Началась беспорядочная битва. Воины Хулагу, далеко не все из которых успели вскочить на коней, вступили в битву с численно превосходящим противником, даже не имея возможности развернуться свой фронт; кое-где напирающие сзади солдаты только мешали передним рядам. Слаженного военного руководства не было, бойцы перемещались хаотично, создавая излишнюю суету и путаницу.

Битва продолжалась до самой ночи, постепенно превращаясь в побоище. Снег вокруг сначала окрасился кровью, а затем и вовсе растаял под толщей разгоряченных тел людей и коней. Хулагиды сопротивлялись отчаянно (например, Ногай в этой битве был ранен стрелой в глаз), однако занимаемая ими позиция не оставляла никакой возможности для маневра. Возможно, особые отряды Берке обошли лагерь врага по льду Терека, ударив с тыла. В конце концов иранские монголы бросились в беспорядочное бегство. Лед на Тереке не выдержал обрушившейся на него лавины всадников, и те, кто не был убит на берегу, утонули в реке.

На следующий день Берке-хан собрал из тел поверженных врагов три огромных холма. По словам Ибн-Васыля, «когда Берке-хан прибыл на место битвы и увидал ужасное избиение, то он сказал: „Да посрамит Аллах Хулавуна этого, погубившего монголов мечами монголов. Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю”».

Берке-хан преследовал жалкие остатки войск Хулагу до самого Дербента, а затем повернул обратно. 22 апреля 1263 года Хулагу с 200 воинами, оставшимися от непобедимой армии, прибыл в свою столицу Тебриз.

С военной точки зрения ни тактическая, ни стратегическая сторона этого столкновения не несет ничего нового. Однако оно представляет особый интерес с точки зрения истории военного искусства по двум соображениям. Во-первых, здесь наиболее отчетливо и во всей полноте проявилась чисто монгольская манера ведения боевых действий. В результате в победителях оказалась сторона, наиболее последовательно придерживавшаяся правил ведения войны, выработанных еще Чингисханом – Хулагу же нарушил их, разрешив своим войскам праздновать эфемерную победу. А во-вторых, в этих столкновениях определенную роль сыграли водные преграды. Стало окончательно ясно, что позиция, имеющая в тылу реку, является неудачной. Между тем расположение, перед фронтом которого находится река, становилось практически неуязвимым, что подтвердилось при столкновении на Тереке Тимура с Тохтамышем в 1395 году.

С исторической точки зрения битва на Тереке имела большие и тяжелые последствия для всех монгольских кланов на Западе и прежде всего отразилась на торговых отношениях джучидов и хулагидов. По словам персидского историка Вассафа, Хулагу отдал приказ,

cite«...чтобы купцов Берке-огула, которые заняты торговлей и торговыми сделками в Тебризе и которые имели огромные и бесчисленные богатства, всех казнили, а все имущество, которое у них было найдено, отдали в казну… Берке-огул, в свою очередь, стремясь к возмездию, убил купцов из ханского царства».

Так вражда стала смертельной, а это означало окончательный распад мировой монгольской империи.

С другой стороны, на фоне данного противостояния в Золотой Орде развивались дипломатические и экономические отношения с Египтом и Сирией. Под влиянием этих контактов произошел массовый переход золотоордынцев в ислам, возрос культурный уровень ханства, усилились торговые связи со странами средиземноморского бассейна.

В XIII веке многие народы мира трепетали перед грозным противником – кочевниками из Монголии. За короткий срок они смогли создать громадную империю, простиравшуюся от Адриатического моря до Дальнего Востока. Составной частью этой империи стали и территории, исконно принадлежавшие китайцам.

В 1259 году великий монгольский хан Хубилай, внук Чингисхана, стал императором Китая, а в 1264 году столица монгольского государства была перенесена из Каракорума в Пекин. Подражая своим китайским предшественникам, в 1271 году Хубилай назвал свою империю Юань. Сильный монгольский правитель стремился распространять свое влияние на всем Дальнем Востоке. В частности, он оказывал мощное давление на государство Коре (Корею). Наследный принц был увезен в Пекин, бунты против монгольских завоевателей жестоко подавлены, на страну наложена тяжелая дань. При Хубилае корейский ван Вунчжон не мог чувствовать себя самостоятельным. Он послушно исполнял волю императора, постоянно ощущая на себе пристальное внимание монгольских уполномоченных, посланных в его страну следить за тем, как выполняются приказы Хубилая. Кроме того, при дворе самого Хубилая имелись враги вана, которые его малейшие политические промахи использовали против последнего. Несмотря на внешнюю независимость, в реальности Коре служила инструментом в политической игре северо-китайского императора, что наглядно показали дальнейшие события.

Коре издавна имело важное геополитическое значение. Именно через него можно было кратчайшим путем попасть в Японию: ближайший из Японских островов находился только в 100 милях от южной оконечности Кореи. Монголы были великолепными воинами, но при этом совершенными невеждами в морском деле. Для того, чтобы попасть в Страну Восходящего Солнца, они нуждались в корейских моряках и кораблях.

О необычайных богатствах Японии в те времена ходили легенды, что подтверждает и знаменитый венецианский путешественник Марко Поло. При дворе Хубилая говорили, что драгоценные камни там буквально валяются под ногами. Естественно, эти разговоры не могли пройти мимо императора. Где-то с 1265 года начали активно разрабатываться планы превратить Японию в вассальную страну. Хубилай уже через год приступил к действиям: он приказал вану помочь отправке двух монгольских послов в Японию. Однако шторм помешал им добраться до цели, и послы возвратились в Пекин.

В 1268 году было отправлено второе посольство, которое на этот раз достигло берегов архипелага. В Японии в то время верховная власть принадлежала военному правителю, сегуну. Официально продолжал властвовать император, резиденция которого находилась в Киото, однако уже в течение ста лет реальная власть была в руках ставки (бакуфу) сегуна в Камакуре. Правда, к тому времени и сегун был фактически оттранен от власти. Уже несколько десятилетий, с 1213 года, всем в стране заправлял человек, занимавший пост «регента» (сиккэна) в правительстве сегуна. Ко времени нашествия монголов шестым по счету сиккэном ставки являлся Ходзе Токимунэ (1251–1284). Именно ему пришлось заниматься отражением внешней угрозы.

Великий хан Хубилай – первый император династии Юань. Китайский рисунок

Когда послы высадились на берегу Кюсю, ближайшего крупного острова Японии, их поселили в административной столице этого острова, Дадзайфу. Приняли послов довольно прохладно, не оказав особого уважения к их рангу и не позволив выехать ни в столицу Японии, ни в ставку. В Дадзайфу, согласно кодексам законов Тайхо, располагалось региональное правительство, управлявшее провинциями на островах Цусима, Ики и Кюсю. Эта область, удаленная от столицы, была исключительно важна для обороны страны и потому контролировалась высшим чиновником, имевшим полномочия наподобие вице-императорских, сосредоточившим в одних руках как гражданскую, так и военную власть. Основной его функцией было обеспечение западных рубежей обороны.