– Это не Васька. Это Доцент, – хмуро зевнула я, еле продирая глаза. Собаки требовали прогулок в такое время, когда мой мозг отказывался просыпаться, и любезничать в такие минуты я категорически не хотела. Да что там, просто не могла.

– Доцент? Это что, другой пес?

– Определенно, – кивнула я и поежилась. Утро хоть и выдалось солнечным, но было прохладным.

– А так похож, – озадачился Николай.

– А они же родственники, в некотором роде, – пояснила я.

– А чего же вы их поодиночке выводите? Это ж сколько времени теряется!

– Ага, – хмыкнула я. – А если они вдвоем меня в кусты потащат, меня уже никто оттуда не достанет. Так и пропаду под кустом.

– Понятно, – улыбнулся он и замялся. Мы уже сделали положенный круг по местному подобию парка, и я лично была вполне готова отчаливать обратно, тем более что мне еще и Ваську выводить. Но Николай топтался в нерешительности и явно хотел мне что-то сказать.

– Мне надо идти. За Васькой.

– Ну да, ну да. А что вы скажете, Маргарита, если я вас приглашу погулять?

– Еще гулять? Вечером? – удивилась я.

– Нет, не вечером. В обед, – потупился он. – Точнее, на обед. Я знаю один очень хороший ресторан…

– На обед? – растерялась я. Такое быстрое и бурное развитие событий в мои планы никак не входило.

– Да, а что, вы против? Пройдемся по Москве, погода прекрасная. Пообщаемся, зайдем в хороший ресторан. Как вам план? – он улыбался и смотрел на меня, глаза горели, и я видела, что действительно ему нравлюсь. Черт его знает, как и почему такой с виду приятный мужчина один, совсем один. И совершенно непонятно, почему он так не понравился мне. То есть не то чтобы не понравился, наоборот: вполне приятный дядечка. Но что касаемо реакции – она никакая. Ноль, минус один.

– Но я не уверена, что… это будет удобно. Все-таки мы с вами совершенно незнакомы, – замотала головой я.

– И что такого? Это же не что-то там, а простой обед, прогулка. Нет, если вы против, я не буду настаивать, – сказал он таким тоном, что стало понятно, настаивать он будет, и обязательно. – Но это же ни к чему не обязывает.

– Но почему я? – как последний аргумент спросила я.

– Потому что… сказать честно? – предложил он.

Я кивнула.

– Уж лучше сразу честно.

– Потому что у меня сегодня выходной, который я не знаю куда деть, а вы мне так понравились вчера с вашим этим ротвейлером, что я все утро сегодня тут бегаю, высматривая вас. Разве этого мало?

– Но зачем такие подвиги? – рассмеялась я. – Ведь есть же телефон!

– Да, он есть, конечно, только я пробовал по нему звонить. И он у вас отключен все время. Вот я и подумал, что будет проще вас тут поймать. Вы же все равно с собаками гуляете.

– А вы настойчивы, – заметила я.

– Да, я такой. Так как насчет обеда? Договорились?

– Ну, договорились, – согласилась я скорее для того, чтобы не нужно было долго объяснять, почему нет. – А как мы встретимся?

– Я заеду за вами на машине, сегодня пробок быть не должно, хотя в нашем сумасшедшем городе никогда и ничего предугадать нельзя. В любой день можно вляпаться, – поделился наболевшим он. – Я буду на бежевом «Лексусе».

– Вау! – присвистнула я, сразу посмотрев на ситуацию по-другому. Не такой уж он и страшный, если приглядеться. Смотря откуда смотреть. А если попробовать со стороны пассажирского сиденья, а?

– В принципе, да. Вау, – согласился он. – Вы только, Маргарита, телефон не отключайте, ладно? Я, как подъеду, сразу вам наберу, – он говорил собранно, деловито, сразу было видно, что он – человек дела и не любит откладывать свои задачи в долгий ящик.

