Первые три прижизненных чуда (ослепление разбойников, спасение порубщика Евдокима, возвращение украденных колоколов) известны нам исключительно со слов иноков обители. Чудо предсказания диакону Николаю рождения ребенка выглядит действительно… чудесно. Ведь речь о диаконе из не такой уж далекой от Красного острова обители. То есть оставил он жену без видимых признаков беременности – а вернувшись, застал уже с младенцем. Это что же – он минимум полгода отсутствовал? Но ведь диакон – не купец и не посол…

Удивительно, что самое «громкое» из чудес – спасение царя Ивана Грозного – появляется далеко не сразу и лишь как приложение к житию. И впоследствии не только занимает место сообразно хронологии чудес, но и сильно прирастает содержанием (в первой редакции «Чуда о Иване Грозном», отстоящей от второй минимум на сорок лет, не было ни даты события, ни имен участников, кроме царя и святого, ни описания визита к царю игумена Вассиана с иноком Сильвестром, ни упоминания о царских дарах обители). Интересно также, что после канонизации Кирилла история знает лишь два записанных чуда в XVIII веке. Последующие два столетия не добавили в список ни одного. А в XX веке мощи святого, как уже говорилось, и вовсе пропали. Незавидная судьба досталась и созданной им обители…

Этот деятель Русской православной церкви, славный своим благочестием и силой духа, родился около 1505 года в городе Старица, что близ Твери, в семье боярина Феодора Садырева-Полева и наречен был Григорием. С юных лет он возлюбил молитву и чтение святых книг. Достигнув двадцати пяти лет, Григорий пришел в Иосифо-Волоколамский Успенский монастырь, игуменом которого был Гурий (будущий архиепископ Казанский), который постриг Григория в монахи и нарек его при этом Германом, и осуществлял духовное руководство над ним.

В Волоколамской обители Герман усердно трудился над переписыванием священных книг (в описи монастыря под 1545 годом упоминаются Евангелие и Богородичник, под 1573 – еще и Псалтирь, исполненные его рукой); был близок с жившим там в заключении преподобным Максимом Греком. В свободное от исполнения послушаний и писания книг время Герман усердно читал, пользуясь богатой монастырской библиотекой, ревностно исполнял послушания и вел строгую подвижническую жизнь.

В 1551 году братия Старицкого Успенского монастыря, прослышав о его благочестии, пожелала видеть его своим игуменом. В том же году епископ Тверской Ананий рукоположил его во иеромонаха, затем возвел в сан архимандрита и поставил настоятелем этой обители. Вступив в управление монастырем, Герман с пастырской ревностью заботился о его благоустройстве – как внешнем, так и внутреннем. Для братии он являл собой образец смирения и кротости. Он требовал ото всех строгого соблюдения иноческих обязанностей, и привнес в Старицкую обитель устав преподобного Иосифа Волоцкого, основателя Волоколамского монастыря. Но через два с половиной года архимандрит Герман покинул Старицкий монастырь, доведенный им до состояния полного благополучия, передав начальство в нем Иову, своему постриженнику, впоследствии первому патриарху Московскому. Любовь к уединенным подвигам вернула его в Волоколамский монастырь, где Герман спасался как простой инок. Когда же в 1553 году в Москве появился новый еретик Матфей Башкин (не признававший Святых Тайн и отрицавший веру в Святую Троицу), Герман вместе со своим отцом (который принял постриг в той же Волоколамской обители) был призван на церковный собор в Москву. Собор осудил еретика Башкина и постановил послать его для вразумления в Волоколамскую обитель под надзор Герману, известному святой жизнью ревнителю Христовой веры.

После покорения Казани архиепископом Казанским в 1555 году был назначен бывший игумен Волоколамского монастыря Гурий. Ему было поручено первым делом устроить обитель в Свияжске, чтобы она была рассадником веры и благочестия в этом крае, до сих пор мусульманском. Настоятелем новой обители Успения Пресвятой Богородицы в Свияжске по указанию Гурия был назначен Герман. Получив от Ивана Грозного богатое вспомоществование, Герман ревностно занялся сооружением каменных церкви Николая Чудотворца (1556) и Успенского собора (1558) и келий для иноков. Основанное в Казани подворье Свияжской обители со временем разрослось в самостоятельный Иоанно-Предтеченский монастырь. Благоустраивая обитель, сам он жил очень скромно, поселившись в малой келье под колокольней, когда храм был достроен. Вскоре Свияжская обитель сделалась средоточием христианской проповеди для язычников, населявших правый берег Волги. Основой просвещения являлись прежде всего книги. И настоятель Герман знал это очень хорошо – более 150 книг пополнили библиотеку монастыря за восемь лет, которые он был в нем настоятелем. Опыт в этом деле он приобрел еще в Волоколамской обители. Архиепископ Гурий оказал своему усердному помощнику особенное доверие – поручил суду его все сельские церковные причты Свияжского уезда, а Успенский монастырь освободил от своего суда. По смерти Гурия собором русских епископов Герман был признан достойным занять архиерейскую кафедру. И 12 марта 1564 года Герман стал архиепископом Казанским и Свияжским. Герман успешно управлял епархией, продолжая дело своего предшественника и учителя. При нем усилилась миссионерская деятельность, воздвигались новые храмы, при монастырях открывались школы – православие утверждалось в этом прежде языческом крае.

В 1566 году Иван Грозный вызвал Германа в Москву и повелел избрать его митрополитом Московским. Герман сначала попытался отказаться, понимая, что может принести ему эта кафедра в такие времена. Но царь не потерпел возражений и приказал Герману поселиться в положенных митрополиту покоях еще до возведения в сан. Видя многие несправедливости со стороны царского окружения, Герман попытался вразумить царя, заговорил с ним о его грехах, о Страшном суде Божием, на котором все подданные и цари должны будут дать отчет перед Господом, перед которым страшно будет презревшим закон Божий, кем бы они ни были. Царь вышел от Германа в ярости. Он рассчитывал увидеть в нем своего покорного слугу, однако услышал, как тот обличает бесчинства его опричников. Германа с бесчестьем вышвырнули из митрополичьих палат, но не отпустили в Казань, как он и прежде просился, а содержали в Москве, в заключении. Поэтому избрание в митрополиты Филиппа прошло без его участия, хотя как архиепископ Казанский он должен был присутствовать. Многие тогда были уверены, что он уже умерщвлен. Однако на посвящении Филиппа в митрополиты он присутствовал. Слушая речь Филиппа, обращенную к Ивану Грозному, Герман увидел, как царь был разгневан словами митрополита и потребовал осудить его. Он не с чужих слов знал, какие гонения и страдания ожидают Филиппа. И он один заступился за него, когда прочие подчинились требованию царя. «Хотя бы и вся братия наша, – говорил Герман, – еще тьмами словес обносила перед тобою сего блаженного – ни один из них не сказал тебе правды. Сей человек от юности своей никогда не произносил неправды и не знал никакого лицемерия!» Царь безмолвствовал, не найдясь, что ответить на столь дерзновенные речи. Но слова Германа не спасли Филиппа от заточения и смерти.

Это был последний подвиг святого Германа. Он преставился 6 ноября 1567 года в Москве, во время морового поветрия, и был «погребен по чину святительскому», в церкви святителя Николая «Мокрого». В последний путь его проводили архимандриты Иродион (настоятель Свияжского Успенского монастыря) и Иеремия (настоятель Казанского Спасского монастыря).