Троллькар помолчал. Очевидно, пытался проникнуть мыслью в недоступные глубины прошлого.

– Кстати, – добавил он, – на талантливых, таких, как я, мясо питакки не действует.

«Мясо питахи, – про себя поправил Язон, транскрибируя слово в привычном испанском варианте. – Вот оно что за мясо, оказывается!»

Конечно, теперь он вспомнил и планету Тортуга и тамошних буканьеров, охотников на быстроногих питах. Язон сам никогда не был на Тортуге, но по рассказам знал, что именно оттуда повела свою долгую историю знаменитая пиратская вольница, обосновавшаяся позднее на Джемейке, а в итоге, после исторического сражения, ушедшая под протекторат Пирра. Абсолютно все питахи, если верить рассказам старого буканьера, были в свое время вывезены с Тортуги некими злобными пришельцами, называвшими себя простеньким словом «кетчеры». Ну и конечно, вспомнил Язон, что фантастически дорогое и вкуснейшее мясо питах обладало именно свойством пробуждать в человеке память, причем не только собственную, но и память предков. Вне всяких сомнений, это было именно то самое мясо. И он уже намеревался спросить, где водятся в настоящий момент эти питакки, когда вдруг понял неожиданно для самого себя: разговор становится ему не интересен. Простой человеческий голод берет верх над любопытством. Очевидно, как раз упоминание вслух о мясе и подействовало на него так сильно. Язон резко сменил тему разговора:

– Скажи, а у вас тут принято по утрам завтракать? Или как?

– Хороший вопрос. Я знаю, что ты голоден, Язон. И непременно угощу тебя фруктами. А чтобы посытнее было, приготовлю еще и мяса.

– Мяса питакки? – решил уточнить Язон.

– Конечно, ведь закон запрещает нам кушать местное зверье.

– Годится, – сказал Язон. – Но тогда я предпочел бы одного мяса. Фруктов не надо.

– Наивный, – грустно улыбнулся Троллькар. – Сейчас это уже не важно. Ты выпил чорум. А еще раньше, наверно, пил местную воду. Я правильно догадался? Так что теперь можешь лопать все что угодно: любые фрукты, овощи, орехи, ягоды. И ничего не бойся.

– Да я вообще-то не из пугливых, – заметил Язон без ложной скромности. – Ты мне скажи: в принципе, чего здесь стоит бояться?

– Скажу. В Окаянном Лесу да и в целом На Моналои следует бояться только одного – безумия. Но думаю, что тебе оно не грозит. Успокойся. Другой вопрос – чего бояться за пределами Моналои.

Троллькар продолжал выражаться какими-то загадками и недосказанностями. У Язона возникало из-за этого дурацкое ощущение, будто он ведет беседу с профессионалом на его излюбленную тему, в то время как сам не понимает элементарного смысла основных терминов. И упорно пытается разобраться во всем, но каждая следующая формулировка лишь еще больше запутывает ситуацию. Для объяснения уже введенных понятий возникают зачем-то все новые и новые странные слова…

А меж тем они перешли в другую комнату, где Троллькар, не переставая говорить, приоткрыл маленькую крышку люка в полу. Оттуда повалил пар, пахнуло холодом, затем глазам Язона предстал прозрачный пакет с обернутым в фольгу мясом. Троллькар развернул его, бросил на противень, предварительно разогретый на дымящихся углях, и прикрыл мятым листом фольги.

«Бред какой-то! – подумал Язон, – в полу настоящий холодильник (или это просто ледник?), а пища готовится как у первобытных людей (или это атомная печка, закамуфлированная под древний очаг?)»

Мясо скворчало, распространяя вкуснейший запах, фрукты, доставаемые из стенного шкафчика, постепенно заполняли стол. А по кружкам Троллькар расплескал все тот же чорум из давешнего бочонка. Завтрак обещал быть приятным и под хорошее настроение Язон придумал еще один серьезный вопрос:

– Откуда ты узнал мое имя?

Троллькар призадумался, как лучше ответить.

– У меня есть связь. Телепатическая связь с Томхетом и Комбинатом Караэли-брук. Они боятся меня и никогда не пустят к себе обратно, но я все про них знаю. Про землетрясение, про ваши корабли, про тебя, Язон. Я же уникум, я в Алхиной и обратно хожу, как из комнаты в комнату в этом храме. Понимаешь? Вот поэтому фэдеры меня и боятся. Калхинбаи и стридеры ломятся ко мне, давя друг друга, а жрецы тщательно охраняют.

Вот когда начался серьезный разговор! Наконец-то этот русобородый Тролль поведал нечто содержательное и важное для дальнейшего.

Язон стал раскручивать именно эту линию, факты сыпались один за другим, и он уже почти добрался до главного, если, конечно, оно было главным, когда за стеной внезапно грянули выстрелы.

Троллькар не испугался, только устало поморщился как от привычной и смертельно надоевшей зубной боли. Он открыл еще один люк и полез под пол. Очевидно, те самые калхинбаи и стридеры опять чего-то не поделили. Приходилось принимать меры для самообороны.

Троллькар извлек на поверхность жутковатого вида тяжелую конструкцию, посверкивающую синеватым металлом. Антеннки, трубочки и пружинки торчали во все стороны от широкого чуть загнутого ствола – то ли какое-то чудовищное оружие, то ли просто незнакомый прибор.

Стрельба на улице явно приближалась и становилась гуще. Хорошо, что Язон уже успел поесть.

– Да! А где мое оружие? – вспомнил он вдруг.

– Не знаю, – ответил Троллькар. – Жрецы захватили тебя уже в таком виде, без всякого оружия, они не отняли у тебя ни одной вещи. Жрецы – это же не воры. Но ты не бойся, – решил он добавить для спокойствия, – тебе не понадобится оружие.

Язон позволил себе усомниться в последнем тезисе, о чем и собирался поведать вслух, но тут что-то тяжелое сотрясло все здание деревянного Храма, и уже в следующий момент бревна вспыхнули со всех сторон одновременно, словно политые керосином.

– Наружу! – крикнул Язон, заметив искреннюю растерянность на лице бывалого Троллькара и почувствовав, что теперь настало время командовать именно ему, Язону. – Наружу, Колдун! В два счета сгорит твоя конура вместе со всей этой вашей богодельней, а я еще пожить хочу.

И они оба ринулись к выходу, занавешенному рогожами.

Они выскочили на поляну и сразу залегли, благо было куда. Оружие по храму Духов и Теней Алхиноя применяли серьезное. Помимо горючей гадости типа напалма, повергшей в адское пламя весь высокий деревянный конус, поляна оказалась обстреляна еще и какими-то снарядами, наделавшими глубоких воронок. В одном месте получилась даже не воронка, а целая траншея с оплавленными и еще слегка дымившимися краями. В нее-то и запрыгнул Язон, увлекая за собой Троллькара, потому что битву с участием непонятно каких сил считать законченной представлялось несколько рановато. Свист, треск, вспышки, разрывы не прекращались ни на минуту, вот только людей почти не было видно. Лишь вдалеке меж деревьев метались иногда зыбкие фигуры, но даже цвет их одежды и этническую принадлежность, то есть степень облысения различить практически не удавалось.

– Кто это? – спросил Язон, когда они оба наконец, почувствовали себя в относительной безопасности.