Нынешний тысяцкий, что выбран вечем из первой Ивановской сотни вощанников Фёдор Якунович, вопросами трудностей, с проводкой торговых караванов по земле русской весьма озабочен. Ибо много жалоб, да челобитных, как от иноземных, так и своих купцов к нему постоянно поступает. Торговля же хиреет и приходит в убыток от этого, не наполняя городскую казну и лишая её многих нужных товаров да продуктов. А это опять же приводит к голоду и недовольству, да лихоимству среди простых людишек. От чего опять же страдают состоятельные люди наши. И вот тут интересы Тысяцкого по безопасности торговых путей да Посадника Иванко Дмитриевича по благочинности и достатку продуктовых припасов с товарами как раз и сходятся.

После обстоятельного разговора с Тысяцким и Посадником по отдельности и совместно с ними и вышла от них, скреплённая опять же Владыкой Арсением грамота сия. А в ней говорится вот что.

Слушайте! И он торжественно обвёл глазами всех присутствующих на совете.

«Бывшему сотнику дозороной сотни князя Мстислава Мстиславовича Удатного Андрею, сыну Ивана Ивановича из Торопца, коему усадьба от 1220 (даты даны по Новому стилю от Рождества Христова) года жалована Господним Советом Великого Новгорода пожизненно, да с передачей по наследству:

Разрешается емустроить школу для обучения отроков воинским премудростям и всяким наукам, в чём польза им, быть может.

А так же разрешено набирать воинские рати для обережения путей торговых от людей лихих и военной помощи Новгороду Великому в ратях, против врагов внешних и мятежников, да сбережения дозором рубежей земли новгородской. Числом воинская сила не ограничивается. Сколько окормиться сможет и оружно да припасами запастись, столько и пусть им содержится. Средства же на содержании школы самой и ратей набранных выделяются частью от торговой тысячи, а частью от той добычи, что с врага или разбойника взято будет. Тратиться же они на усмотрения Сотника будут.

Делиться же та добыча будет, что на лихомцах взята так:

–От ста долей – пятнадцать в казну Тысяцкому.

–По десять во Владыкову и Посадника.

– Пять для князя, что в Новгороде стол иметь будет.

Если же так случится, что не будет князя того на столе новгородском, то доля его переходит в казну Владыки.

Оружие и броня, взятые в личном поединке с ворогом, переходят победителю по старинному праву и воинскому обычаю и долями уже вовсе не обкладывается, но и не более как с одного побитого, по своему же выбору.

Сотнику и его начальным людям разрешается суд вершить над разбойным людом, взятым в бою с оружием или при деле лихом на месте, и предавать их смерти лютой незамедлительно.

Тех же, у кого смягчение какое будет, передаётся для суда властью Посадника Новгородского со всем своим имуществом их, и землями, да избами с семьями всех лихоимцев.

Всякое ремесло, промысел и другое какое дело, что в усадьбе будет, на десять лет, никаким мытом (налогом) по 1235 год от Рождества Христова облагаться не будут.

К поместью же, с передачей в наследование, присоединить земли по западной стороне до Лычковой, по югу и востоку ограничить рекой Полометь, с северной же стороны граница поместья по озеро Ямное будет. Сотне и воинской школе разрешено иметь своё личное знамя и хоругвь, что будут освещены и вручены в положенном на то порядке. Сотнику разрешается иметь свою личную печать, на которой на стреле сверху стоять буквы начальные будут А.С., а по верху их православный крест осенять будет. Само же поместье, усадьбу при нём и поселение коли какое родится, надлежит называть Андреевским»

В том заверяется сия грамота и на ней стоят личные печати Владыки, Тысяцкого и Посадника Великого Новгорода.

-Даа! По всему выходит, что с поместьем этим немалым Андрей Иванович в бояре, у нас выходит! Ну и командир! – засмеялся Климент.

–А я и не против в боярской дружине быть! Это тебе не на полатях гузку давить, да тараканов из плошек гонять! – вторил ему Филат.

Серьёзная бумага будет!-сказал оставаясь внешне невозмутимым Варун. С такой можно и дела делать. Вот только средства на них немалые требуются. Смогут твои купцы Селянович раскошелиться то на такой замах?

–Нуу…казна купеческая, конечно уж не такая и бездонная Варун Фотич, а для начала дела, сто гривен положено уже.

Однаако!– зашевелились все присутствующие на совещании.

Солидно!

Да уж, в этом всём ещё спасибо Артёму нужно сказать! Это он Владыку смог убедить помочь в сим благом деле. А уж тот своим же авторитетом смог и на Посадника повлиять, да перед Князем слово веское молвил. Князь на нашей земле хоть и не решает внутренние дела, однако перечить ему тоже не след. Как – никак, а воинская сила то у него! Да и князь головной Владимиро–Суздальский, в обиде не должен быть. Не обошлись без уважению к княжьей власти вольные новгородцы. Всё честь по чести соблюли приличия!

Глядишь и поможет когда в чём…

Артём спокойно кивнул.

–Убедить Владыку труда не составило. Он сразу же понял, что дело доброе затеял его тесть. Коего тот и сам оказывается знает да уважает. И повелел он Сотнику передать, что к осени в усадьбу пришлёт дьяка разумного с Юрьева монастыря.

Чтобы школу и воинство окромлять бы смог, да к Вере и Благочестию призывать сумел бы!

–А ещё смотрел бы, чтобы десятина церковная мимо не прошла-тихо пробормотал вечно ворчливый Варун.

Артём нахмурился и Путята Селянович поспешил сменить тему.

–По всем хозяйственным делам мы всё уже успели обговорить. Ремесленных и мастеров, а так же семьи выкупленных из кабалы холопов и смердов будут доставляться в усадьбу с началом тепла в мае.

–Анна уже смогла отобрать и приютить несколько сирот, так что всё идёт своим чередом.

–На этом дорогие мои, наше совещание полагаю можно и закрыть, а в путь напомню нам отправляться через три дня 28 числа с рассветом.

После чего взрослые начали вставать и собираться. Митяй же продолжал сидеть за столом и осмысливать всё сказанное. Вот как всё повернулось то. Не с пустыми руками возвращается он домой к тяте, отосланный с поручением в Новгород.

И в бою дорогой побывал, одолев многочисленного врага, и даже вот в городе все вопросы были решены как надо по отцовской задумке.

Скорее бы теперь в усадьбу!

Соскучился!

И как рассказать охота, что он тоже доблесть проявил и даже стрелою ранен был, но не струсил ничуть и защитил попутчиков. Да ещё и применить лекарское мастерство смог на месте.

Как же они сейчас, интересно, наши раненные там, лодейный старшина Ивор, гончар Осип да плотник Вторак, все те, что остались на излечении у травницы Агафьи в Крестцах?

Крестцы. У травницы Агафьи.

В низкой избе – землянке у знахарки всё так же пахло травами и прелой соломой. В маленькое затянутое бычьим пузырём окошко, с улицы утопающей в снегу еле – еле просачивался тусклый свет.