Сегодня оперировали ее брата.

Костя предлагал поехать в больницу с ней, но девушка отказалась, сказав, что мужчина, и так, слишком много времени тратит на нее и ее проблемы.

Твою мать, а! И зачем он ее послушал?!

А если ему нравилось и хотелось тратить свое время на нее?!

Что в этом плохого, в конце концов?!

Лично он, не видел ни одной отрицательной вещи в таком своем желании.

- Так, я уезжаю. - Резко развернувшись, Константин стремительно прошел мимо удивленного Романа, и снял куртку с вешалки, останавливаясь у двери. - Постарайся сам разобраться как-то, ладно? Я буду в больнице и телефон отключу.

Так что, если что-то случится - только вечером.

- Костя, а ты зачем в больницу едешь? - Рома был поражен.

Друг хмыкнул такому удивлению, но не собирался, пока, позволять Роману вмешиваться в свою жизнь.

- Надо мне туда. - И быстро вышел, пресекая дальнейшие вопросы.

На улице шел дождь.

В их городе, осень уже полноправно управляла сезоном. Люди спешили, как можно скорее, оказаться в помещении, так как, даже зонты и капюшоны не спасали от противной мороси, моментально покрывающей холодными каплями волосы, лицо, заставляя мокнуть одежду.

Но, в отличие от остальных, Константин остановился на крыльце, замер на мгновение, запрокидывая лицо в пасмурное небо, не обращая внимания на влагу. Ему небосвод казался светлым.

И, усмехнувшись самому себе, Костя не мог не признать, что причиной его, внезапно улучшившегося настроения, было то, что мужчина ехал к ней.

Быстро спустившись по ступенькам бывшего ДК, он открыл машину.

* * *

Марина очень нервничала. Настолько, что у нее уже не было сил, даже ходить. Она просто стояла в больничном коридоре, уперевшись лбом в стену противного, грязно-перскового цвета, и… жалела, что Костя не с ней.

Да, Марина сама отказалась от компании мужчины.

А все потому, что она была, очевидно, полной дурой.

Он бы не предлагал, если бы не мог, разве не так?

Но нет, ей надо было казаться гордой и самодостаточной!

И вот, теперь, она даже не имеет сил, чтобы нормально вздохнуть, боясь, что едва отпустит закушенную губу, начнет реветь от страха.

Сама виновата, черт возьми!

Надо было собраться.

Операция едва началась, а у Марины уже не хватает выдержки…

- Я уверен, что мое плечо гораздо мягче и более пригодно для того, чтоб ты упирала в него свой лоб. - Сильные руки обняли Марину, разворачивая от стены. - Ты хоть стену не продавила? - Константин нежно поцеловал ее в макушку, крепко прижимая к себе.

- Ты что тут делаешь? - Тихо спросила Марина, и сама не замечая, как уже сильно обнимает мужчину, словно стараясь взять у Кости уверенности, подпитаться его силой.

- Поддерживаю и ободряю тебя. А что, не похоже? - Насмешливо вздернул бровь мужчина.

- Похоже. - Наконец-то смогла вздохнуть она, поднимая лицо к нему, про себя, почти умоляя о поцелуе.

- Вот и хорошо. - Кивнул Костя, улыбаясь и нежно целуя ее губы своими. - Не волнуйся, Мариш, все будет хорошо.

Когда это говорил он, как ни смешно это могло показаться, Марина верила.

Она не верила словам Женьки, Коли, хирурга, продолжая бояться.

А словам Кости - поверила сразу… и хоть немного, но успокоилась.

Марина весело сбегала по ступенькам, радуясь, что нога уже, почти, не болела.

Она сегодня, первый день пришла на тренировку. Точнее, приходила она-то и раньше, но ее личный командир, категорически запрещал Марине танцевать, а потому, девушке приходилось либо сидеть, смотря, как Коля занимается с учениками, либо руководить только словами.

Не то, чтобы она так уж покорно готова была слушаться. Но Костя, словно каким-то чутьем, ощущая, когда ее выдержка подходила к концу, неясным образом появлялся в зале, и строго смотрел на Марину, усмешкой предупреждая, чтоб она и не думала танцевать раньше срока, разрешенного врачом.

Сначала, она искренне удивлялась, как он умудряется угадывать? Даже спросила. А Костя, рассмеявшись, сказал, что это можно за день предсказать, у нее глаза сверкать начинают. И сразу становится ясно, что при первой же представившейся возможности, Мариша нарушит предписания.

И приходилось мириться с этим. Тем более, что Константин всегда находил что-то, чем компенсировал ей этот запрет.

После операции Сашки, что-то изменилось между ними. И хоть не было произнесено ни слова, но что-то стало иначе. Словно, они стали ближе.

За эту неделю, она только два раза ночевала не у Кости. Тогда, когда настояла, что посидит с братом в больнице, и с этим, Константин не сильно спорил. Домой же, он ее не пускал категорически. Только завозил утром, чтобы она переоделась. Это было как-то… странно. Словно бы, они уже жили вместе. В общем-то, даже не словно. Она у него и жила уже. Вот только, они так и не говорили ни о чем, что хоть как-то касалось обсуждения отношений. И не потому, что кто-то из них избегал подобных разговоров. Нет.

Просто, Марина и вспоминала-то об этом, только тогда, когда была одна. А стоило ей увидеть Костю, и она напрочь забывала обо всем. И им всегда было о чем поговорить, или чем заняться вместе. Оттого, просто не возникало пауз, в которые эти мысли могли всплыть в сознании.

И все же, решила Марина, подходя к двери, стоит, наконец, определиться, что же за отношения у них. Она открыла дверь, с удивлением слыша в холле громкий женский смех.

В просторном помещении стояла какая-то парочка, и активно целовалась, сопровождая это занятие смешками и хохотом. Марина не знала этих людей, но предположила, что и это и был Ромка, помощник Кости, о котором тот ей рассказывал. Не уверенная в том, стоит ли ей заходить, прерывая этих двух, девушка так и застыла на площадке лестницы, раздумывая.

И в этот момент, в противоположном конце помещения, открылись двери, ведущие в ту часть помещения, которую Костя перестраивал под офис компании, и оттуда, достаточно шумно, на нетвердых ногах, появилась явно нетрезвая девушка, застегивая на себе блузку, поверх которой небрежно был одет тонкий плащик. А следом за ней вышел Костя…

Марина с трудом сглотнула, пытаясь себя уговорить, что рано делать какие-то выводы. Все может быть, в конце концов…

У выпившей хихикающей девицы, подвернулась нога, и она, взмахнув руками, начала падать, но успела ухватиться за Константина, который шел сразу за ней. И, что-то пробормотав все с тем же хихиканьем, девица жадно припала к губам мужчины.

Марина тихо закрыла дверь, и осторожно поднялась по ступенькам, заставляя себя делать вдох, а затем, выдох. Снова и снова.