– Ладно, – кивнула я и повела Доцента домой. Когда я вышла с Васькой, хоть между двумя прогулками не прошло пяти минут, моего утреннего бегуна уже не было. Оно и понятно, получил что хотел (или, если быть точной, получил перспективу получить то, что хотел) и отбыл домой принимать душ. Спортивный какой. Что-то мне во всем этом неуловимо не нравилось, но все же первое, что я сделала, когда пришла домой, это нашла заброшенный вчера черт-те куда телефон. Кто знает, как дальше жизнь сложится. Вдруг этот Николай – моя судьба? Тьфу, о чем это я?! Какая, на фиг, судьба, почему? Из-за «Лексуса»? А с другой стороны, я на свете белом совершенно одна. Так почему бы не встретиться хотя бы? Может, разговоримся, и все изменится? Может, если выпить… и потом, он же действительно не урод. Вежливый, меня сегодня все утро ждал. Нормальный мужик. Ладно, надо включить телефон. Я нажала кнопку и бросила аппарат на диван. Чтобы принять ванну, надо было все-таки выгрузить из нее всю грязную посуду, перемыть ее и расставить по местам. А потом еще и саму ванну помыть, чтобы не пахнуть пельменями.

– У вас одно новое сообщение! – сообщил мне сигнал телефона примерно через несколько минут. Я обернулась, стоя в проходе с ворохом кастрюль. Сообщение? Продолжение мерлезонского балета? Анька Виноградова решила писать поэму о ненастоящем человеке в письмах? В эсэмэсках? Или это мои лучшие друзья виртуального мира спешат меня поздравить вдогонку и подарить еще какую-нибудь скидку? Это было бы лучше.

– Так, ну ладно, – скрипнула от натуги я, осторожно составляя кастрюли на пол. – Посмотрим.

– Марго, я хотел тебя с днем рождения поздравить. Извини, что поздно. И жаль, что не дозвонился. Ты… будь счастлива, ладно? Я по тебе очень скучаю. Не думал, что буду, но скучаю. Черт, не хочу я с тобой по этой штуке общаться. Позвони мне, если сможешь. Мне надо тебе кое-что сказать.

– И кто это? Кто? – в возмущении я листала эсэмэску, но имени автора так и не находила. Это что, Кешка? Нет, это точно не он. Хотя он мог бы мне пожелать счастья. Но он бы с удовольствием сделал это через письмо, он вообще не любит лично контактировать, молчун хренов. Тогда кто? Я с недоумением смотрела на незнакомый мне номер мобильника. А, была не была, набираю. Слушаю длинные гудки. Долго слушаю. Потом, когда я уже совсем было собираюсь повесить трубку, с той стороны все-таки раздается щелчок, дальше какой-то странный шум, голоса и возмущенный сонный голос бухтит:

– Алло? Смольный не слушает, а спит! – и я, конечно же, сразу же узнаю этот голос, и меня до самого верха, до самых предохранителей заливает волна глупого счастья.

– Смольный, а ты чего же раньше пропадал? – спрашиваю я у моего Ивлева. – Я уже больше недели в Москве, и уже решила, что ты меня забыл.

– Слушай, Иващенко, я спать хочу. Спать! Я… я тебе перезвоню, – заявляет он сварливо и вешает трубку, но я продолжаю улыбаться. Ивлев мне написал, поздравил. Яшка Ивлев, ура! Надо же, а я ведь вчера, если быть честной, целый день этого дурака ждала, чтобы он мне хоть пару слов сказал. Через любой способ связи, хоть телеграммой. И получается, что он их сказал, точнее, написал! Как же резко теплеет на душе. Я запрыгала по комнате, споткнулась о кастрюли, выматерилась, собрала кастрюли, но зачем-то отнесла их обратно в ванну, замочила, хотя они уже были чистыми. Выматерилась опять, побежала посмотреть, не позвонил ли он мне снова. Не позвонил. Огорчилась, разозлилась, вытащила кастрюли из ванны.