Жак II был популярным королем Кипра. В 1464 г. ему удалось отвоевать у генуэзцев своеобразную кипрскую святыню — Фамагусту и снова объединить Кипр. С этого времени его можно назвать полновластным королем Кипра (1464–1472). Он был настоящей ренессансной универсальной личностью. В кипрских хрониках он предстает перед нами как бесстрашный воин, прекрасный организатор, верный друг и непримиримый к врагам, почти спаситель Кипра. Это обаятельный, способный, необыкновенно чувственный, благородный и великодушный король, нечуждый удовольствий и развлечений, нещепетильный в способах достижения целей. Нам известны, по крайней мере, имена двух знатных кипрских дам, являвшихся его возлюбленными: 1) представительница фамилии Флатри и 2) Эшив де Норес, жена или вдова Филиппа Лузиньяна. У Жака было четверо незаконнорожденных детей, которых он называет в своем завещании своими наследниками. После его смерти и передачи Кипра венецианцам его мать Мария Патрская увезла этих детей с собой в Европу и всегда заботилась о них.

Как король Жак и его приближенные должны были подумать о законном наследнике кипрского престола. В этой связи обсуждались разные варианты. Папа Пий II предлагал Жаку в жены свою племянницу; другой наиболее предпочтительной претенденткой была Зоя, дочь деспота Морей Фомы Палеолога, проживавшего постоянно в Риме. Однако венецианцы настояли на своей кандидатуре и предложили Жаку представительницу знатной венецианской фамилии Катерину Корнаро. В ней, как и в Жаке II, тоже была частица греческой крови, ибо ее бабушка по материнской линии происходила из трапезундских Комнинов и была замужем за сеньором Наксоса и Архипелага. Говорили, что Катерина даже знала греческий язык. На самом деле, это довольно важное обстоятельство для Лузиньянов XV в., которые предпочитали греческий язык французскому. Так, и королева Шарлотта, и Жак II имели матерей гречанок. Естественно, греческий язык был для них родным. Известно, что Шарлотта общалась по-французски через переводчика. В целом, западноевропейцы, побывавшие на острове в XV в., отмечали, что франки Кипра очень плохо владели языком своих предков — французским. В 1468 г. между кипрской и венецианской сторонами был заключен брачный договор, в котором оговаривалось, что Катерина наследует кипрскую корону в случае смерти своего мужа, если у них не будет детей. После длительных переговоров и приготовлений к свадьбе Катерина, наконец, прибыла на Кипр, и в декабре 1472 г. в Фамагусте состоялось ее венчание с Жаком II.

Через несколько месяцев в июле 1473 г. при загадочных обстоятельствах Жак II скоропостижно скончался. Через месяц после его смерти родился наследник кипрского трона король Жак III. Ему суждено было прожить всего лишь один год. Кипрские хроники полны намеков на то, что оба короля умерли насильственной смертью, т.е. были попросту отравлены. Обвиняли и подозревали в их смерти венецианцев. Тем не менее, никто не берется это утверждать. Флорио Бустрон, который служил в венецианской администрации на Кипре в начале XVI в. и был весьма благосклонно настроен по отношению к Венеции, не сомневается в том, что Жак II завещал трон своему еще не родившемуся наследнику и жене[278]. Поскольку его сын, король Жак III, умер через год после своего рождения, корона, с точки зрения Флорио Бустрона, по праву перешла к вдове Жака II Катерине Корнаро. Между тем, Георгий Бустронис, сторонник Жака II, его соратник и участник его борьбы за престол, передает полный текст завещания короля, заставляющий сильно усомниться в официальной редуцированной венецианской версии смены власти на Кипре. Сам Жак II всегда опасался жарких дружеских объятий Венеции и, кажется, принял все меры предосторожности, чтобы Кипр когда-либо перешел к Венеции. Об этом со всей очевидностью говорит завещание последнего кипрского короля. 27 мая 1473 г. король, почувствовав себя плохо, позвал к себе своего секретаря и попросил его записать свое завещание. Согласно последней воле короля, корона при любых обстоятельствах должна была оставаться в руках королевской фамилии Лузиньянов. «Если случиться так, что Бог пожелает взять меня, — говорит король, — моя жена, которая сейчас беременна, будет госпожой и королевой Кипра. Я делаю наследником своего ребенка и хочу, чтобы он получил королевство. А если он умрет, я хочу, чтобы королевство получил бастард Жени[279]. А если и он умрет, то Жан. Если не останется в живых никого из них, то пусть получит королевство моя незаконнорожденная дочь. А если и она умрет, то пусть получит наследство кто-то близкий из Лузиньянов»[280]. Такую же версию завещания Жака II представляет в начале XVII в. Георгий де Норес[281]. Однако ничто не помогло. Сначала кипрский престол наследовала вдова Жака II Катерина Корнаро, при которой истинными правителями были ее родственники: отец — Марко Корнаро и дядя — Андреа Корнаро. Чрезмерное возвышение рода Корнаро и практически самовластное управление им островом не входило в планы Республики св. Марка. Всесильные родственники королевы были убиты, а она сама в 1489 г. была вынуждена передать королевство Венеции и вернуться на родину. Кипр оказался под протекторатом Венеции, и над ним был поднят венецианский флаг, развивавшийся над островом до турецкого завоевания 1570 г.

Протекторат, тем не менее, не означал полного господства Венеции на острове. Республика не могла не считаться с мнением Египта, который был крайне недоволен отъездом королевы Катерины Корнаро с Кипра в 1489 г. без его согласия и на то изволения. Не меньший гнев султана вызвала смена символики королевства[282]. В связи с этим Венеция должна была отправить в Каир посольство, дабы успокоить султана, заверить его в своей лояльности и добиться от него признания перехода Кипра к венецианцам. Сначала к султану был отправлен Марко Малипьеро, который 20 апреля 1489 г. достиг Дамьетты, а пятью днями позже Каира. Малипьеро взял с собой богатые подарки: кипрские камелоты, шелковые ткани и 16 тысяч дукатов, которые являлись данью за два года. Причем Малипьеро формально считался послом Катерины Корнаро. Он должен был передать султану письма уже бывшей королевы Кипра, в которых она объясняла причину своего внезапного отъезда с острова. В его же обязанность входило уплатить султану дань за «пользование» Кипром за два прошедших года и главное умерить гнев восточного владыки, который был крайне недоволен отъездом «его рабы» без его на то изволения[283]. Но миссия Малипьеро провалилась. Султан просто отказался его принять[284]. Республика «не разобиделась» и не опустила руки. Она начала готовить новое посольство во главе с Пьетро Дьедо. Послы отправились из Венеции в сентябре 1489 г. Седьмого декабря того же года Дьедо уже находился в Каире и получил аудиенцию у султана Египта.