Самой ценной монетой в стране, как и следовало ожидать, был золотой "цех". Чеканить его имел право лишь "Королевский Монетный Цех", что и послужило названием для золотого. Зато серебряные монетки мог выпускать любой герцог и Церковь Единой Матери, купив у короля патент. Главным требованием был вес и чистота сплава. Так как никому не чуждо тщеславие, почти все серебряные монеты украшали лики самих герцогов или членов их семей. Встречались индивидуумы, которые чеканили профили любимых собак или лошадей. Поэтому серебро называлось — "ликами". Бронзовые монетки квадратной формы с изображением лягушки назывались "жабки" и просто нарезались из тонкого листа бронзы. Их выпускал цех ремесленников-ювелиров, выкупивший годовой патент на определенное количество жабок. Чтобы деньги было труднее подделать и чтобы ушлые люди не стачивали монетки по краям, по ободу шли насечки, выполненные магически. Одна жабка делилась на четыре "цветика"- самая мелкая разменная монетка. Сто жабок стоит один лик, а золотой цех стоит десять серебряных монет. Согласно закону, только королевский казначей, большие купеческие общины, менялы, производители шелка и крупные ювелиры могли совершать операции и вести книги в золотых цехах. Остальные должны были производить операции только с серебром, им же выплачивались вознаграждения. Поэтому золото служило в основном для накопления капитала.

— А сколько стоит корова? — поинтересовалась Летта, чтобы понять покупную стоимость денег.

— Катехинский жеребец — пять-шесть цехов, крестьянский тяжеловоз — два лика. Корова — три-четыре лика. Девица работящая — четыре лика, крестьянин с землей — пять-восемь ликов, ведро отборной пшеницы — до десяти жабок, за один цветик можно купить большой пирог и кружку настоя, — пожал плечами колдун. — Графство Луань оценено в сто десять цехов.

— В восемнадцать жеребцов? Не густо, — Летта даже расстроилась, ей казалось, что недвижимость должна стоить больше.

— Катехинских жеребцов разводят только айты, поэтому на них цена такая, что не каждый король себе может позволить.

— Это такие тонконогие длинногривые и с зелеными глазами? — вспомнила Летта жеребца Антео.

— Да. Приходилось ездить?

— Нет. Видела издали. А сколько платят зарплаты?

— Что? — Икс смотрел на нее с недоумением, — Госпожа имеет в виду, сколько выплачивается содержания слугам? — Графиня кивнула. — Слугам никто не платит. Их кормят, одевают и позволяют брать домой определенные продукты. Если хозяин хочет поощрить — на праздник может наградить парой цветиков или подарить что-нибудь.

— А управляющему?

— Сейчас у Арама спросим.

Они как раз выходили из дома, когда Икс заметил управляющего, который семенил в их сторону с похоронным выражением на щекастой физиономии. Оказалось, что Арам, кроме полного содержания за счет графской казны, получал двадцать ликов в год. Герж имел пятнадцать ликов. Остальные служили за миску похлебки.

— Вот. Казна графства.

Летта с интересом оглянулась по сторонам, ожидая увидеть слуг, тащивших большой окованный железом сундук, полный сокровищ. Реальность оказалась намного прозаичнее. Арам с поклоном вручил Летте резную деревянную шкатулку, в которую она тотчас заглянула. В шкатулке, хранящей казну графства, лежало всего двадцать семь ликов сорок четыре жабки и восемнадцать цветиков. Еще шесть золотых монет, тщательно натертых воском и завернутых в тряпочку, Арам со страдальческим выражением лица сунул графине в руку. Судя по старательно опущенным в землю глазам, не последние. Но Летта промолчала, справедливо решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Она аккуратно положила золото в шкатулку, а шкатулку передала колдуну.

— Один жеребец у вас уже есть, — усмехнулся колдун, и ларец исчез в складках его плаща. — Я спрячу "казну графства", — с легким сарказмом продолжил он, — и присоединюсь к вашей светлости.

Всех работников было девятнадцать человек. Они столпились перед дощатым помостом, к которому направилась графиня в сопровождении Арама. Среди слуг она заметила Рину, разговаривающую с кухаркой. Травница что-то сердито вычитывала Марте, а та с недовольным видом кивала головой. Увидев графиню, стряпуха опустила глаза. Летта поняла, что Рина выговаривает ей за неподобающий для графини завтрак. Словно у нее есть время нормально питаться!

В этот момент все и произошло. Откуда он выскочил — никто не понял, но толпа моментально рассыпалась в стороны, оставив Летту один на один с огромным, худым, лохматым зверем с высунутым языком. С оскаленной мордыкапала густая пенистая слюна. Девушка так и не поняла, волк это или большая собака, но симптомы бешенства определить могла с ходу. Видела такое у бабушкиного Шарика, когда того покусала больная лисица. Только одно удивило ее в этом звере. Его глаза. В них светился, нет, не разум, а скорее — цель. Зверь точно знал, кто его враг. Он, низко опустив голову, с хриплым рыком остановился напротив, широко расставив лапы. Никто из слуг даже не дернулся, чтобы ей помочь, все замерли, с любопытством следя, как новая хозяйка будет выкручиваться. Лишь Рина бросилась к стоящим у конюшни вилам, да бежал от казармы в их сторону молодой воин с большим арбалетом в руке.

— Госпожа, только не бегите! — кричал он на ходу.

Парень, остановился позади Летты, не сводящей взгляд с рычащего зверя. Воин уверенно, хоть ис большим трудом натянул тетиву, вставив ногу в стремя арбалета и уперев приклад в живот. С тихим щелчком в ложе лег железный болт.

— Я сейчас! — прошептал он, выходя вперед и заслоняя собой Летту.

Однако выстрелить не успел.

— Не догонишь! — со стороны кухни с визгом и смехом вылетела компания малышни, которую возглавляла белокурая чумазая девочка лет четырех. Они веселой толпой бежали через двор, не замечая резко дернувшегося в их сторону зверя, с какой-то растерянностью посмотревшего на Летту. А когда убегающая от друзей хохочущая девочка его заметила, было поздно. Все остальное произошло одновременно. Не меняя тональности, малышка завизжала, закричали женщины, зверь прыгнул, со стороны дома полетела зеленая молния, а Летта, выхватив из рук воина арбалет, выстрелила. И тут же, чертыхнувшись, уронила тяжелое оружие себе на ногу. Зверь лежал на орущем ребенке, а Летта ликовала. Удивительно, но она попала! Не в голову, правда, а в бок, но попала! Из большого, громоздкого, неудобного арбалета! Не целясь! Да, она умела стрелять из этого оружия. Пашке, как-то подарили друзья-студенты на день рождения арбалет. Легкий, из какого-то специального сплава, и он ее учил стрелять по пластиковым бутылкам. От воспоминаний заныло под ложечкой. И этот парень, что так самоотверженно бросился ее защищать такой же высокий и темноволосый, как Пашка… К ней подбежали Рина и Герж.

— Госпожа, вы в порядке? — Герж поедал ее глазами, и Летта, придав лицу серьезность, кивнула, словно ей каждый день приходилось отстреливать бешеных псов из средневековых арбалетов.

Марта подхватила девочку на руки, Рина уже совала в рот ребенку стаканчик с мутной жидкостью, а к ним бежал колдун в развивающемся черном плаще с резным жезлом в руке. Так вот откуда прилетела молния, убившая зверя. Увидев, что ничего страшного не произошло, мистер Икс, резко перешел на степенный, медленный шаг и когда приблизился к графине, его лицо опять приняло снисходительно-ироничное выражение.