Зачем же бояться такую Москву? В такой ситуации надо унижать ее как можно больнее, чтобы обменять прекращение издевательств на какие-нибудь реальные и внятные уступки. Например: мы перестаем хамить, а вы срочно выводите базы. Или: соглашаетесь с любыми условиями для Калининграда. Стоит заметить, что склонность Владимира Путина выдавать объятия и лобзанья с зарубежными начальниками за реальное достижение (а чего еще можно ожидать от закомплексованного провинциала, посаженного на престол владельцем футбольного клуба «Челси»? — он и автограф Шредера на ресторанном меню преподнес бы своей стране как внешнеполитический прорыв) здесь тоже используется в полной мере. Например: когда путинская Россия в экстренном режиме выведет войска из Грузии, бросая по дороге все осмысленные остатки былой военно-политической роскоши, Кремль тут же объявит о своем дипломатическом успехе: как же, ведь удалось помириться с Грузией, а могли совсем, совсем разругаться!

Во-вторых, постсоветские элиты теперь видят ясно и объемно, что Кремль по сути вообще не оперирует и не мыслит политическими, тем более — геополитическими категориями. Политика представляется нынешнему руководству России исключительно системой частных экономических договоренностей «по понятиям», вуалируемых бесконечными «технологиями» и риторикой, которая, как правило, вообще не связанна с реальным содержанием происходящего. В этой системе такие понятия, как «нация», «стратегия», «плацдарм», «союзники», «соотечественники» лишены смысла и используются лишь как слова-паразиты, прикрывающие отсутствие политического содержания в типовом кремлевском высказывании.

Всем известно, например, что Россия не принимала никаких реальных мер, чтобы принудить Латвию хоть в малой степени соблюдать права русского населения этой страны. Почему? А потому что любые экономические санкции были невыгодны придворным «Газпрому» и «Северстали», имеющим в ухоженной балтийской стране свои интересы, и нескольким тысячам высокопоставленных россиян, хранящих деньги на негромких счетах в уютных латвийских банках. И когда вставал вопрос, не пришло ли время сделать что-нибудь реальное для 700 тысяч брошенных в чужом пространстве соотечественников, кремлевское начальство неизменно рассуждало так: наши деньги — это понятно что, а пыльное быдло, рассыпанное в дебрях сырой Латгалии — оно нам, по сути, зачем?

Дальше. Россия никак не влияла на президентские и парламентские выборы в Литве (хотя успех пророссийских сил мог бы стать ключевым фактором урегулирования проблемы Калининграда), потому что околокремлевские корпорации на момент выборов не успели обзавестись в этой стране «чисто конкретными» бизнес-интересами. И прав свежепереизбранный молдавским парламентом Владимир Воронин, многажды прав: не введет Россия против санкции против Молдавии. Потому что это невыгодно тому крупному бизнесу, который уже поучаствовал в молдавской приватизации и теперь собирается задать Путину и К° традиционный вопрос: послушайте, зачем вам это недоделанное Приднестровье с трухлявой военной базой, когда мы тут живые деньги потерять можем? И неуемный Михаил Саакашвили близок к хрустальной истине, как никогда прежде. Ведь результат истерического наката на Россию почти достигнут, причем с нулевого захода: Москва уже готова выводить базы не за 11, как утверждалось еще недавно, а всего за 3-4 года, а главный вопрос — чтобы кто-то дал деньги на сам процесс вывода. И если раньше требовали $500 млн., то теперь согласны и на $200—300 млн. А значит, в конце концов базы России придется выводить за каких-нибудь 2 года и полностью за свой счет, поскольку истинная цена кремлевской банно-прачечной «политике» уже известна.

Наряду с другими заметными результатами сегодняшний Кремль, постоянно навязчиво ссылающийся на мифическое «укрепление позиций России в мире» (скоро эти слова будут восприниматься примерно так же, как тезис о неуклонном совершенствовании гражданских свобод в Туркмении и КНДР) продемонстрировал всем, что не понимает самой природы постсоветской реальности. В частности, трехуровневой модели изначального построения СНГ: Россия — еще 11 республик экс-Союза (кроме Балтии) — непризнанные государства. За минувшие 4 года Москва неоднократно давала понять странам второго уровня, что готова по сходной цене продать уровень третий и тем самым отказаться от статуса эксклюзивного модератора этно-политических конфликтов в бывшем СССР. Теперь второй уровень убежден — и небезосновательно, — что так оно в результате и получится. А Приднестровье и Абхазия уже не хотят быть с Россией — они просто хотят, чтобы Россия не мешала им выжить.

Наконец, управляющие круги стран СНГ и Балтии получили все возможности убедиться, что, несмотря на псевдопатриотические речи с обитых новорусским бархатом триумфальных трибун, российский правящий клан полностью зависим от США и Западной Европы — так как с этими субъектами связаны жизненно важные меркантильные интересы нынешних властителей РФ. И как бы принципиален ни был для России как государства тот или иной вопрос, всегда можно создать систему давления на Кремль из Вашингтона или Брюсселя, которая заставит Москву отступить. Потому что ареста своих счетов в западных банках и проблем с недвижимостью на атлантических побережьях никто из знаковых представителей нынешней российской элиты не хочет.

Развитие событий в январе-апреле 2005 года свидетельствует: самого постсоветского пространства как геополитического феномена, возникшего в последние часы 90-х годов XX века, больше нет. И нет России как неформального центра этого пространства, некоронованного председателя СНГ. Теперь евразийский хартленд со всеми его стратегическими ресурсами будет структурирован по-другому. Его плоть составят несколько горизонтальных цепочек более или менее жизнеспособных государств, ориентированных на внешние центры силы: США, Евросоюз, Китай. РФ в таком раскладе останется — и то лишь на полтора-два десятилетия, пока не будет создана альтернативная инфраструктура транзита — источником энергоносителей. И еще — временным рынком нелегального постсоветского труда.

Может ли Россия — страна, в силу самой логики своего зарождения, становления и развития вынужденная быть системообразующей силой — добиться для себя лучшей участи? Теоретически, да. Может, если возьмет на вооружение принципиально новый стратегический проект, которому мы дадим условное название — СССР (Содружество стран — союзников России).

Как возникают империи? Почему государства объединяются в союзы? Почему у одной страны возникает мотивация прислониться к другой? История дает недвусмысленный ответ на этот вопрос.

Государство способно и готово добровольно стать младшим партнером другого, если потенциальный старший партнер:

— выступает единственно правильным гарантом безопасности этого государства, в том числе — безопасности социокультурной, то есть сохранения идентичности «империализуемой» нации;

— создает для возможных союзников-сателлитов творческие, интеллектуальные и моральные образцы, которым хочется подражать;

— предоставляет элитам этого государства возможности для использования своих ресурсов, недоступные прежде — и немыслимые ни в каком другом, альтернативном «большом пространстве»;