После горячего густого варева, запитого обжигающей водой, всем стало намного теплее. По крайней мере, изнутри. Разобрав подстилки, покрывала, ведра и мешки с припасами, путники неспешно двинулись дальше в дорогу, пробивая тропинку через рыхлый высокий снег. Смертные послушно следовали каждому изгибу реки: в лесу в такой сезон ноги переломать можно запросто — под снегом, куда ступаешь, не видно. А лед — он хотя бы ровный.

— Внимательно смотрите! — предупредил нуар. — Они в любом месте могут оказаться. Следы ищите. И над лесом поглядывайте. Может, дым заметите. В такую погоду без огня не выжить, должны палить. Снег какой хороший, рыхлый. На таком следы не заметешь!

Следов и вправду было много. Тонкие лисьи строчки, заячьи вилки, беличьи пятнышки, канавы, оставленные лосиными или кабаньими тушами. Но размеренных овальных человеческих отпечатков не попадалось нигде.

— Вроде как мяском жареным пахнуло, — повел носом Рарик. — Свеженьким.

— Да это у тебя в зубах навязло! — весело отозвался Тотам.

— Во дает, только завтракали, уже опять на пожрать намекает! — удивился Василек.

Смертные захохотали, продолжая свой путь и торя новую тропу через искристое снежное покрывало.

Если бы они не были в пути пятый день, если бы не устали с утра до вечера крутить головой без всякой пользы, приглядываясь ко всему подряд, если б хотя бы знали, куда смотреть — то наверняка обратили бы внимание, что на одной из скал макушка совершенно черная, словно закопченная сырым дымом. И что пологий край заснеженного уступа почему-то чистый и гладкий, а часть скалы просвечивает сквозь снег витиеватыми трещинами… Однако сыщики уже давно думали только о том, как бы поскорее забраться под теплое покрывало и как хорошо бы еще раз поесть горячего, отдохнуть от долгой бессмысленной дороги. А лучше всего — вернуться назад, в родное гнездовье, в тепло, покой и уют. Но излучины сменялись излучинами, скалы самой разной формы и высоты торчали тут и там, морозный обжигающий ветер настырно дул в лицо — и на закопченную скалу никто из следопытов даже не покосился. Ни по пути вниз по реке, ни по пути обратно.

Когда вернувшиеся нуары, проверившие окрестные земли вокруг гнездовья Растущего на десять дней пути, один за другим почтительно доложили, что никаких следов человеческой жизни — ни костров, ни стоянок, ни троп — так нигде и не найдено, Повелитель Драконов наконец признал очевидное: предсказательница и ее слуга погибли. Причину, побудившую рожденную Древом пойти против воли богов и совершить побег, узнать уже не удастся. Тайна умерла вместе с порчеными двуногими. Навсегда.

Разрешив измученным смертным и стражам возвращаться в родные гнездовья, Дракон покинул пещеру Зеленца и отправился в новый полет — в земли далекого южного святилища.

Теперь ученый понял, что бывают ситуации, когда на зиму засыпать нельзя. На случай новой возможной неприятности он решил развести у себя в гнездовье согревающих белок с кожаными перепонками между лапами. Если эти зверьки будут выстилать стены его норы — в ней станет достаточно тепло, чтобы сохранять разум в любые морозы.

Чернушка через цепочку слухачей передала согласие поделиться с известным мудрецом последним выводком живых покрывал — но забрать их, естественно, можно было только лично.

Пятнадцать дней полета туда, пять дней там, двадцать дней обратно. Когда Шеньшун доставил корзинку с попискивающими малышами в главное гнездовье, сугробы уже истекали веселыми радужными ручейками, на деревьях набухали почки, а окрестные леса звенели радостными птичьими трелями. Передав скотникам новых зверушек и передав на словах правила ухода за детенышами, он вернулся к Пологим горам, на склонах которых, уже зеленых после сошедшего снега, распускали листья могучие красные акации, под волей повелителя обретающие форму, крепость и остроту мечей и ассегаев.

Создание оружия требовало от Повелителя Драконов немалых сил и времени, а урожай, как водится, собирать получалось только осенью — когда перед заморозками растения вытягивают из стволов все соки. Обретя нужные очертания по весне, многие ветки к осени начинали загибаться из-за плохого освещения, портились вредителями, банально засыхали. Поэтому в дело удавалось пустить только каждый пятый из весенних зародышей. Увы, клинки были так прочны, что переделать длинный, но кривой меч или ассегай в короткий хороший нож не представлялось возможным. Чем обработать самый прочный материал на планете? Конечно же — ничем.

Благодаря этой задержке сугробы, скопившиеся вокруг жилища знаменитого ученого, полностью исчезли еще до его прилета — стекли в заводь, практически полностью очистившуюся ото льда и даже выпустившую на отмели первых крокодилов, что безуспешно пытались отогреться на холодном еще солнце. Смертные завтракали уже не в тесных и темных норах, а у больших котлов на прибрежной поляне. В стойлах время от времени слышался недовольный рев медленно просыпающихся клюворылов и спинозубов.

У себя дома Повелитель Драконов изволил откушать самолично пойманным могучим вепрем — и Хоттаку, встав со старшими нуарами на охрану повелителя, в этот раз не досаждал Шеньшуну своими дурацкими приставаниями. Юный страж посвятил свободные восемь дней изучению искусства разводить огонь, которого ему так часто не хватало во время долгих путешествий с повелителем.

А затем отдохнувший мудрец снова поднял его на крыло. Оценить, как выглядят угодья после зимы, что изменилось, что пострадало, что уцелело, проще всего с воздуха, охватывая одним взглядом сразу огромные просторы в два-три дня пути.

В первую очередь Повелитель Драконов, разумеется, помчался к Серой топи — к самой великой своей ценности. Болото, спрятанное от ветров меж высокими скалами и подогретое изнутри богатым перегноем, уже давно избавилось от снега и старательно парило, разбросав тут и там сочные листья пробивающихся к свету лилий. Здесь не случилось ничего страшного: посадки уцелели, вода не ушла, Болотная тропа не обрушилась. Правда, она еще пустовала — привычные караваны с травой и гнилыми отходами сюда пока не добрались. Но это дело всего нескольких дней, скоро оживет и она.

Мимолетом вспомнив о том, что обещал отводок летающей лилии юной Чернушке, повелитель повернул к Родильному древу, сделал круг над гнездовьем Растущего, пока еще не подающего признаков разума. Однако толстый стебель Древа выглядел крепким, без следов гнили, без отмерших побегов, из сотен молодых почек уже разворачивались клейкие листья. Здешние смертные активно суетились, убирая ненужный больше лапник, сметая ломаные ветки, расчищая русло ручья от нанесенного талыми потоками мусора, подсыпали свежий песок в родильные шатры. Еще несколько дней — и можно будет помещать в бутоны новые зародыши.

Драконы, повинуясь воле повелителя, сделали вокруг гнездовья широкий круг, потом еще один.

— Мне кажется, ручей обмелел, — сказал ученый. — Если он даже в половодье такой узкий, то летом вообще пересохнет.

Ящеры качнули крыльями и стремительно понеслись вверх по течению рукотворной протоки. Вскоре стало ясно, что властелин северных земель, как всегда, прав: русло реки, от которой был сделан отвод, перегорожено упавшим деревом. Половодье накидало на него целые охапки мусора: вывернутых ручьями кустов, жухлой прошлогодней травы, валежника и мелкого хвороста. Теперь ствол, как гигантская заслонка, направлял течение в сторону, оставляя ручью лишь самые крохи воды, пробивающейся сюда сквозь череду водоворотов.