Дмитрий был полным банкротом, злостным должником, прятавшимся от коллекторов. Все деньги он просаживал в казино. И ради этого дерьма она…она отказала Арманду?

Альварес выследил недоноска прямо возле очередного подпольного игорного дома. Тот выиграл какие-то копейки и вывалился с заведения с какой-то блондинкой в мини юбке и сапогах ботфортах. Такие пачками крутятся возле казино или ошиваются внутри, ожидая очередного идиота-неудачника с маломальским выигрышем и высасывают все деньги в прямом смысле этого слова. Альварес навис над муженьком скалой, сгреб за шиворот.

— Что? Кто? — испуганно захлопал глазами смазливый светловолосый ублюдок, — У меня ничего нет. Денег нет!

Девки сразу и след простыл.

— Где она?

— Кто?

— Таня! Где она?

— А…моя жена? — быстро моргая переспросило ничтожество, — Не знаю. Я ее не видел больше недели. Она по работе куда-то поехала. Ааа вы кто?

— Врешь, мразь! Она должна была домой вернуться!

— Нет ее! Не вернулась! Что она натворила?

Альварес смотрел на оплывшее лицо Димы, на полные щеки, покрытые щетиной, осоловевшие глаза и влажную, прилипшую ко лбу челку.

— Когда ты говорил с ней последний раз?

— Не помню. Кажется, день назад. Она звонила, говорила ее забрать надо. У меня машины не было.

Значит нашла откуда набрать своего козла.

— Послушайте, чтоб там Татка не натворила я не при делах и денег у меня нет. Мы это…мы с ней вообще разводиться думаем.

Какой же он жалкий и хочется его мордой об асфальт приложить, Альварес не удержался и пятерней рожу муженька прихватил.

— Ты, мразь, если врешь я найду тебя снова и яйца оторву, а потом засуну их в твою трусливую жирную задницу. Понял?

Тот быстро закивал, а Арманд толкнул его за лицо и подонок отлетел к бордюру, проехался мордой и заскулил.

— Ты меня ударил! Все это видели? Он меня ударил!

Альварес выругался по испански и сплюнул.

— Ты тот испанишка, да? Она о тебе рассказывала. Запал на Таньку? А ты ей не нужен! Она у меня правильная! Ей только я нужен. Она меня любит.

Альварес пошел на сучоныша в диком желании разодрать на куски, свернуть до хруста голову и отпинать жирное брюхо, но Гонсалес схватил Арманда сзади и удержал.

— Не ввязывайся, — сказал по-испански, — Папарацци раздуют с этого такое — не отмоешься. После проигранного матча тебе это не к чему! Ни одного скандала, помнишь? Не то контракт разорвут с тобой! Успокойся! Поехали отсюда!

Дима сидел на земле и плевался кровью. А Альваресу вспоминались ее слова о том, что она мужа любит и в груди все ныло, саднило, так будто ребра поджаривались на огне.

Набрал в легкие побольше воздуха, сжимая кулаки, а Гонсалес сам подошел к ублюдку, наклонился над ним и что-то тихо сказал по-английски. Потом достал бумажник и отлистал несколько сотен долларов, протянул козлу. Тот залез в сотовый и начал что-то диктовать, а Гонсалес записывать. Потом вернулся к Арманду.

— Дал телефон невестки. Говорит, жена с ней дружит, и та может знать то, чего не знает этот…

Гонсалес брезгливо поморщился.

***

С Анной он созвонился на следующий день утром. Они договорились встретиться утром, когда она будет гулять с сыном в парке. Испугалась. Не захотела встречаться наедине. Только при других мамочках с детьми. Альваресу было все равно. Он согласился и хоть его исмпрессарио сорвал голос, когда орал ему, что так нельзя, что он не может разгуливать по городу и встречаться с кем вздумается. Каждый день о нем фонтанируют новости в интернете. То он бьет мужика возле казино, то пьяный запускает бутылку в голову официанта.

Анна оказалась миниатюрной брюнеткой с большими карими глазами и миловидной улыбкой. Когда увидела его в сопровождении Гонсалеса ее глаза округлились и рот приоткрылся в удивлении. Узнала.

— Здравствуйте, Анна. Мне сказали, что вы можете знать где, находится Татьяна.

— Тата? — глаза округлились еще больше.

— Да, Тата.

— Я…знаю, что она уехала по работе в другой город. Она мне с тех пор не звонила. Ни разу. А…нет. Вру. Звонила. Один раз. Как раз мне Гошеньку моего вернули… — она посмотрела на спящего малыша с такой болью, — я этот день никогда не забуду. Мой малыш вернулся ко мне…

— Вернулся? — переспросил Альварес. Куда мог уйти такой маленький ребёнок? Он же еще не ходит ему на вид месяцев семь.

— Да, вернулся. Его похитили. Требовали выкуп. И…у нас не было таких денег. Таня…она куда-то устроилась и получила аванс, взяла кредит на работе, чтобы помочь, чтобы заплатить за Гошу. Таткааа…она такой золотой человек. Если она вам что-то должна вы скажите, я найду деньги и верну за нее. Вы из-за кошелька, да? Она что-то рассказывала про кошелек.

Альварес окаменел. Ему показалось, что его ударили в солнечное сплетение и он согнут пополам, а разогнуться не может.

«— Это ведь шутка, да? Ты ведь не можешь держать меня насильно? Я же не вещь какая-нибудь и мы не в каменном веке.

Он осмотрелся по сторонам, потом наклонился ко мне.

— Могу, детка. Я могу что угодно. Например, устроить так, что уже завтра все будут считать тебя мертвой. Ну так как? Какие ставки сделаешь ты?

— Нет! Я не буду ни во что играть. Ты немедленно отпустишь меня. Я не хочу никаких денег, игр, ничего не хочу.

— А я хочу. Поняла? Я хочу. И пока я хочу будет, как я сказал. Ты продажная дырка, что о себе возомнила?

— Я не продажная ясно? Не продажная! Но тебе этого никогда не понять! Не понять, что у людей могут быть обстоятельства, толкающие их на любые поступки!

— На какие? Сосать за баксы или евро?

— Да. Даже на такие. Но тебе никогда не узнать, что это такое. Ты не знаешь, что значит голодать, что значит нищета!

Но Альварес вдруг силой сдавил мою шею, впечатывая меня в стену.

— Это ты ничего обо мне не знаешь. Просто заткнись и не болтай своим языком. У меня для него есть занятия поинтересней. Не хочешь играть — хер с тобой. У тебя был шанс. Значит будешь сосать пока мне надоест без игры.

Схватил за локоть и потянул за собой, но я уперлась, пытаясь вырваться.

— Я не шлюха! Не шлюха, ясно?!

Резко обернулся ко мне и, заламывая руку за спину, прошипел.

— А кто ты? Что твое фото делало в картотеке самых дорогих элитных блядей страны?

— Мне были нужны деньги. Много денег и срочно. Это был единственный способ!

— Какая красивая и в тоже время отвратительная ложь. Всем шлюхам нужны деньги».