходу. Беседа с Павлом, как и в первый раз, принесла новую информацию. Но Ухтомина хотела все проверить сама. Во-первых, ей надо установить, действительно ли Вячеслав является таким монстром, каким представил его Резниченко. Во-вторых, хорошо бы выяснить подноготную семейства Винокуровых и, если возможно, побеседовать с ними. Этим она и займется.

На улице ее нагнал Павел. Он произнес:

– Но, Света, я почему-то думал, что мы проведем эти несколько часов вместе…

– Разве я давала для этого повод? – спросила Ухтомина.

– Я думаю, мне известно, чем вы сейчас займетесь, – прервал ее журналист. – Спорю, что вас обуревает идея взять интервью у Винокуровых. Дохлый номер, уверяю вас. Но, возможно, вдвоем мы могли бы что-то придумать…

– Почему вы так решили? – с деланым изумлением произнесла Светлана. – Вы и так рассказали предостаточно, зачем мне беседовать с Винокуровыми…

– Действительно, зачем? – пробормотал Резниченко.

Светлана, оставив журналиста в одиночестве на улице, пошла по направлению к дому Ватутиных. Задержавшись на перекрестке, она обернулась. Павел уже исчез. Ей стало интересно: что же он предпримет?

Оказавшись в квартире Ватутиных, она уселась к компьютеру. Супругов не было дома, ей никто не мешал разговорами. Она проработала до половины четвертого. Итак, сын Винокуровых и в самом деле отличается буйным нравом и имеет репутацию местного бандита. Вячеслав находился почти полтора года в закрытой психиатрической клинике. Что ж, он вполне подходящий кандидат в убийцы. Такой ни перед чем не остановится, ему наплевать на напрасные жертвы – ведь, помимо Стаховского, при взрыве самолета погиб Анатолий Барабаш и члены команды.

Светлана подумала: а что, если главной жертвой преступления должен был стать именно экс-заместитель президента концерна «Парацельс» Анатолий Барабаш? Вот у нее досье на этого господина – пятидесяти шести лет, отец двух сыновей и двух дочерей, женат третий раз. Он считался правой рукой Деканозова, но потом впал в немилость. И Деканозов, зная, что Барабаш имеет на него компромат, мог принять решение уничтожить бывшего товарища. Причем одним выстрелом, точнее одним взрывом, он убивал двух зайцев – предателя и назойливого журналиста.

Ухтомина пролистала досье на Барабаша. Но если не Деканозов, то кто же? У нее остается только один вариант – Вячеслав Винокуров. Первый мог убить из-за страха перед разоблачением, второй – из-за жажды мести. А что, если они объединились, например, Винокуров-младший по указке Деканозова подложил бомбу в самолет Стаховского? Нет, это уж слишком! У Деканозова имеется эффективная и хорошо законспирированная команда киллеров, которую он выдает за аналитический отдел в собственном концерне. Он не стал бы нанимать человека со стороны, это могло привести к полному краху его планов. И сам Винокуров вряд ли согласился бы на кого-то работать. Насколько Светлана может судить, у молодого человека засела в голове лишь одна мысль – покарать убийц своей сестры.

А теперь что касается родителей Славы. Настолько ли они свихнулись, что готовы пожертвовать свободой и жизнью собственного сына ради исполнения задуманного? Если учесть, что смерть Оксаны до сих пор является кровоточащей раной, то это вполне возможно. А что, если именно Иван Винокуров или его жена Наталья имеет к смерти Стаховского не отдаленное, как она считает, а самое непосредственное отношение? Ведь их задача могла не ограничиваться только науськиванием младшего сына на воображаемых убийц Оксаны, они могли самостоятельно нанести удар.

Вероятнее всего, именно Винокуровы разработали план по устранению Стаховского, а привел его в исполнение Вячеслав. Но ведь с момента смерти Оксаны прошел тридцать один год, неужели эти люди до сих пор питают лютую, поистине смертельную ненависть к Стаховскому? И почему? Только ли потому, что он был лучшим другом убийцы их дочери?

Вот тут-то и возникает основной вопрос – являлся ли Федор Таранцев истинным злодеем? Убил ли он Оксану, как считают все в Усть-Кремчужном, или на самом деле подлинный убийца до сих пор не понес наказания за содеянное? Мог ли быть убийцей Стаховский?

Ватутин уверен, что нет. Следователь убежден, что делал все правильно, и Федор, который изнасиловал и задушил девушку, получил свое, сгорев в собственном доме. Светлана не должна сбрасывать со счетов профессионализм и опыт Ватутина, но ведь и следователь может ошибаться. Так ошибся он ненамеренно или же вполне сознательно ей лгал?

Допустим, что Ватутин осознал: Таранцев не является убийцей, но был ли в этом случае у него шанс предать свое мнение огласке? Вряд ли. После убийства Оксаны власти делали все, чтобы монстра нашли как можно скорее, ведь была уже наготове кандидатура Бориса Куликова, и если бы не случай, бедолагу, признав виновным, осудили бы и, возможно, расстреляли. Но потом следствие вышло на след Таранцева. Медлить было нельзя. Требовался виновный. Им и стал Федор.