Жанна и Жаккетта получили официальное приглашение немедленно явиться в баню.

Естественно, не днем, а далеко за полночь, когда они уже крепко спали.

– У меня такое чувство, что мы из этой бани выйдем еще грязнее, чем были… – только и сказала Жаккетта.

Но уклониться от нового развлечения было никак нельзя. Пришлось собираться.

– А я не пойду! – вдруг взвилась Жанна. – Пусть хоть под конвоем ведут!

Но ее бунт продолжался недолго.

Потому что пришел сам виконт, галантно взял обеих полуодетых девиц под руки и повел.

В баню.

Жанна сникла и не сопротивлялась.

– Я встревожен, мои милые прелестницы! – принялся по обыкновению высказывать заботу о пленницах Волчье Солнышко. – Мне это кажется или я вправду не вижу радости на ваших лицах?

– Конечно, не видите! – подтвердила Жаккетта, постоянно наступающая на свой подол.

– А что я вижу?

– Вы видите огорчение, – объяснила выражение своего лица Жаккетта.

– И чем же оно вызвано, небесная моя Нарджис? – Виконт прижал к себе Жаккетту так, что у нее кости хрустнули.

– А мы боимся утратить ил-лю-зии насчет ваших мужских принадлежностей. Боимся, одним словом, разочароваться. Может, сейчас мы думаем о них лучше, чем они того заслуживают?

Жаккетте было интересно, стукнет ее виконт или нет.

На его месте она бы стукнула.

Тогда можно будет устроить себе постельный режим.

Волчье Солнышко сдержался.

– Даже не старайтесь, ненаглядная моя Нарджис… – сказал он. – Я уже привык к вашим выходкам. И поверьте, разочарованы вы не будете.

«Глазки бы тебе выцарапать…» – подумала расстроившаяся Жаккетта.

* * *

Баня была устроена в низкосводчатом подвальном помещении.

В центре подвала возвышался громадный чан, над которым поднимался пар.

– Прошу вас, – направил девиц прямо к чану Волчье Солнышко.

Пришлось под его пристальным взглядом снимать рубашки и забираться в воду.

– Горячая!!! – не замедлила объявить на весь зал Жаккетта.

– Сейчас проверю!

Волчье Солнышко скинул с себя длиннополую шерстяную хламиду и с плеском скользнул в чан.

Жаккетту неприятно поразила бледная, чуть ли не с зеленым отливом кожа на его теле, резко контрастирующая с загорелыми руками и шеей.

«Как утопленник!» – подумала она.

Жанна прижалась всем телом к краю чана как можно дальше от виконта, стараясь избежать малейшего соприкосновения с хозяином Шатолу.

Волчье Солнышко это заметил и придвинулся к ней вплотную.

У Жанны выступила испарина на висках. Ей было и страшно, и противно.

– Вы вспотели? Действительно горячо… – констатировал виконт. – Эй, воды холодной долейте!

– Не надо… – пролепетала Жанна, – я сейчас привыкну.

Жаккетта, на долю которой таким образом пришлась большая часть пространства, вольготно расположилась в воде, погрузившись по шею и лишь стараясь, чтобы подобранные вверх волосы не попали в воду.

Она гадала, долго ли им придется вот так мокнуть. И не болен ли Волчье Солнышко какой-нибудь кожной заразой, которую они сейчас благополучно подцепят.

– Господин виконт, поднимите, пожалуйста, руку… – попросила она.

– К вашим услугам… – галантно отозвался Волчье Солнышко и поднял правую руку.

Кожа на ней от подмышки до кисти была чистой, без сыпи или вздутий.

– Благодарю вас, опускайте… – разрешила Жаккетта.

– Это что, какой-то восточный обычай? – поинтересовался виконт.

– Конечно, – кивнула Жаккетта. – Это старый арабский обычай. Вы же знаете, в жарких странах зараза распространяется быстро, вот и проверяют, не болен ли человек.

Виконт бросил Жанну и переместился к Жаккетте.

– Так вы хотите сказать, ненаглядная моя госпожа Нарджис, что вы проверяли меня на наличие болячек? – сказал он, устраивая Жаккетту у себя на руках.

– Я всегда знала, что вы очень умный человек! – не поскупилась на лесть Жаккетта. – И пока здоровый…

– А будь я больным – разве для вас была бы какая-нибудь разница? – нежно шепнул ей на ухо Волчье Солнышко. – У вас нет выбора.

– Только Аллах великий, всемогущий и милостивый может знать, что есть, а чего нет на этой земле… – спокойно отозвалась Жаккетта. – И перестаньте щипать меня за попу. Я, конечно, не против, но будет синяк и я опять не смогу сидеть на лошади. Мне-то все равно, но вы, похоже, почему-то хотите, чтобы я научилась ездить верхом.

– Разве пристало христианской девушке упоминать имя Аллаха, чтимого мусульманами? – поинтересовался виконт, но щипать перестал.

– А разве пристало христианскому рыцарю устраивать в своем замке гаремы и прочие восточные сладости? – вопросом на вопрос ответила Жаккетта.

– Диспут с голой дамой возбуждает до крайности, – заметил Волчье Солнышко, – но предлагаю перейти к следующему развлечению.

Молчаливые слуги по его знаку принесли и установили поперек чана широкую доску. На ней расставили кушанья и вино.

Баня плавно совместилась с пиршеством.

– А танцев не будет? – поинтересовалась Жаккетта.

* * *

Жанна сидела в воде молча, прикрыв глаза и никак не реагируя на диалог Жаккетты и виконта.

«Сижу в одном чане с сумасшедшим и прислугой. Ночью. В подвале. Не хватает только костра под чаном, – и получилась бы вылитая преисподняя.

Какое ужасное место, какой ужасный человек. Все его слова по отдельности разумны и обычны, но вместе получается…

Почему мы оказались в его власти?

Один звук его голоса вызывает у меня страх, и он это знает.

Ему, кажется, даже приятнее пугать нас грядущими оргиями, чем просто изнасиловать без всяких затей. Он знает, что безысходное ожидание даже мучительнее, чем само действие.

А если бы я очутилась здесь одна, без Жаккетты?»

Последняя мысль просто ужаснула ее.

Жанна вздрогнула.

«Как хочется опять в лес. Там хоть на мгновение забываешь, что рядом Волчий замок с его безумным хозяином!»

* * *

Особого желания есть у Жанны не было. И у Жаккетты, как ни странно, тоже.

Жаккетта скромно съела первый подвернувшийся кусок и откровенно зевнула.

– Вы так хотите спать, госпожа Нарджис? Разве такой праздник для души и тела может вызвать сон? Или я навеваю на вас зевоту?

– Сон вызывает ночь на дворе… – зевнула еще шире Жаккетта.