Питт отмахнулся и скрылся из вида.

Но он не сразу ринулся в пробоину. И не мог сказать, как долго плавал рядом с ней – минуту, может быть, две. Он не знал, что заставляло его медлить. Возможно, он ждал приглашающего жеста от высунувшегося из пробоины скелета, а может быть, боялся, что не найдет внутри ничего, кроме обломков исландской рыболовной шхуны восьмидесяти лет от роду. Хотя, вероятнее всего, он опасался, что это место может стать его могилой.

В конце концов он опустил голову, приготовился и поплыл к пробоине.

Перед ним открылась черная неизвестность.

Проскользнув внутрь, Питт несколько мгновений помедлил. Он опустился на колени, прислушиваясь к биению своего сердца и наблюдая за цепочкой пузырьков выдыхаемого им воздуха. Питт ждал, пока глаза привыкнут к подводному мраку.

Он не знал, что именно ожидает обнаружить, но нашел множество терракотовых сосудов, кувшинов, чашек и тарелок, аккуратно сложенных на стеллажах у переборок. Круглый предмет, который он нащупал, впервые заглянув в пробоину, оказался большим медным тазом, стенки которого почернели.

В первый момент он подумал, что стоит на твердом покрытии палубы. Но вскоре обнаружил, что его колени опираются на выложенную черепицей поверхность очага. Он поднял голову и увидел плавающие и лопающиеся на поверхности пузырьки. Тогда он выпрямился, и его голова оказалась над поверхностью воды.

– Я в судовом камбузе, – уведомил он заждавшихся слушателей. – Его верхняя часть над водой. Снимаю.

– Принято, – кратко сказал Джордино.

Следующие несколько минут Питт снимал пространство внутри камбуза над поверхностью воды и под ней, стараясь ничего не пропустить. Одновременно он вслух комментировал увиденное. Он обнаружил открытый шкаф, где стояли изящные стеклянные сосуды. Он взял один из них и заглянул внутрь. Сосуд был доверху наполнен монетами. Питт взял монету и потер ее пальцами одной руки, другой продолжая держать камеру. Очищенная поверхность монеты блеснула золотом.

Помимо воли на Питта нахлынули дурные предчувствия. Он поспешно оглянулся, словно ожидал увидеть членов экипажа, надвигающихся на него со всех сторон, дабы покарать за воровство. Но вокруг никого не было. Он был один и с благоговением прикасался к предметам, принадлежавшим людям, которые ходили по этой самой палубе, готовили пищу, ели и которые умерли шестнадцать веков назад.

Он начал думать, что могло с ними произойти. Как они попали сюда, на Крайний Север, учитывая, что о подобном путешествии не сохранилось никаких записей. Возможно, они умерли от переохлаждения, но где останки?

– Тебе лучше возвращаться, – сказал Джордино. – Ты находишься внутри судна уже полчаса.

– Еще рано, – ответил Питт.

«Как быстро пролетели тридцать минут!» – подумал он.

Ему показалось, что прошло не более пяти. Время стремительно летело, а холод чувствовался все сильнее. Питт бросил монету в сосуд и продолжил осмотр.

Потолок камбуза поднимался на полметра выше палубы, и маленькое полукруглое окно в верхней части носовой переборки было задраено. Питт заглянул в небольшую щелочку, но увидел лишь стену льда.

Он произвел предварительные замеры и обнаружил, что уровень воды в кормовой части камбуза был выше. По мнению Пита, это доказывало, что нос и центральная часть корпуса находились на покатом склоне берега.

– Что-нибудь еще? – Джордино сгорал от любопытства.

– Что тебя интересует?

– Ну останки экипажа, к примеру.

– Извини, костей нигде не вижу. – Питт снова опустил голову под воду и внимательно осмотрел палубу, чтобы быть уверенным.

– Возможно, они поддались панике и покинули корабль еще в море? – предположил Джордино.

– Здесь ничего не указывает на панику, – сказал Питт. – В камбузе идеальный порядок.

– Ты можешь проникнуть в другие помещения?

– В носовой переборке имеется люк. Я хочу посмотреть, что находится с той стороны.

Питт наклонился и нырнул в узкое отверстие, не забыв потянуть за собой воздушный шланг и канаты. Темнота действовала угнетающе.

Он снял с пояса фонарь и осветил очень маленькое помещение.

– Сейчас я нахожусь в помещении, похожем на склад, – заговорил он. – Воды здесь немного, не выше, чем по колени. Вижу инструменты, да, это наверняка инструменты судового плотника, запасные якоря, большой безмен...

– Безмен? – вмешался Джордино.

– Балансирные весы на крюке.

– Понял.

– Здесь также есть всякие топоры, свинцовые грузила и рыболовные сети. Сейчас посмотрю дальше.

Узкий деревянный трап вел наверх, к люку в верхней палубе. Питт все заснял, потом проверил ступеньки и с удивлением убедился, что они достаточно крепкие, чтобы выдержать его вес.

Питт осторожно поднялся по трапу и заглянул в то, что осталось от рубки. Он почти ничего не увидел – только бесформенные обломки, придавленные глыбами льда. Лед почти полностью раздавил это палубное помещение.

Не желая бессмысленно рисковать, Питт снова спустился вниз и направился к другому люку, который вел в грузовой трюм. Он осветил помещение фонарем и остолбенел.

Это был не просто грузовой трюм.

Это был склеп.

Мороз превратил сухой трюм в криогенную камеру. Восемь прекрасно сохранившихся тел окружили маленькую железную печурку, установленную возле носовой переборки. Все они были покрыты ледяным саваном, и создавалось впечатление, что кто-то обернул каждое тело прозрачным пластиком.

На их лицах читалось умиротворение, глаза были открыты. Словно манекены в витрине магазина, они сидели и стояли в разных позах, как будто некто неведомый изрядно потрудился, создавая нужную ему картину. Четверо сидели за столом и ели. Трое склонились над тарелками, один застыл с поднесенной ко рту чашкой. Двое сидели, облокотившись о стенку, и читали, в руках у них были свитки, – во всяком случае, так решил Питт. Один склонился над деревянным сундуком – Питт поневоле подумал, что он так шестнадцать веков и простоял в этой позе, – а последний что-то писал.

У Питта появилось ощущение, что он попал в машину времени. Он никак не мог поверить, что смотрит на людей, живших во времена Римской империи. Перед ним были древние мореплаватели, заходившие в порты, которых сотни лет нет на картах, предки, которые давно исчезли с лица земли.

Они не были готовы к встрече с арктическими морозами, не имели теплой одежды и поэтому кутались в одеяла. Все они были небольшого роста, не менее чем на голову ниже Питта. Один был лыс, только щеки и подбородок покрывала курчавая седая растительность. Второй имел ярко-рыжие волосы и большую окладистую бороду. Остальные были чисто выбриты. Насколько Питт смог рассмотреть их лица под ледяным саваном, самому младшему было не больше восемнадцати, старшему – немного за сорок.