Туннель извивался, неся их всё быстрее и дальше. Вскоре шум бурной воды превратился в рёв гигантского водопада. Такого огромного Фин даже не мог себе представить, и они шли прямиком на него. Фин прищурился, пытаясь разглядеть водопад, но во мраке и мерцании Реки всё смешалось. Куда бы они ни плыли, им оставалось лишь уповать на удачу. Фин очень надеялся, что этого будет достаточно.

Вдруг Реми яростно топнула по палубе:

– Нет.

– Не понял? – переспросил Ардент, навострив уши.

Реми повернулась к старику:

– Я сказала, нет. – Она повернулась к Коллу: – А вас, мистер, это касается вдвойне. Вы двое ведёте себя странно, вечно скрытничаете и уходите от ответов, и я не намерена с этим мириться. Немедленно признавайтесь: что происходит? Куда мы идём? Что будет, когда мы туда доберёмся?

Ардент хотел было ответить, но Колл поднял руку:

– Что ж, вполне справедливое требование. Мы не можем повернуть назад. Правда состоит в том, что за то, что мы пришли сюда, мы заплатим цену. Как та, которую заплатил я, когда побывал здесь впервые… – он глубоко вздохнул, – четыреста семьдесят три года назад.

– Что?! – пролепетала Реми.

Фин посмотрел на Маррилл. Ему были хорошо видны её глаза – огромные, готовые выскочить из орбит от изумления. Впрочем, со стороны его собственные наверняка выглядели точно так же.

Безусловно, существовали способы продления жизни, и множество существ на Реке жили гораздо дольше простых людей, – например, Арденту было, по крайней мере, лет двести, а может, и больше. Да и Колл всегда казался слишком мудрым для своих лет.

И все же капитан выглядел как шестнадцатилетний мальчишка. И уж никак не тянул на пятьсот лет.

– Верно, – сказал Колл. – Я ожидал именно такой реакции.

Рёв водопада сделался громче. Колл был вынужден кричать, чтобы его услышали.

– Что касается твоего второго вопроса… ты спрашивала, куда мы идём. Мы идём вон туда.

В этот момент «Кракен» свернул за поворот реки. Здесь, впереди, скалы закончились. Более того, закончилась вся гигантская пещера. Вместо неё их взорам предстала огромная комната без потолка или неба, без пола и стен – во всяком случае, их было невозможно разглядеть.

Со всех сторон потоки мерцающей воды с грохотом устремлялись внутрь.

Сотни их вытекали из туннеля, через который они только что прошли, и их туннель был лишь одним из тысяч, извивающихся во всех мыслимых направлениях, и из каждого вытекали реки, неся свои воды в огромную пустоту впереди.

Когда туннели обрывались, одни реки могучими каскадами обрушивались вниз, другие превращались в водную пыль и летели вверх, создавая похожие на паутину радуги. Третьи переплетались и вились вокруг друг друга, запутывались и скручивались.

В центре всего этого, словно паук в радужной паутине, висел огромный собор. Он, словно жемчужина, был нанизан на нить чистой магии и опирался на текущие внизу потоки, со всех сторон окружённый реками, что текли вокруг, поперёк и сквозь. И именно на него, на этот собор, и указывал Колл.

– Ух ты! – ахнула Ниф.

Фин разинул рот и кивнул в знак согласия.

– Узел Скрученной Верёвки, – сказал Колл. – Это наш пункт назначения. – Его следующие слова прозвучали так тихо, что почти затерялись в рокоте воды. – Что будет, когда мы туда доберёмся? Понятия не имею.

Пока «Кракен» плыл по извилистым рекам магии, Маррилл впилась глазами в зловещую громаду, маячившую перед ними. То, что издали выглядело как цельное здание, вблизи оказалось лабиринтом взаимосвязанных частей, построенных в одном стиле: высокие, округлые изгибы и арки со спиральным орнаментом, казалось, обвивались вокруг струящихся потоков магии, как будто цеплялись за саму Реку.

Совсем как узел, с изумлением поняла Маррилл. Всё это сооружение было построено в форме массивного, сложного узла, запутанного вокруг множества рукавов Пиратской Реки.

Она прищурилась, но не смогла определить, из чего именно оно сделано. Гладкое, как мрамор, оно одновременно было мягким и эластичным. В мерцании вод Пиратской Реки поверхность «собора» блестела.

– Это дом Шешефеша, – тихо пояснил Колл. – Этому существу все великие мореплаватели дарят свою преданность… и свой страх. Готовьтесь к выходу на берег.

Маррилл быстро окинула взглядом главную палубу – хотела убедиться, что Фин не забыт, а Карнелиус в безопасности. (На руках у Отказуя, где он уже практически обитал.) Убедившись, что всё в порядке, она обернулась назад. И вот что увидела: Реми застыла перед штурвалом, глядя на Колла.

– Мы ни к чему не готовимся, – заявила она, – пока ты не скажешь нам, в чём конкретно заключается твой уговор.

Колл наклонился в сторону, чтобы выглянуть из-за неё. Реми наклонилась, блокируя ему обзор. Тогда Колл наклонился в другую сторону.

Реми – следом за ним. Колл вопросительно посмотрел на Ардента, но волшебник молчал. Пользуясь моментом, Маррилл выскочила вперёд:

– Да! Никто никуда не пойдёт, пока ты не признаешься, – она с прищуром посмотрела на него, – старик.

Колл облизал губы:

– Вы действительно хотите знать?

Маррилл и Реми одновременно кивнули.

– Ну что ж, – сказал он. Сняв на миг руки с руля, он задрал рукав. Чернильные верёвки татуировки змеились по его коже, словно живые угри. – Эта штука, – сказал он, – дар Шешефеша. Величайшие мореходы, те, кто смог самостоятельно добраться до Узла Скрученной Верёвки, получают от Шешефеша этот подарок. Благодаря ему они отлично чувствуют, куда сворачивает течение, и всегда способны найти дорогу обратно к Узлу. Но это также и проклятие.

По коже Маррилл пробежали мурашки.

– Проклятие – звучит как-то нехорошо.

Её слова не произвели на Колла ни малейшего впечатления.

– Да, проклятие по определению никогда не бывает хорошим. Цену, которую вы платите за подарок Шешефеша, невозможно вернуть обратно. Стоит задержаться в любом порту больше пары дней, и верёвка приходит в движение. Что и произошло, когда она начала душить меня в Монерве. Мы застряли там, и татуировка стала меня подгонять. Не отплыви мы тогда, она могла бы меня убить.

Маррилл ахнула. Реми опустила голову. Фин отвёл взгляд, а новый палубный матрос – Ниф – неловко заёрзал.

– То есть ты должен постоянно быть в движении? Всегда-всегда? – уточнила Маррилл.

Колл пожал плечами:

– Можно сказать и так.

– Это потому что ты бессмертный, – с тревогой предположила Реми, словно надеясь, что он ей возразит.