Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В жизни случается всё: и горе, и болезни, и обиды, и всякие другие невзгоды.
Но настоящий человек защищен и в беде высшими, непреходящими ценностями: верностью идеалам, умением любить и верить, наслаждаться прекрасным, быть стойким в труде, в борьбе за правду. И понимать всю ответственность за свою жизнь, за жизнь всего человечества.
Все эти ценности связаны неразрывно; это и есть то, что мы называем настоящим у человека, мужеством и готовностью его к жизни.
Поговорим о счастье
Однажды осенью я был в гостях у молодежи в студенческом общежитии. Собрались юноши и девушки. Разговор зашел об искусстве, о любви и, уж конечно, о счастье. Какой-то юноша стоял задумчиво у раскрытого окна, за которым падали с кленов листья, и словно не принимал участия в беседе.
Его окликнули.
— Что ты смотришь на улицу? Счастья, что ли, там ищешь?
Юноша обернулся и совершенно серьезно сказал:
— Да, ищу. Я его везде ищу. И видеть вот такую осень — это тоже счастье.
Над ним посмеялись. Но когда я вернулся домой и вспомнил этого молодого человека и его слова о счастье — я согласился с ним. Уметь находить счастье вокруг себя, подумал я, — это тоже настоящее счастье.
Как-то за городом, в читальне, я встретил умного подростка лет пятнадцати. Он небрежно перелистывал книги, и ни на чем его внимание не остановилось. Все ему казалось скучным, не вызывало никакого любопытства.
— Все старо как мир, — сказал он.
Сидевший рядом взрослый мужчина заметил:
— А вот Эйнштейн любил читать Достоевского и увлекался музыкой Моцарта. Даже сам исполнял его творения. А Достоевского изучал долго и внимательно. Он читал его книги не для отдыха после огромного умственного труда. Он учился и у Моцарта, и у Достоевского. Они давали ему, великому ученому, новые мысли, ибо Моцарт в музыке, а Достоевский в мире образного мышления учили Эйнштейна, как он сам говорил, «оторваться от груза привычных ассоциаций» и взглянуть на мир совершенно свежими глазами, как будто видишь этот мир впервые.
Мальчик задумался. Может, он вспомнил о преодолении груза привычных ассоциаций, когда наши ученые искали, как победить земное притяжение. И победили его. Это была счастливая победа!
Человек во все времена, всегда стремился к счастью, всегда искал его. И конечно, свое личное счастье каждый понимает по-своему. Однако время воспитало в нашей… молодежи сознание, что есть такие высоты, такие непреходящие ценности, без которых невозможно достигнуть своего личного, так сказать отдельного, счастья.
И может быть, самая главная из этих ценностей — твердое убеждение в той ответственности, которая теперь ложится на каждого человека за все, что происходит на земле.
Что бы человек ни делал — все влияет на жизнь других людей. Либо помогает улучшить жизнь, либо мешает этому.
<…>
Поэзия юной души
Случилось так, что я по роду своей деятельности каждое лето по нескольку месяцев провожу в деревне под Рязанью, в очень здоровой местности, где много пионерских лагерей, детских санаториев и здравниц.
Пионеры и комсомольцы часто приходят ко мне в гости, и мы беседуем о знакомых писателях, о прочитанных книгах, увиденных картинах, обо всем, что волнует молодежь, когда просыпается желание понять таинственное в жизни и всегда новые и вечные вопросы дружбы… и любви.
Я никогда не избегаю этой темы. И признаюсь, что с деревенскими ребятами мне гораздо легче беседовать, чем с городскими, по той простой причине, что деревенские дети ближе стоят к природе, которая сама дает им ответы на многие неясные еще вопросы, помогает понять простоту и величие жизни.
— Так что же такое любовь? — спрашивает иная девочка, которая побойчее других.
— А ты видела весной скворцов, как они в скворечню летают? — спрашиваю я в свою очередь.
— А то как же! — отвечает быстро девочка. — Без остановки, без отдыха летают. Того гляди, крылья себе отмахают.
— Куда же это они летают и зачем?
— Червяков с огородов таскают, птенцов своих кормят. Ух и жрать же они здоровы́! От зари до зари скворцы летают — туда и обратно.
— Зачем же им так много летать? — спрашиваю.
— А то как же им не летать? Они о птенцах своих заботятся, чтоб досыта ели. Любят их, значит.
— Это правильно. Любят! Вот и заботятся. Теперь ты сама и скажи мне: что же такое любовь?
Девочка смеется, довольная тем, что догадалась, к чему я клоню разговор. Выходит, что любовь — это прежде всего забота.
— Хорошо! — повторяю я, тоже довольный, что ребята сами находят правильные ответы на свои вопросы.
— А я о матери своей забочусь, — говорит другая девочка, — мать у нас старая. Я за нее и полы в избе вымою, и воду натаскаю из колодца, и белье на речке выполощу. А вот стирать не умею. Еще не научилась.
— А скажите, — спрашивает другая девочка, — в школе, еще когда учишься, может быть любовь? Или только дружба? Наша учительница говорит, что в школе только дружба. И даже когда просто дружишь с мальчиком, и то на тебя ругаются и сами ребята дразнят. Запрещают дружить и ругают, если мальчик проводит девочку домой или пойдет вместе с ней в кино.
Я задумываюсь. Не слишком ли много мы запрещаем подросткам, вместо того чтобы завоевать их доверие, проникнуть в сердца молодежи? Юность пристально всматривается в жизнь. Ведь это пора, когда молодая душа ищет ответы на все трудные, но вечные вопросы о смысле жизни, о назначении человека и, конечно, о любви, дружбе и товариществе.
Юность видит противоречия жизни, ищет истину, жаждет обрести верный путь. На этом пути встречаются и радость, и сомнения, и ошибки. Говорят, что юность часто ошибается. Ну и что же? Мы были бы плохими друзьями и наставниками, если б забыли, что какая-то доля молодого задора, бунтарства извечно свойственна молодости. Она не любит проторенных дорог, жадно тянется к новому, к героическому, туда, где она видит настоящее мужество, стойкость, верность в товариществе, дружбе и любви.
Обидно, если в этих поисках она не находит вовремя поддержки и мудрого совета старшего друга и доброй книги.
Забываем мы как-то и о том, что дети ведь не глупы. Они только неопытны. Запрещениями, наказаниями, даже окриками пытаются иногда оградить молодых от ошибок. Сколько сил тратится