— Курьер? — резко переспросила Моргауза. — Ко мне, сестре короля? Ты, должно быть, имеешь в виду одного из рыцарей? С положенным нам эскортом?

Но нет: похоже, посредник был всего лишь одним из королевских курьеров, который, должным образом явившись пред очи Моргаузы, кратко и без особых церемоний передал королеве посланье своего повелителя. Моргаузе и ее свите приказано остаться на Инис Витрине до завтрашнего дня, а наутро с эскортом, который пошлет за ней Артур, она выедет в Камелот. Там король примет ее с сыновьями в Круглом зале. Младшие мальчики, вне себя от возбужденья, не заметили ничего дурного, но Мордред и Гавейн прекрасно видели, как боролись на лице королевы страх и дурные предчувствия, пока она расспрашивала курьера.

— Он не сказал ничего больше, госпожа, — повторил курьер. — Только то, что желает видеть тебя завтра в Круглом зале. А до того времени ты останешься здесь. Дама Нимуэ. госпожа? Нет, она еще не вернулась с севера. Это все, что мне известно.

На том он с поклоном удалился. Гавейн, озадаченный и склонный проявить королевский гнев, начал было что-то говорить, но его мать, жестом велев ему умолкнуть, некоторое время стояла, кусая губы и размышляя. Потом она стремительно повернулась к Габрану.

— Прикажи позвать моих женщин. Пусть они распакуют наши одежды и выложат для меня белое платье и алый плащ. Сейчас, да, сейчас же, шевелись! Неужели ты думаешь, что я послушно останусь тут на ночь, а завтра, как он распорядился, явлюсь в Круглый зал? Ты что, не знаешь, что это за место? Это зал Совета Артура, где выносят приговоры. О да, я слышала об этом зале и о его Погибельном сиденье, предназначенном для преступивших закон Верховного короля или для тех, у кого есть жалобы на этот закон!

— Но какая тебя может ждать там “погибель”? Ты не преступала его закона, — поспешил ответить Габран.

— Разумеется, нет! — отрезала Моргауза. — Вот почему я не желаю появляться там как преступница или просительница, не желаю, чтобы мой собственный брат принимал меня перед Советом! Я поеду немедленно, сегодня же вечером, пока он сидит за ужином с королевой и всем своим двором. Посмотрим тогда, намерен ли он отказать в почете, какой положен матери его… — Тут она осеклась и продолжила, явно изменив слова, готовые сорваться с ее языка: — Его сестре и сыновьям его сестры.

— Госпожа, а тебя отпустят?

— Я не пленница. Как могут меня не пустить, не открыв всему свету, что со мной обращаются дурно? А кроме того, отряд короля ведь вернулся в Камелот?

— Да, госпожа, но король Мельвас…

— После того, как меня оденут, можешь сказать королю, чтоб пришел повидаться со мной.

Довольно неохотно Габран повернулся уходить.

— Габран. — Он остановился, обернулся. — Возьми с собой мальчиков. Скажи женщинам, чтоб их подготовили. Пусть их оденут в придворные одежды. Я позабочусь о том, чтобы Мельвас дал нам лошадей и сопровождающих. — Губы ее сжались в тонкую линию. — Если мы прибудем под охраной, Артур ни в чем не сможет его обвинить. Во всяком случае, опасность грозить будет Мельвасу, а не нам. А теперь иди. Ты с нами не поедешь. Ты поедешь завтра со всеми остальными.

Габран помедлил, но поймал взгляд королевы и, понурив голову, вышел из покоя.

Нетрудно догадаться, к каким средствам убежденья прибегла Моргауза в своей беседе с Мельвасом. Как бы то ни было, она получила желаемое. На коротком осеннем закате небольшая кавалькада поскакала по перешейку, ведшему через Озеро на восток. Моргауза ехала на хорошенькой мышастой кобыле, упряжь которой была расцвечена зеленым и алым и украшена бубенцами. Мордреду, к немалому его удивлению, подвели красивого гнедого жеребца, в точности такого же, на котором бок о бок с ним скакал теперь Гавейн. Посланный Мельвасом вооруженный эскорт ехал в топоте копыт и бряцанье оружия следом за принцами, вытянувшись в цепочку на узком перешейке. За спиной у них в горниле расплавленной меди садилось солнце, закат постепенно увял до выжженной зелени и пурпура. В воздухе веяло холодком, и в синих тенях надвигавшихся сумерек чувствовалось предвестье ночных заморозков.

Под копытами лошадей скрипел гравий, но вскоре впереди показался большой тракт, блеклая полоса дороги, уводящая через залитые водой пустоши, поросшие камышом и ольшаником. Вспугнутые шумом кавалькады, взлетали болотные птицы, и потревоженная ими вода, расходясь кругами, походила на расплавленный металл. Конь Мордреда тряхнул головой, зазвенела серебром уздечка. Несмотря на все его опасенья, на душе у него внезапно посветлело. Потом раздался резкий возглас, кто-то указал вперед.

Впереди, на вершине поросшего густым лесом холма, ловя шпилями с развевающимися на них знаменами лучи умирающего заката и подобно факелам пылая на фоне вечернего неба, перед принцами предстали величественные башни Камелота.

Город распростерся на холме. Очень широкий и с плоской вершиной — почти плато — холм Каэр Кэмел высился над ровным с рябью взгорков полем так же гордо, как вставал среди болот Тор. Его крутые склоны были испещрены морщинами и складками, словно по ним прошелся гигантский плуг. При ближайшем рассмотрении эти складки оказались системой земляных насыпей и рвов, спланированных так, чтобы перекрыть врагу подступы к вершине. Над земляными укреплениями на гребне холма вершину венчали крепостные стены словно корона — вельможную главу. В двух местах — на северо-востоке и на юго-западе — ворота прорезали внушительные бульварки и стены.

Моргауза со свитой подъехала с юго-запада, к воротам, известным как Королевские врата. Переехав мост через мелкую речушку, петлявшую у подножья холма, кавалькада выехала на дорогу, извивавшуюся через лес по крутому склону. Вверху, в кругу внешних стен Камелота стояли массивные двойные врата, охраняемые солдатами королевской армии, но еще не запертые. Свита королевы натянула поводья в десятке шагов от них, а капитан эскорта выехал вперед, чтобы переговорить с начальником стражи.

Наконец оба они вернулись туда, где ожидала Моргауза.

— Госпожа, — начальник стражи с церемонной любезностью склонил голову, — никто не ожидал увидеть тебя здесь в такой час, нас уведомили, что ты прибудешь лишь завтра. У меня нет никаких распоряжений относительно тебя и твоей свиты. Если ты соизволишь обождать, я пошлю гонца…

— Король в большом зале?

— Да, госпожа, король ужинает.

— Тогда отведи меня к нему.

— Госпожа, я не могу сделать этого. Если ты…

— Тебе известно, кто я? — Холодный как лед голос должен был нагнать страху на служивого.

— Разумеется, госпожа…

— Я сестра Верховного короля, дочь Утера Пендрагона. Неужто меня будут держать здесь за воротами будто просительницу или курьера?

На лбу начальника стражи выступила испарина, но в остальном по нему было незаметно, что он слишком уж встревожен.

— Разумеется, нет, госпожа. Разумеется, не здесь, за воротами. Прошу тебя, проезжай за стены. Как раз сверху спускается разводящий, чтобы закрыть ворота. Но боюсь, тебе придется подождать у сторожевой башни, пока не вернется посланный мной наверх гонец. У меня есть приказ.