Я фотографировала их.

Макс сосредоточенно карабкался, но срывался снова и снова. Ему так и не удалось забраться выше, чем на метр. Илья стоял позади него, вытянув руки для страховки. Когда Макс срывался, Илья ловил его и помогал безопасно упасть на крэшпады. «Если ты оступишься, я тебя поймаю. Тот, кто снизу, всегда страхует верхнего», — вспомнилась ещё одна фраза. Илья сказал её, когда мы поднимались по чёрной лестнице на крышу его родного дома.

Через полчаса они оба вспотели и избавились от футболок. Пот блестел на широких спинах, под кожей перекатывались мускулы. Они почти не разговаривали, иногда Илья касался напряжённого бедра Макса, подсказывая, куда ставить ногу, или мягким толчком придвигал вплотную к поверхности камня.

Я сменила локацию и продолжила фотографировать. Подошла к парням поближе, чтобы сделать снимки крупным планом. Макс в очередной раз упал, но подниматься не стал. Перекатился на живот и подмял под себя Илью:

— Ты был прав, — сказал Макс, глядя ему в глаза, — нельзя так просто взять и залезть на этот грёбаный камень. Без обучения, без тренировок. У меня содрана кожа на пальцах и дрожат колени. Я сдаюсь. Хреновый из меня получился скалолаз.

Илья покачал головой:

— Приходи на скалодром, поработай с тренером. Через год у тебя всё получится, ты в отличной форме, у тебя есть задатки.

Макс оттолкнулся от мата и упруго поднялся. Подал руку Илье:

— И что, тогда ты возьмёшь меня в горы?

— Возьму, — ответил Илья. — Если захочешь.

***

Картинка выглядела так: один голый мужчина лежал на другом, они внимательно друг на друга смотрели, при этом оба находились в спортивных касках. Было непонятно, что между ними происходит, но два породистых профиля с выдвинутыми подбородками удерживали внимание. Хотелось разобраться, почему мужчины разделись, зачем им каски, почему они пялились друг на друга со странным выражением на лицах. Мне нравились эти снимки, они пробуждали воображение.

Мой преподаватель говорил, что хорошая фотография не та, которая сделана по всем канонам фотоискусства, а та, которую хотелось разглядывать. В этом была логика. Из неё вытекало, что хорошая книга — та, которую хотелось читать, а хорошее кино — то, которое хотелось смотреть. Чёткий и ясный критерий, и при этом очень индивидуальный. Ведь у каждого человека своё кино и свои книги.

Лично мне снимки Макса и Ильи разглядывать хотелось. Как фотограф я получала огромное удовольствие, наблюдая за их взаимодействием. А как женщина трепетала от их близости. Была между ними какая-то скрытая грубоватая нежность. Глубинная связь, пробуждающаяся чувственность. Магия физического притяжения одного самца к другому.

Могли ли они быть бисексуалами? Оба или один из них? Что, если они захотят попробовать?

— А ты не хочешь попробовать? — спросил Макс, утаскивая меня на мат.

Он забрал из моих рук камеру, отложил в сторону, а сам лёг на меня всем весом. Илья пристроился рядом, уперев ладонь под голову. Нагревшиеся на солнце крэшпады обжигали лопатки.

— Что попробовать? — пискнула я.

— Залезть на Яйцо.

— Пфф! Я уже пробовала лазать на скалодроме, это сложно. У меня попа перевешивает, я падаю.

— Вот и у меня та же проблема, — рассмеялся Макс.

— Вам надо немного потренироваться, — сказал Илья. — Для новичков вы отлично лазаете.

— Ты такой до-о-обрый, — протянул Макс, — такой терпеливый тренер.

— Нет, правда.

— И скромный! Просто идеал горного гида. Илюша, к тебе часто клиенты пристают?

— Да пошёл ты, я серьёзно.

Между ними искрило, я чувствовала. Сделала глубокий вдох и прыгнула в омут с головой:

— А вы не хотите попробовать? — спросила я.

— Что? — спросил Макс.

— Что? — спросил Илья.

Я переводила взгляд с одного на другого и неудержимо краснела.

— Ладно, забудьте, это бред.

— О, — сказал Макс, догадавшись, в какую сторону текли мои мысли. — Оленька, ты же не серьёзно?

Он посмотрел на Илью, тот растерянно пожал плечами.

— Пусти, — я попыталась выбраться из-под мужа, но он лишь сильнее прижал меня к матам.

— Я понимаю, у нас всё очень нестандартно, — сказал Макс. — Иногда я чувствую себя космонавтом, который случайно вышел в открытый космос без скафандра. Хочется вернуться на корабль и задраить шлюзы, но потом… Потом страх отступает. Я ведь не один в этом космосе. Рядом со мной — ты, а рядом с нами — Илья. Мы все растеряны и сбиты с толку, но ведь нам хорошо втроём?

— Мне точно хорошо, — уверенно ответил Илья. — Я давно не испытывал таких чувств.

— Мне тоже хорошо, — призналась я. — Значит, вы не собираетесь?..

Макс с сомнением посмотрел на Илью:

— У него такая колючая щетина… Не представляю, как ты его целуешь! Нет, если тебя возбуждает вид целующихся мужиков, я, конечно, доставлю тебе удовольствие, но это максимум! Секса у нас с Илюшей не будет. Ты согласен, друг?

— Согласен, только не засовывай язык до самых гланд, когда будешь меня целовать. Я не привык к такому варварству. Не знаю, как Оля тебя терпит.

Ну вот, после минутки откровенности они снова начали шутить! Возможно, в открытом космосе это наилучший способ выжить? Когда нельзя опереться на опыт или здравый смысл, всегда остаётся юмор. Я выпростала руку из захвата Макса и погладила Илью по щеке:

— И ничего она не колючая. Очень даже мягкая. Поцелуй меня.

Илья приник ко мне, словно давно ждал этой просьбы. Пил моё дыхание, ласкал губы языком. Не успел поднять голову, как его оттеснил Макс. Ворвался в мой рот напористо и жадно, только каски стукнулись с глухим пластиковым звуком.

***

Что-то непохоже, что они открыли в себе бисексуальность. Просто сблизились и подружились. И оба хотели меня — в тонких шортах из спандекса это невозможно было скрыть. Никто даже и не пытался, наоборот. Но я вовремя прекратила поцелуи — пока они не привели к чему-то более откровенному и необратимому.

***

Они поменялись. Теперь Макс стал «нижним» — страхующим, а Илья приступил к лазанию. Но он не стал штурмовать камень в лоб. Он передвинул маты на другое место и всунулся под нависающий край Яйца, как автослесарь под машину.

— Что ты делаешь? — спросил Макс.

— Это называется «старт лёжа», — отозвался Илья.

Он намагнезил пальцы и аккуратно взялся за микроскопические выступы на граните. Упёрся носками туфель в камень и подтянулся, прижимаясь к Яйцу грудью, пахом и коленями. Мы с Максом ахнули. Вот теперь Илья действительно напоминал муху на потолке! Казалось невероятным, что человек на такое способен. В несколько перехватов он попытался вылезь на округлый бок валуна, но сорвался. Шлёпнулся на мат и тут же снова скользнул под камень. Повторил попытку. Упал. Попробовал в третий раз. Опять сорвался!