Хартли подошел к двери, и на него сразу нахлынули воспоминания. Он снова увидел Джоди в длинной розовой футболке, как она стояла, уставившись на звезды, и вид у нее был мечтательный и задумчивый. Он знал, это и была настоящая Джоди, несмотря ни на что верящая в чистоту и любовь. Хартли постучал в дверь и стал ждать.

— Чем могу вам помочь? — спросил женский голос.

— Сью?

— Да.

— Меня зовут Хартли. Я хотел бы с вами поговорить.

Молчание. Затем дверь открылась. Женщина, безусловно, была похожа на Джоди, но Хартли сразу уловил различия. Ярко-рыжие волосы. Особое выражение глаз «вижу-тебя-насквозь», которого нет у Джоди. И еще специфический, пряный запах духов — полная противоположность аромату роз, всегда сопровождающему Джоди.

— Хартли, — сказала женщина, в упор разглядывая его, — Джоди нет дома.

У нее были такие же карие глаза с легким золотистым оттенком, но без того богатого, медвяного отлива, который появлялся в глазах Джоди даже во время простого разговора и придавал им особую красоту и выразительность. Ох, как же долго я не заглядывал в эти чудесные глаза! — с тоской подумал Хартли.

Твердый карий взгляд Сью требовал объяснений.

— Я… хм… знаю, что ее нет. Я хотел поговорить с вами.

— Проходите, — сказала Сью, сопровождая приглашение кивком.

В гостиной на Хартли снова нахлынул поток воспоминаний — мучительных, горьких. Он ослабил ворот рубашки: воспоминания были так сильны, что, казалось, вот-вот задушат его.

— Хартли, — начала Сью, глядя на него, — я хочу сказать вам все прямо, как есть. Дело вот в чем. Джоди думает, что вы любите не ее, Джоди, какая она есть, а такую, какую она играла, когда заменяла меня. Вы же, наверное, знаете ринг-девушек и понимаете, что я хочу сказать.

— Это смешно! — фыркнул Хартли.

— Я тоже так думаю. — Сью развела руками, словно соглашаясь с ним, но не зная, что можно сделать. — Эта девочка много чего натерпелась. И она теперь не знает, во что можно верить, кроме одного…

— Чего же? — живо отозвался Хартли.

— Ее ребенка. — Сью опустила руки. — Она не предупредила меня, чтобы я вам не говорила, но даже если бы и предупредила, я все равно не смогла бы скрыть это от вас. Она только сегодня обнаружила, что беременна. Отец — вы.

Хартли испугался до потери сознания и закипел от радости — одновременно. Сью могла бы и не говорить, что отец — он, ему это и без того известно. Джоди обмолвилась как-то, что жених месяцами не касался ее, но даже это ее признание было лишним. Когда они занимались любовью, Хартли почувствовал неуверенность ее объятий, уловил сомнение в ее глазах, и понял: эта женщина не только не знала любви, но долгое время у нее даже не было интимных отношений.

— Ребенок… — проговорил Хартли, как будто пробуя на вкус это слово. Нежное тепло хлынуло в его душу, но тут же столкнулось с холодным потоком. — И она ничего мне не сказала?

Величайший дар, какой только можно вообразить — дитя! — и Джоди скрыла от него этот дар!

— И более того…

Желудок Хартли свела судорога.

— Она возвращается к Рику?

— Нет, она уезжает.

— Уезжает? Сейчас?!

— Еще не сейчас. Сейчас Джоди поехала в магазин, купить кое-что, — уточнила Сью. — А уезжает она через пару дней.

Зная, что Джоди в течение нескольких минут распростилась с жизнью в Балларате, Хартли не сомневался, что у этой женщины хватит решимости снова сжечь за собой мосты. Он почувствовал себя загнанным в угол, в нем закипели сложные противоречивые чувства.

Хрипловатый голос Сью врезался в его мятущиеся мысли.

— Вы когда-нибудь говорили ей, что любите ее?

Хартли перестал метаться по комнате, задумался. И отрицательно покачал головой.

— Мужчины… — Сью вздохнула. — Понимаете, если вы это чувствуете, вы должны это и сказать. Но большинство парней думает: если я произнесу «я люблю тебя», меня схватят за руку и потащат в тюрьму. — Сью перевела дух. — В брачную тюрьму, я имею в виду.

Хартли понял, что хочет сказать Сью. Но он, обжегшись с Дженнифер, поклялся никогда не подвергаться снова матримониальной процедуре. Хватит с него! Хартли поморщился, вспомнив, как сказал Джоди, что никогда больше не подпишет никаких бумаг. Да еще досадная оговорка с именем! Ничего удивительного, что ему дали от ворот поворот.

— Иногда парни бывают глупыми, — согласился он.

— И все-таки каждый должен получить второй шанс. — Сью посмотрела на свое кольцо и продолжила: — Джоди еще не знает, где начнет новую жизнь со своим малышом, но, если мне станут известны ее планы, я обязательно поделюсь с вами. Можете мне верить. После того, что мы с Альдо пережили… Альдо — это мой жених, — пояснила Сью, — правда для нас важнее всего.

Хартли провел рукой по волосам.

— Понимаете, у меня никогда не было возможности все объяснить Джоди.

И себе тоже, мысленно добавил он. Потому что, если честно, я по-прежнему хочу любви, хочу иметь семью и детей. И мне нужна только Джоди, та женщина, которую я увидел танцующей в супермаркете с погремушкой в руке, а не та, которую она изображала на ринге.

Но теперь женщина, которая вселила в него мечту о новой жизни, уезжает. И на Хартли снизошло просветление. Он четко осознал наконец, как ему следует поступить. Он тоже не хочет здесь оставаться. Не только два года — два дня. Без Джоди ему тут делать нечего. И еще он понял: куда бы он ни уехал, тень Джоди легкой золотой дымкой всегда будет преследовать его.

— Я не уйду от женщины, которую люблю, и от своего ребенка, не попытавшись вернуть их обоих, — решительно заявил Хартли.

Джоди открыла дверь в комнату.

— Сью, догадайся, что я принесла! Оказывается, существует яичный порошок с добавкой… — Она осеклась, увидев, что сестра не одна, и прошептала: — Хартли…

Сердце Джоди застучало тяжело и гулко. Она молча смотрела на Хартли. Похудел, выглядит усталым. Много работает или… из-за меня? — пронеслось у нее в голове.

Хартли шагнул вперед. Взял из рук Джоди пакет и положил на кофейный столик. Повернувшись к Джоди, он испытующе посмотрел на нее, его серые глаза подернулись туманной дымкой.

— Да-а-а, с нервами у тебя, черт побери, все в порядке, — протянул он.

Знает, поняла Джоди. Вопрос лишь в том, все ли он знает. Джоди сердито посмотрела на кузину. Неужели проболталась?

Сью встала и неторопливой походкой удалилась из комнаты. Не потому, что испугалась гнева сестры. Просто Сью знала: отношения лучше всего выяснять один на один, без свидетелей.

Джоди в общем-то рассердилась не на Сью, а на себя: почему она опять допустила, чтобы с ней так разговаривали? Сколько она натерпелась от Рика, который вел себя как собственник, всегда требовал отчета, укорял за те решения, которые она иногда принимала самостоятельно. Прежняя Джоди наверняка покорно промолчала бы и сейчас, но только не новая.