Современные риски нередко являются результатом возрастания рефлексии: именно сомнения и избыточное моделирование различных вариантов развития событий могут привести к созданию дополнительных сценариев, ухудшающих ситуацию, и, соответственно, замедлить процесс принятия решения. Но если на стадии оценки это все же оправданно, так как высоки шансы и удачного моделирования ситуаций риска, то при непосредственном выполнении задачи избыточная рефлексия отвлекает и «сбивает» концентрацию внимания. Именно поэтому сомневаться и думать следует непосредственно до принятия того или иного решения, а после этого с полной уверенностью действовать.

В ситуации действия важна не просто четкая последовательность шагов или соблюдение правил — гораздо важнее сам настрой исполнения, своеобразный кураж и вживание в образ. Об этом прекрасно писал современный немецкий, а теперь и американский философ Ганс Ульрих Гумбрехт, когда исследовал феномен присутствия и такую его важную разновидность, как перформанс. Необходимо полное «вхождение в образ», исключение любой дистанции от исполнения роли — человек должен как бы слиться с ситуацией. Гумбрехт демонстрировал это на примере спортсменов: их достижения — это не просто выигранные сантиметры и секунды, прежде всего это красота исполнения, легкость и грациозность победы. Одним словом, полнота бытия, высшая точка раскрытия потенциала человека. Впрочем, таким спортом для каждого из нас может стать любой другой вид деятельности, в котором мы можем достичь мастерства чемпиона[176].

О том, что сомнения — своего рода испытание, проверяющее, насколько крепки вера и воля человека, говорят и все мировые религии. «Под сомнением рассуждай о том, чего не знаешь; если и ошибешься, не потерпишь вреда», однако, когда уже «кто уверовал в Бога, тот не должен колебаться сомнением, что потерпит лишение во время своего служения. Маловерный же, не имея твердого упования на Бога, осуждается как неверный»[177], — писал христианский святой Ефрем Сирин. Христос тоже говорил о сомнениях: «Иисус же сказал в ответ: истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, — будет; и все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:22).

Как квинтэссенцию евангельского сомнения и разрешения от него можно привести пример поведения апостола Фомы уже после воскресения Христа: «Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:24–28). Закончил свою жизнь Фома мученически, ревностно и героически проповедуя Христа[178].

«Верующие — только те, которые уверовали в Аллаха и Его посланника, потом не испытывали сомнений», — говорится в Коране (Коран 49:15). Сомнения указывают на недоверие Аллаху и Его пророку и отсутствие веры в себя. В основе сомнения лежит страх сделать неправильный выбор и, следовательно, показывает неспособность человека различить истину, отделить черное от белого. Согласно исламскому вероучению, сомнение человеку нашептывает шайтан, желающий сбить верующего с истинного пути (Коран 114:1–6). Поэтому, засвидетельствовав свою веру словами свидетельствования веры в Аллаха («шахады»), человек должен отгонять любые сомнения об истинности и правильности своего выбора, в противном случае он впадает в грех неверия.

Одновременно с этим сомнение показывает раздвоенность, а то и «растроенность» природы сомневающегося, множественность его целей. На него нельзя положиться, потому что он и сам не может с уверенностью сказать, как поступит в той или иной ситуации, его система ценностей «плавает». Про таких людей говорят «ни рыба ни мясо», они всегда подстраиваются под ситуацию.

Сомневающийся человек может долго стоять в начале пути, так и не сделав ни одного шага вперед, не сумев выбрать путь. Сомнение мешает нам ясно мыслить, адекватно оценивать ситуацию, принимать правильные решения и воплощать эти решения в жизнь. Вместо того чтобы решать возникающие «по ходу» задачи, мы зацикливаемся на дилеммах «следует — не следует», «смогу — не смогу». Это истощает наши внутренние силы и время, отдаляя от поставленной цели.

В буддизме нерешительность и сомнения является одним из пяти препятствий к просветлению[179]. Сомнение, по буддизму, это очень серьезное препятствие на пути духовного совершенствования: его особенность в том, что оно постоянно поддерживает состояние нерешительности, в котором мы активно не желаем прояснить свою позицию. Мы постоянно позволяем себе уклоняться от постановки и выяснения важных вопросов.

Как и в работе с другими препятствиями, прежде всего необходимо признать, что это действительно сомнение (вичикиччха). В данном случае важны именно результаты распознавания препятствия: как только мы обнаруживаем присутствие сомнения и нерешительности и понимаем, что они нежелательны, нужно принять твердое решение изменить ситуацию. Чтобы справиться с препятствием «сомнение и нерешительность», можно использовать размышление в духе випассаны о его непостоянстве, об отсутствии у него независимой сущности и о том, что оно не способно принести счастье. Самое главное — развить в себе непоколебимую решимость: тогда можно будет подумать, как прояснить неосознанные заблуждения, лишающие нас уверенности.