litbaza книги онлайнРоманыПленница былой любви - Бетти Махмуди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 98
Перейти на страницу:

Меня постоянно преследовала мысль: должны ли мы были поехать с Триш и Сьюзан? Я не знала, я не могла предвидеть, что случится. Анализируя разные обстоятельства, я продолжала верить, что мое решение было разумным. Обе любительницы приключений разработали только общие черты плана. Сама я могла с ними поехать хоть на край света, но имела ли я право подвергать Махтаб такой опасности?

Однако, когда Муди терял контроль над собой, меня обуревали сомнения. Возможно, самая большая опасность для Махтаб было оставаться с отцом?

Отзвук страшного взрыва вырвал меня из беспокойного сна. Я увидела через окно воспламенившееся ночное небо. Очередные взрывы раздавались вокруг нас через краткие промежутки.

Дом дрожал.

– Бомбы! – крикнула я. – Нас бомбят!

Мы услышали вой бомбардировщиков. В окне появились снопы бело-желтого света, а затем, как гром после молнии, ужасающе пронзительно зазвенело.

Махтаб закричала в испуге. Муди схватил ее, положил между нами. Мы прижались друг к другу, безнадежно одинокие в ожидании неизбежности.

Муди в исступлении выкрикивал какие-то персидские молитвы, в его голосе слышалась паника. Он обнял нас, желая защитить, но это лишь усилило наш страх, потому что он дрожал всем телом. Мы с Махтаб молились по-английски, уверенные, что настала минута смерти.

Самолеты налетали волнами, то предоставляя нам минутную передышку, то снова пикируя, а их моторы передавали всю ненависть к людям на земле. Оранжевые и желтые снопы огня противовоздушной артиллерии устремлялись к небу. Каждый раз, когда над головами раздавался вой самолетов, мы ждали взрывов. Иногда свет был неярким, а отзвуки приглушенными. В другой раз освещалась вся комната, а разрыв сотрясал дом до основания, дрожали стекла, и мы не могли сдержать испуганных криков. При свете взрывов, огня противовоздушной артиллерии и менее яркого отблеска пылающих зданий я могла заметить, что Муди было страшно так же, как и мне.

Он прижимал нас все сильнее, а моя ненависть к нему еще больше нарастала, я готова была его убить. В какой-то миг я вспомнила письмо моей мамы и ее сон о том, что Махтаб потеряла ногу от взрыва бомбы.

О Боже! Прошу, умоляю тебя, помоги нам! Спаси нас! Спаси Махтаб!

Очередная волна бомбардировщиков пронеслась над нами. Проходили минуты, и постепенно мы расслаблялись в надежде, что все уже закончилось. Прошло много времени, пока мы позволили себе перевести дыхание. Налет продолжался около пятнадцати минут, но эти минуты нам показались вечностью.

Страх уступил место возмущению и ярости.

– Вот видишь, что ты сделал с нами! – крикнула я Муди. – Ты Этого хотел для нас?!

– Нет! – рявкнул он. – Я тебе этого не сделал. Твоя собственная страна хочет убить тебя.

Разгорелась ссора, но в это время Маммаль заглянул в дверь спальни и сказал:

– Не нервничай, да'иджан, это была только противовоздушная артиллерия.

– Мы слышали самолеты, – возразила я.

– Нет.

Невероятно, но Маммаль хотел меня убедить в том, что это были только учения, такие же, как во время Недели войны.

В холле зазвонил телефон. Это была Амми Бозорг. Маммаль и Муди успокоили ее, заверив, что у нас все нормально.

Насерин зажгла свечи, приготовила чай.

– Нечего волноваться, – сказала она и твердо добавила: – В нас не попадут.

Ее вера в Аллаха была непоколебимой, основанной на искреннем убеждении, что если даже Аллах допустит, чтобы она погибла от бомбы, то нет ничего более достойного, чем мученическая смерть в священной войне.

Ранним утром шумный город зализывал раны и взывал к мести. Налеты были, разумеется, делом иракской авиации, но радио с легкостью выдавало иную информацию: налет запланировали и контролировали американские советники. С точки зрения рядового иранца, президент Рейган лично летел во главе атакующей эскадры. В тот день малоприятным было оказаться американцем в Иране.

Муди почувствовал это и превратился в заботливого опекуна. Мы с Махтаб не поехали в школу. Как оказалось, вблизи школы было немало разрушенных зданий. Много людей погибло.

Позже Элен и Хормоз провезли нас по городу, чтобы мы увидели результаты налета. Целые кварталы домов были стерты с лица земли, разорванные бомбами или уничтоженные огнем. Кое-где все еще подымался дым.

Все соглашались, что это страшно, но у каждого были свои взгляды на причину случившегося. Для меня все это было естественным исходом жизни под руководством фанатичного безумца. Муди и Хормоз проклинали американцев.

Элен заняла сторону мужчин.

Муди втянул Хормоза в дискуссию на одну из своих излюбленных тем о двуличности американского правительства. Он утверждал, что Соединенные Штаты, желая достигнуть равновесия сил в Персидском заливе, настраивают обе страны друг против друга, вооружая Иран и Ирак. Он был убежден, что американцы финансируют не только бомбы, сбрасываемые с иракских самолетов, но и противовоздушную артиллерию иранцев, однако в результате длительного эмбарго на вооружение помощь Ирану оказывалась тайно.

– Иран вынужден тратить все свои деньги на оружие, – ворчал Муди. – Из-за эмбарго мы вынуждены покупать его через третьи страны и платить им больше.

Мы все молились, чтобы налет не повторился. Радио обнадеживало Муди, что так и будет, что священные войска шиитов достигнут быстрого и эффективного перевеса над американскими марионетками.

Город перешел на военное положение. Электростанции были уничтожены. Всем рекомендовалось как можно меньше расходовать электроэнергии.

Наступили ночи страха и напряжения. В течение нескольких недель налеты повторялись через каждые две-три ночи, а потом и каждую ночь. По вечерам, с наступлением темноты, Махтаб жаловалась, что у нее болит живот. Много времени мы проводили вместе в ванной, молясь, плача и дрожа. Спали мы в столовой на полу под большим столом. Пледы, свисающие по бокам, должны были защитить нас от разлетающихся осколков стекла. Мы страдали от недосыпания. Налет бомбардировщиков был самым страшным, что я видела в своей жизни.

Однажды после лекций мы, как всегда, пошли за хлебом. В тот день мы хотели купить барбари – испеченный на дрожжах хлеб в форме овальных булок длиной в два фута. Такой хлеб, свежий, еще теплый, намного вкуснее лаваша. Мы ждали в очереди в пекарне более получаса, присматриваясь к уже знакомому нам процессу. Группа мужчин работала быстро, отмеряя порции теста, формуя и откладывая в сторону, чтобы оно подошло. Когда тесто уже было готово, один из них придавал ему окончательный продолговатый вид. Пекарь отправлял буханки в нагретую печь и вынимал их с помощью плоской лопаты.

Через некоторое время закончился запас теста. Один из мужчин бригады начал готовить новое. Он вложил конец шланга в большую бочку и открыл кран. Зная, что бочка будет наполняться долго, пекарь сделал перерыв и пошел в туалет. Когда он входил туда и потом, когда выходил, оттуда доносился смрад.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?