– Сашенька… Лиза все забыла, даже в своем имени не уверена, но помнит, как назвала сына! – Лоран, прищурившись, посмотрел сквозь стакан на настольную лампу. – А если Лиза окажется за решеткой, куда попадет Сашенька?!

Он умолк, допивая виски. Ему никто не ответил: вопрос был риторическим, ответ на него знали все: туда же.

– Как только Лиза проснется, – вновь заговорил доктор, – мы отсюда уедем. Надеюсь, вы нам препятствовать не будете?

– У меня нет такого права, – устало произнес Реми.

– Хоть в этом мне повезло! – съязвил Лоран и встал. – Полагаю, что нашу беседу можно считать законченной.

Реми ответил не сразу. Он бы предпочел вовсе не произносить этих слов, но…

– Дело в том, что я… Лоран, я обязан сообщить органам правопорядка о преступлении, о котором мне стало известно. ОБЯЗАН.

– Иными словами, даже если мы с Лизой не пойдем в жандармерию, то вы пойдете без нас?

– У меня нет выбора.

– Выходит, я должен пожалеть о том, что доверился вам?

– Это вам решать, – сухо ответил Реми.

Ксюша прижала ладони к лицу. Муж был прав, и Лоран был прав… Оба они были правы, и непонятно, совершенно непонятно, как обе правды примирить! И это было невыносимо.

– Реми, – прошептала она из-под рук, – Реми, а вдруг Лизу действительно отдадут под суд?!

Но он не ответил. Ему не в чем оправдываться. Он намеревается сделать то, что надлежит сделать. И по закону, и по совести!

Лоран направился к двери.

– Спокойной ночи, Реми, спокойной ночи, Ксения. Не говорю: «до встречи», поскольку надеюсь с вами больше никогда не встретиться…

С этими словами он покинул их комнату.

Ксюша проводила его глазами. Ей хотелось догнать его, объяснить, что муж просто выполняет свой долг, что нужно это понимать, что нельзя, неправильно на него обижаться!

Но она осталась сидеть на месте. Бесполезно. Лоран спасает Лизу – так, как он это понимает, – что вызывало у нее отчасти восхищение… И одновременно – обиду. За его непонимание Реми. Он умный парень, этот Лоран, он должен был понять, что…

Нет, бесполезно. Все знают – и она, и Реми, и Лоран, – что следственные органы могут ошибиться, что могут оказаться пристрастны… Передач вон по телевизору сколько о судебных ошибках!

– Реми, – произнесла она тихо, – Реми, Лоран прав. По-своему, но прав. Он оберегает девушку, которую любит.

– Ксю, ты мне открыла истину! – хохотнул муж.

– Не обижайся на него.

– Я не обижаюсь.

– Но ты был так… так холоден с ним!

– А мне следовало встать на колени, что ли?

– Нет, конечно…

Ксюша растерянно умолкла. Реми допил водку с апельсиновым соком и встал.

– Нам придется рано вставать, мон кёр, – он посмотрел на часы. – Уже за полночь. Лиза может проснуться очень рано, ведь Лоран дал ей снотворное в… Кажется, это было около восьми вечера, а?

– Примерно.

– Восемь плюс восемь, итого четыре утра. Возможно, из-за снотворного она проспит дольше, до пяти. Но я уверен: как только она проснется, Лоран начнет собираться. А нам нужно выехать им вслед.

– Ты собираешься следить за ними?!

– Пока Шарбонье на свободе, я безопасность Лизы гарантировать не могу, Ксю.

– То есть… Ты собираешься их охранять?

– И следить, и охранять. Чтобы не натворили глупостей.

– Лоран сказал, что возьмет билет в Москву! Там их Шарбонье вряд ли достанет!

– Ты забыла, что у Лизы нет документов? Какой билет, к черту?

– Ох… А Лоран об этом не подумал!

– Подумает, когда поостынет… И начнет искать, где спрятаться, где Лизу спрятать. А я должен знать, где!

Ксюша подошла, обняла мужа за крепкую загорелую шею и прижалась щекой к его колючей скуле.

– Я люблю тебя, Ремиша…

– Это самая хорошая новость за сегодняшний день! – засмеялся Реми, целуя ее. – Позвони портье, попроси разбудить нас в четыре. И давай укладываться, спать нам осталось всего ничего! Или, хочешь, я поеду один, а ты оставайся здесь, поспи. А я потом вернусь и все тебе расскажу.

– Нет, ты что? – возмутилась Ксюша. – Я с тобой!

Звонок администратора поднял Реми ровно в четыре утра. Ксюша же, заслышав телефонную трель, только поплотнее завернулась в одеяло.

Он не стал будить жену. Бесшумно вышел в коридор, послушал под дверью Лорана и Лизы: тихо.

Спустился вниз и уточнил у заспанной администраторши, что его «брат» не покидал отель.

Вот и славно. Вернувшись в номер, Реми быстро принял душ, выудил из холодильника все съестное – фрукты и упаковки бисквитов, – сложил в сумку: вряд ли у них будет время на завтрак.

Снова отправился к двери Лорана и Лизы. Ага, голоса! Проснулись!

Пять утра. Он разбудил Ксюшу, отвел ей пятнадцать минут на утренний туалет и велел ждать его звонка. Сам же спустился в паркинг и вывел свою машину за пределы территории отеля, найдя неплохое укромное местечко на обочине развилки. После чего позвонил жене и пояснил, как его найти.

– Если вдруг столкнешься с Лораном и Лизой внизу, ничего не говори. Поздоровайся как ни в чем не бывало и иди ко мне.

– А если они спросят, куда это я с утра пораньше собралась?

– Не спросят. Лоран считает, что мы предатели, разговаривать не станет. А Лиза еще недостаточно в форме, чтобы взять на себя инициативу…

Они не столкнулись.

Ксюша забралась в машину – сонная, теплая… Реми пожалел, что не настоял на том, чтобы жена осталась в гостинице. Но теперь уж поздно: она ни за что не согласится вернуться в номер. Она обожала приключения, его женушка.

Прождали они еще с полчаса, и наконец машина Лорана вывернула с территории отеля. Реми осторожно тронулся за ней.

Ехали они, однако, недолго: Лоран остановился у первого же кафе, открывшегося в шесть утра.

Реми очень хотелось узнать, что вспомнила Лиза, но выдать себя он не мог. Лоран и без того ему не доверяет, а уж если поймет, что Реми за ним следит…

Нет уж, лучше остаться в машине!

Он проехал кафе, не притормозив, метров через сто нашел разворот и вернулся поближе к кафе, приткнув машину на другой стороне улицы.

– Держи, – передал он Ксюше пакетик сока и бисквит. – Какой-никакой, а все же завтрак!

– Мне не хочется есть, – отвела рукой Ксюша свой «завтрак». – Я не могу так рано…

Еще одна машина – старая модель «Вольво» – притормозила у кафе. Из нее вышел лысоватый дядечка в длинных бежевых шортах и черной майке и отправился внутрь заведения, натягивая на ходу джинсовый летний кепарик.