Но я вот наоборот решаюсь на серьёзный разговор.

— Стас, — как-то невпопад прерываю его. — Я хочу принять участие в экопротестах.

Он замолкает и серьёзнеет за мгновение. Сводит брови, снова превращаясь в серьёзного Грачёва.

— Так. Отсюда по порядку.

Я рассказываю подробнее, он слушает внимательно, не перебивает. Но когда заканчиваю, сводит брови.

— Не лезь в это, — со звоном складывает в тарелку приборы и встаёт.

— Стас!

— Я сказал нет! Точка.

У меня внутри всё клокочет от возмущения. Что значит нет? Кто дал ему право распоряжаться?

— Ты не можешь мне запрещать! — тоже вскакиваю, но приходится сжать зубы, потому что внутри отдаёт болью только недавно растревоженная впервые плоть.

— Ася, я этого и не хочу. Но ты же понимаешь, что я владелец предприятия, так или иначе загрязняющего окружающую среду. Если ты засветиться на экомитингах, нас заклюют. А это чревато падением акций и потерей капитала. Я только за, если ты будешь заботиться о природе, я готов помогать тебе финансово и юридически, но прошу, делай это тихо и без привлечения людей со стороны.

— Если делать тихо, другие так и будут продолжать убивать экосистему планеты, ты разве не понимаешь?

Грачёв подходит и берёт мои ладони в свои, смотрит с просьбой.

— Змеевна, ты умная девочка, сама понимаешь, что лучше действие, чем болтовня.

Выдергиваю ладони и отхожу. Я злюсь. Почему всю жизнь мне рассказывают, что делать и как? Почему я сама не могу решать за себя?

— В любом случае, Ася, мой ответ нет. И спорить мы не будем.

Резко развернувшись, быстро ухожу в спальню. Пошёл ты, тиран хренов. Всё равно сделаю как посчитаю нужным.

Сдёргиваю простыню с пятнами крови и сердито запихиваю её в ванной в корзину для грязного белья. Стелю новую, переодеваюсь в закрытую пижаму и залезаю под одеяло. Втыкаю наушники в уши, включаю музыку и сворачиваюсь клубком, подтянув коленки.

Я устала. Внизу живота тянет, между ног болит, соски горят. Но больше всего душит обида.

Стас приходит в спальню нескоро, но и у меня тоже долго не получается уснуть, хотя я выжата как лимон. Он идёт в душ, и удивительно, но столько провертевшись в постели, именно под шум воды из ванной я начинаю проваливаться в сон. Уже как-то совсем туманно отмечаю, что рядом проминается матрац. А потом сильная рука обнимает меня за талию и подвигает к себе, прижимая к широкой горячей груди.

И хочется возмутиться, я ведь обиделась. Но мне так тепло и уютно, а ещё уже так сонно, что я никак не реагирую, а наконец засыпаю.

Утром просыпаюсь снова одна. Стас уже уехал. Встаю с постели, отмечая лёгкий дискомфорт. Думала сильнее болеть будет. Я всё ещё обижена на Грачёва за этот контроль с его стороны, но злости вчерашней нет. Я сомневаюсь. Однако, на встречу с активистами всё же иду. Это моё решение.

Собрание проходит в офисном центре в одной из комнат. Экоактив "Эдельвейс" арендует тут офис. Но выглядит он не как обычный. Помещение довольно просторное, много плакатов, баннеров, многие из них сложены или лежат прямо на полу. Большой проекторный экран, по центру круглый стол, стулья не только вокруг, но и под стенами. Офисная техника стоит на столах в углу, сейчас на ней как раз работают несколько человек, распечатывая какие-то листы и складывая в стопку.

Инна и Олег уже здесь, они подходят ко мне, начинают знакомить с разными людьми. Я, конечно, почти никого не запоминаю.

Народ переговаривается, болтает, в целом царит дружественная и весёлая атмосфера. Я немного чувствую себя не в своей тарелке, но ведь и неудивительно, я почти ни с кем не знакома. А ещё даже как-то им всем завидую. Все эти люди делают то, что хотят, во что верят. Им никто не указ, никто не мешает идти за велением души.

Само собрание начинается в десять. Народ рассаживается, а кому стульев не хватило, просто стоят и слушают. Выступает молодой мужчина, он очень вдохновенно говорит о природе, о городе и его естественных богатствах. Присутствующие активно поддерживают возгласами, кивают.

Но потом его речь приобретает довольно резкий оттенок. Он начинает поносить технический прогресс, грубо и с ненавистью высказываться о местных промышленных предприятиях. В том числе о "ПроМетТехно".

Я напрягаюсь. Моё присутствие здесь и правда выглядит не очень. Лозунги в выступлении становятся всё резче, находя активную поддержку.

Потом переходят к организации протеста. Всех разбивают на звенья по несколько человек, сообщают, что время сбора придёт на телефон куратору каждого звена, и он оповестит остальных. Я оказываюсь в звене Олега. Потом мы получаем буклеты, которые надо раздать на улице. Заканчивается собрание ещё одной напутственное пламенной речью.

Расставшись с Инной и Олегом, я иду домой. Решаю две остановки пройти пешком. Размышляю.

Всё это дело оказалось куда более серьезным, чем я предполагала. Стас прав, мне лучше не светиться. Лучше подумаю, как я иначе могу повлиять, мягче. Может, пообщаюсь с этой Ларисой ещё раз, вместе статью напишем.

До самого вечера дома хожу в задумчивости. Инна несколько раз пишет восторженные, полные нетерпения сообщения. Я набираюсь смелости и сообщаю, что на протест не пойду. Она перезванивает сразу же, но общение получается на повышенных тонах. Потом одногруппница меня сбрасывает и уходит в игнор. С её стороны это свидетельствует о высшей степени обиды.

Возвращается Грачёв ближе к вечеру. С порога сканирует моё настроение, а я и сама понять не могу, какое оно. И тогда он молча подходит и целует меня.

Клубок, весь день давивший в груди, распускается, и дышать становится как-то легче. Я приготовила овощное рагу и отбивные, но, кажется, есть мы сейчас не будем.

— Я соскучился, — Стас ведёт ладонью по моей спине всё ниже. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — отвечаю, чувствуя, как лицо немного теплеет. — Кажется.

— Когда кажется, стоит проверить, — снова эта манящая улыбка.

К рагу мы приступаем ещё нескоро. Как и вчера, Стас уносит меня в спальню на руках. В этот раз уже не только он меня раздевает, но и я его, получая от этого удовольствие. Позволяю себе быть смелее. Прикасаюсь к его коже пальцами и языком, целую шею и грудь, веду руками по плоскому животу. Но возле пупка моя смелость даёт слабину, и тут уже Стас мне помогает.

— Не стоит его бояться, — пошло шепчет Грачёв на ухо и сжимает моей ладонью свой член.

Он уже так делал, но в тот раз лежал сзади меня, а сейчас я имею возможность наблюдать. И то что вижу, возбуждает не меньше, чем ласки и поцелуи.

Сегодня наш секс мне нравится уже намного больше. Сначала ощущается приличный дискомфорт, но только когда Стас входит в меня. Дальше двигается плавно и аккуратно, поцелуями помогает расслабиться. Страх боли ещё довольно силён, но я с ним справляюсь. И тогда ощущения меняются. На низ живота будто начинают накатывать тёплые волны. Одна за одной. Мне хорошо. Хочется ещё и ещё. И я, потеряв последний стыд, шепчу об этом Стасу, пусть и неумело, но двигаюсь навстречу.