Он качает головой:

— Им было не до меня. Обычное дело — наркотики, криминал, насилие. У меня есть младшая сестренка, мне было уже четырнадцать, когда она родилась. Ее тоже отдали в детский дом, но в другой. Потом мне сообщили, что родители умерли, а связь с сестрой я потерял.

— Печальная история. — Я подливаю вина и придвигаю нарезанный сыр. Эдам берет ломтик, а я запихиваю в рот сразу два, чтобы не сорвалось с языка то, о чем потом пожалею.

— Теперь понимаешь, почему я начал с чистого листа на другом континенте? После детского дома пошел работать, пахал как вол и накопил на билет в Австралию. Мне повезло: я ходил в школу и получил аттестат, который и добыл мне место в педагогическом колледже.

Я киваю, раздумывая — зачем он вернулся в Англию? Спросить не успеваю: мы слышим пронзительный вопль.

— Что это?! — Эдам бросается к дверям, распахивает их.

Снова крик — и перед нами возникает бледная дрожащая фигурка в ночной рубашке.

— Лекси… — выдыхаю я.

Нина заглянула в окошко мастерской и, с трудом удерживая одной рукой поднос, открыла дверь.

— Ау! — негромко окликнула она.

Только бы Мик не заметил, что она рыдала.

Мик терпеть не может, когда кто-то неожиданно заходит и мешает работать, но ей необходимо увидеть его, хоть на несколько мгновений. И предлог вполне убедительный — принести обед, пока не пришла Тэсс.

Сосредоточенность Мика была видна в напряжении всех мышц, в сведенных плечах. Он нагнулся к холсту и положил на огромное полотно крошечный мазок белой краски.

— Искорка в глазах, — прошептала Нина. — Ты оживил ее.

Мик обернулся, вынул изо рта зажатую в зубах кисть и протяжно выдохнул, словно все утро удерживал дыхание.

— Хороша? — Он удовлетворенно хмыкнул.

На глаз упал темный завиток, и Нина невольно отметила ниточки седины. Она обожала смотреть, как работает муж — сосредоточенно, забывая обо всем. Вот и сейчас, только увидела его — и на душе стало легче, как она и надеялась.

— Я тебе обед принесла. — Нина опустила поднос на столик, сдвинув в сторону десятки скрученных и выдавленных тюбиков. В воздухе носились запахи льняного семени, скипидара и творческой фантазии. — Есть новости из той галереи, которая связалась с тобой по электронке? Они по-прежнему заинтересованы в твоих работах? — Нина старалась выглядеть и говорить как обычно. Перспектива дополнительной работы для Мика — это, конечно, здорово, но хватит ли у него сил на все?

Мик сунул кисточки в банку с голубовато-мутной водой.

— Предложили встречу. Я пытался дозвониться, но пришлось оставить сообщение.

— Как я рада, что тебя наконец-то начинают ценить по заслугам.

Нина вновь остановила взгляд на картине. По манере исполнения она несколько отличалась от его привычных работ. Во-первых, была более яркой. Отличительным признаком картин Мика были естественные, приглушенные тона с единственным цветовым акцентом. Здесь же предметы реальной жизни и реалистичный фон уступили место импрессионистской атмосфере с ноткой сюрреализма. Молодая обнаженная женщина выглядывала в балконную дверь. Под балконом — намек на уличную сцену, но лишь намек. Взгляд тотчас притягивали алые туфельки на ногах девушки.

— Мне очень нравится. — Нина поцеловала Мика в щеку. Зажмурившись, вдохнула знакомый запах и снова ощутила прилив облегчения и уверенности. Но Мик уже отстранился, ему не терпелось вернуться к работе. — Приятного аппетита, — сказала Нина, в душе мечтая остаться здесь до конца дней. — Увидимся.

Шагая к дому, Нина вновь почувствовала, как сердце споткнулось и застучало с перебоями. Только вернувшись на кухню, она снова вытащила из кармана заколку. Встав перед зеркалом, приколола клубничку к светлым волосам на виске — и не сдержала стона. Зрение, затуманившись по краям, сыграло злую шутку — из зеркала на Нину смотрел кто-то совсем другой.

Нина резко отвернулась, взяла телефон и набрала номер Тэсс. Должно быть, та была уже в пути, пришлось оставить сообщение на автоответчике: «Тэсс, прости. Кое-что приключилось. Не могу встретиться сегодня. Давай перенесем?»

Сорвав заколку с волос, Нина снова сунула ее в карман.

— На почте ошиблись адресом, — проговорила она, ни на йоту не веря такому объяснению. — Или… условное освобождение за хорошее поведение?

Она нервно расхаживала по кухне, откидывая назад волосы, методично обкусывая ногти (один отгрызла так коротко, что пошла кровь) и пиная ножку стола до тех пор, пока пальцы не заныли от боли.

В конце концов Нина открыла ноутбук и зашла в Интернет.

— Не мог же он бесследно исчезнуть с лица земли, — прошептала она.

Заполнила строку поиска и, барабаня пальцами по столу, углубилась в список выкинутых поисковиком результатов. Google выдал тысячи ссылок. «Марк Мак-Кормак, — бормотала Нина. — Марк Мак-Кормак…» Глаз скользил, ни за что не цепляясь. Похоже, среди всех этих Марков ее Марка не было. Она уточнила запрос — добавила допотопный телефонный номер из записной книжки. Полная безнадега. Тогда она напечатала по-другому: «Марк Мак-Кормак, Управление уголовных расследований». Выскочила целая страница ссылок, но на первый взгляд ни одна не имела отношения к ее делу. На всякий случай Нина кликнула по двум — все не то.

Наконец Нина добавила к имени еще два слова и похолодела, глядя на них и представляя, в какой она сейчас опасности. Слова невинно помаргивали с экрана. Нина нажала клавишу ввода. Среди результатов были блоги всяческих Марков и всевозможных Мак-Кормаков, пара статей привлекли ее внимание, но оказались пшиком, тут же сайт со списком фильмов на тему ее поиска и т. д. и т. п. Нина не нашла ни чего-то конкретного относительно своей ситуации, ни следов неуловимого Марка Мак-Кормака. Что, в общем-то, неудивительно: учитывая характер его работы, он не станет афишировать свое местонахождение.

Бесполезно. Нина встала, неожиданно разозлившись. Как он тогда сказал? Я всегда буду рядом. Один твой телефонный звонок — и я приду на помощь. А чему еще ее учили? Ключ к нормальной жизни — независимость в обществе и минимальный контакт с группой поддержки программы.

— Не настолько минимальный, — с горечью вздохнула Нина и вернулась к странице с контактными данными полицейского управления Эйвона и Сомерсета. Набрала номер, не имея ни малейшего представления, что скажет. Но ей необходимо сделать этот первый шаг, возможно, передать сообщение для Марка, где бы тот ни был. Как минимум убедиться, что кто-то еще на ее стороне.

— Соедините меня, пожалуйста, с Управлением уголовных расследований, — твердо и четко проговорила Нина.

— Какой отдел?

— Я… я не знаю.

— Вы знаете, кто вам нужен?

— Не совсем. Вы меня просто соедините, пожалуйста.