Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 92
Перейти на страницу:

Едва поздоровавшись, мой утренний собеседник начал мелко перебирать ногами, выписывая вокруг меня загадочные круги. Не взял — привычно — под локоток, не двинулся чинно вдоль прохладной аллеи. Что-то было не так. «Конкуренты!» — мысленно всполошилась я. И ошиблась.

— Мы с большим интересом изучили вашу схему, — он замолчал надолго, продолжая при этом странное движение по кругу.

— Вас что-то не устраивает?

— Нет, отчего же. Устраивает вполне… Вот только…

— Сумма?

— Да, — немедленно отозвался он.

Я вздохнула с облегчением. Слава богу, не конкуренты. А сумма — вопрос обсуждаемый. Мы готовы были удвоить, и даже утроить. К счастью, ничего этого я не сказала. Он заговорил первым.

— Понимаете, у нас выборы, — он заходил издалека. «Пятерка» — без энтузиазма подумала я. И снова ошиблась. — Деньги понадобятся скоро, причем — здесь и сейчас, как говорят психологи. Вы меня понимаете?

— Пока — не очень.

— Ваша схема, конечно, очень привлекательна. Но ситуация у нас, откровенно говоря, довольно сложная.

— А конкретнее?

— Сто тысяч. Наличными. И — вопрос решен. А? — он наконец остановился и просительно заглянул мне в глаза.

— Чего — сто? — вид у меня, надо полагать, был ошалелый.

— Долларов, конечно, не наших же тугриков. Но — в ближайшие дни. Вас устроит?

Нас устроило. Этим же вечером муж прилетел в уютную столицу с аккуратным кейсом, в котором — как кащеева смерть в утином яйце — лежали десять аккуратных пачек, по десять тысяч долларов каждая. Наш пропуск в мир одной из самых высокорентабельных — тогда — отраслей предпринимательства. Он прибыл сам, желая удостовериться, что я не сошла с ума. Такая история.

Такой был бизнес. И вы полагаете, что кто-то в этих условиях стал бы всерьез вкладываться в углеводороды? Кто-то рассчитывал так далеко и тонко. Не верю.

Я знаю — теперь, впрочем, вернее будет говорить — знала их всех как облупленных, как собственные семь пальцев. Впрочем, «семибанкирщина» — скорее некая страшилка, навеянная конкурентами по аналогии с семибоярщиной. На самом деле заметных — на ту пору — персонажей в бизнесе было больше. Не существенно. Но больше.

— Вероятно. И история действительно смешная. И показательная. Кстати, намного более показательная, чем кажется вам в первом приближении. Вы что именно — не затруднит повторить — так удачно приобрели за сто тысяч долларов?

— Лицензию на организацию сотовой связи формата GSM.

— Великолепно. Иными словами — пропуск в один из самых высокорентабельных и стабильных сегментов рынка IT. По сей — кстати — день. А еще — вы уж простите, но вы сами первой заговорили о том, что многое про вас мне известно, — ваш покойный супруг в то же примерно время приватизировал — сиречь получил в собственность — предприятие, именуемое несколькими годами раньше не иначе, как «флагман социалистической индустрии». И отчего-то не поступил с обретенным, как многие — не снес до основания, чтобы затем… непонятно — что. А медленно и шатко, но все же попытался наладить производство. А кто-то — снес. А кто-то вот также же, почти случайно и потрясающе выгодно, возможно, всего-то за пятьдесят тысяч долларов, купил у чиновного жулика нечто, что вскорости не только не принесло прибыли, но и потребовало вложений, которые для «счастливчика» оказались категорически разорительными.

— Но это бизнес. То самое первичное накопление, когда рискуешь и теряешь все или получаешь сторицей, и снова рискуешь.

— Верно. И мы уже говорили об этом. В России эта эпоха — случайных миллиардов — миновала стремительно, а вот уже на следующем этапе в дело включились незаметные люди. Вспомните, к примеру, разве не тогда ваш супруг заключил соглашение с крупным, британским — если я не ошибаюсь — адвокатским домом и аудиторской компанией… А кто-то этого не сделал. Или сделал, но с другими структурами и людьми.

— Но это слишком уж сильно смахивает на классическую теорию заговора. Некое мировое закулисье придирчиво выбирало — кому в России быть олигархом, а кому — кануть в пучине провального бизнеса?

— Ну, не так, разумеется. Утрируете. И утрируете сознательно. Процессы шли сами собой, объективно, согласно непреложным экономическим. И общая масса благополучно существовала и развивалась в этих процессах. Но в общей массе — были отдельные фигуры, которые представляли отдельный интерес. На будущее. Вот с ними работали — поверьте мне — более тщательно и тонко. А отбирали эти фигуры мальчики-кролики, прошедшие подготовку в лабораторных условиях. Под чутким руководством «единомышленников» — мы, кажется, сошлись на этом термине, дабы избежать шпионских страстей и пугалок.

— Они же — пока молодая поросль набирала вес и необходимые аксессуары, занимались операциями прикрытия.

— Гениально. Вам бы стоило попробовать себя на ниве шпионского романа.

— А что я — собственно — делаю?

— Вы — между прочим, с небывалым легкомыслием, практически не отдавая должного — поглощаете сейчас одно из самых искусных блюд этого заведения — «турнедо примадор» — мясо, приготовленное по усмотрению шефа. Кстати, готовьтесь: через несколько минут он выйдет в зал и устроит вам форменный допрос с пристрастием относительно самого мяса, его выбора, его искусства и кулинарных предпочтений вообще.

2003 ГОД. МОСКВА

Сначала мы подумывали о том, чтобы заказать еще бутылку вина, слишком уж занимательной становилась история. Но внезапно развеселившаяся было Лиза будто собралась и даже погрустнела.

— Давай не будем. Вернее, не сейчас. Самой хочется напиться, но приключения с мальчиком-геем уже близятся к завершению. А то, что я скажу тебе потом, требует ясных мозгов.

— Как скажешь. Но приключение-то чем-то закончилось?

— Чем-то страшно далеким от взаимоотношения полов, хотя — собственно, — не сложись этого дурацкого приключения, мы бы здесь не сидели. Ну, разумеется, я спросила его: почему? А вернее — зачем? К чему все эти ухаживания и публичные полуобъятия? И он ответил совершенно честно и прагматично, хотя и пытался изображать «страдания молодого Вертера». Не от любви ко мне, конечно, от того, что ориентация сильно осложняет его карьерное продвижение.

— Разве? Мне казалось — это теперь повсеместно и весьма способствует.

— Ну, в определенных кругах — наверное. Но педагогика. Элитарная гимназия, готовящая, ни много ни мало, будущее России. И потом Лемех — патологически консервативен. Он даже в постели устойчиво отдает предпочтение позе миссионера. А если вдруг получается иначе — кажется, чувствует себя отцом семейства, застигнутом в публичном доме. Честное слово.

— А… Девочек, ну как он их называет?

— Говядина? Уверена — то же, по тем же канонам. С тем же усердием. Ну, да бог с ним, с Лемехом. Можешь поверить — малыш меня разжалобил поначалу.

— Ну, разумеется. Столько лет в Европе — толерантность в крови.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?