Как мы уже видели, между Вевельсбургом и «Аненэрбэ» существовали не просто условные, а вполне устойчивые связи. Они во многом усиливались за счет того, что «Аненэрбэ» оказалось привлечено к подготовке к празднованию 1000-летия со дня смерти Генриха I в Кведлинбурге. К тому моменту, когда шла подготовка к этому событию, отношения между Генрихом Гиммлером и первым президентом «Аненэрбэ» Германом Виртом были очень напряженными. Именно это стало причиной того, что в «Наследии предков» появился новый человек — профессор Вальтер Вюст. Без всяких сомнений, его можно было назвать одним из самых одаренных индогерманистов того времени. Вюст родился в семье учителя евангелической школы Пфальца. В 1923 году он защитил диссертацию, а через три года стал приват-доцентом в Мюнхенском университете. Шесть лет спустя, в 1932 году, он уже работал штатным профессором этого университета. Гиммлер познакомился с Вюстом как с ученым, но политическая судьба последнего была не менее впечатляющей, нежели научные таланты. Он примкнул к нацистам еще в 20-х годах. В начале 30-х годов он являлся не только референтом местной организации Национал-социалистического союза учителей, но и лектором окружной партийной организации и тайным агентом СД в Мюнхенском университете. Став в 1935 году деканом философского факультета, Вюст заявил о себе как о наиболее реальном претенденте на место ректора Мюнхенского университета. Его научное влияние было помножено на партийный авторитет. Уже в 1933 году он держал под контролем все баварские учебные заведения. Вюста и Гиммлера познакомил генеральный секретарь «Аненэрбэ» Вольфрам Зиверс — он был знаком с ученым еще со времен своей работы в издательстве Брукмана. Эта историческая встреча произошла в январе 1936 года. Вюст произвел самое благоприятное впечатление на рейхсфюрера. Шеф СС решил привлечь молодого профессора-нациста к участию в «Празднике Генриха», проводимом силами СС в замке Кведлинбург.

Празднество, как уже говорилось выше, посвящалось 1000-летию со дня смерти короля, и Генрих Гиммлер планировал провести его с большой помпой. Сначала мероприятие хотели провести в соборе замка Кведлинбург, где находилось предполагаемое захоронение короля. Но позже возникли сомнения. «Останки величайшего немецкого вождя покоятся не в гробнице, и где они находятся, мы не знаем», — сообщали рейхсфюреру устроители праздника. Эту фразу он не преминул повторить в своей торжественной речи.

После этого у «Аненэрбэ» появилась новая задача — найти останки любимого Гиммлером короля. После 1936 года деятельность «Наследия предков» была во многом связана с осуществлением эсэсовских раскопок. Здесь все оказалось организованным на высшем уровне. Еще в 1934 году Гиммлер как председатель правления «Учреждения Экстернштайн» начал помогать мюнстерскому профессору Юлиусу Андрее, который в 1935 году начал раскопки в местечке Бенсберг близ Кёльна. Впоследствии он в течение долгого времени раскапывал Альткрисбург в Восточной Пруссии, где, по словам Гиммлера, извлек на свет пять готических и раннегерманских культурных слоев. В конце 1936 года историк из Тюрингского университета Густав Рик начал раскопки южно-германских курганов близ местечка Зигмаринген; в мае 1937 года он рапортовал Гиммлеру, что стадия совершения находок завершена. В августе того же года рейхсфюрер СС обратил свое внимание на раскопки профессора Шмидта в окрестностях города Ингольштадт. Кроме того, нелегально вели раскопки и австрийские эсэсовцы. Их работы курировал Рольф Хёне. В начале 1937 года Р. Хёне перешел из РуСХА в Личный штаб Гиммлера. Здесь он получил задание организовать изучение окрестностей замка Кведлинбург с целью найти пропавшие останки Генриха I. Его предприятие увенчалось успехом, так как он отыскал скелет, который предположительно принадлежал легендарному королю. Для рейхсфюрера не было важно, был ли это Генрих I или кто-то другой, — 2 июля 1937 года он был намерен провести погребение останков. Совесть у Хёне явно была не чиста. По меньшей мере, об этом говорило несколько фактов. У РуСХА имелся штат собственных антропологов, но Хёне не передал им для изучения череп предполагаемого короля. Вместо этого он пригласил маститого медиевиста Карла Эрдманна, который в 1941 году опубликовал обширный отчет о своих исследованиях. В этом отчете ученый говорил о подлинности останков, а стало быть, и «святости» захоронения. Хёне между тем продолжал свои раскопки.

Построение перед Кведлинбургом

Осознавая неумолимо растущее влияние рейхсфюрера СС, «Аненеэрбэ» рвалось приложить свою руку к созданию мифа о Генрихе I. Первый генриховский праздник, проходивший в июле 1936 года, был оправдан с исторической точки зрения, так как был приурочен к 1000-летию кончины монарха. Но в следующие годы мероприятия на могиле короля начали приобретать своего рода ритуальный характер. Начиная с 1937 года праздники проходили по строго предписанному сценарию и должны были, прежде всего, поднимать настроение капризному рейхсфюреру, который все более и более убеждался в том, что являлся реинкарнацией Генриха Птицелова. После подобного мероприятия в июле 1939 года Гиммлер дал «Аненэрбэ» особое задание. Исследовательское общество должно было подыскать в средневековой истории аналогии современным политическим событиям. Ответ, подготовленный Вюстом в сентябре 1939 года, несколько успокоил шефа СС, так как гласил, что в истории средневековых королей есть множество эпох, которые сравнимы только с тогдашним периодом. Но найти аналог деятельности Генриха I оказалось не так уж просто. Несомненно, Гиммлер хотел, чтобы его сравнивали с любимым королем. Он наивно полагал, что тем самым приумножит свой политический авторитет. Но тут главу СС ждали разочарования: четких аналогий не нашлось, идея переименования одного из городов в Генрихштадт провалилась (она показалась руководству Третьего рейха исторически неоправданной). Вялым утешением для рейхсфюрера мог стать только «Марш короля Генриха», который посвящался ему лично.

Тем не менее, в «Аненэрбэ» планировали, что изучение кведлинбургской могилы короля должно повысить престиж общества внутри СС. После того как в замке был создан «Мемориальный комплекс короля Генриха I», непосредственной подготовкой праздничных мероприятий занимался лично организационный руководитель «Аненэрбэ» Вольфрам Зиверс. Он отвечал за организационное и идеологическое содержание праздника, но никак не касался его финансовой стороны.

Несмотря на все предпринятые меры, влияние «Аненэрбэ» так и не выросло («Наследие предков» не было единственной структурой, занимавшейся в рамках СС проблемами истории и культуры). Можно даже констатировать, что его престиж начал падать. Доклады и статьи, публикуемые в «Германии», неохотно принимались эсэсовскими структурами, так как не проходили официального согласования с мировоззренческими обучающими программами, которыми занималось XIII Главное управление СС. Отношение «Наследия предков» к Экстернштайну и «Мемориальному комплексу Генриха I» было чисто номинальным, ибо они находились непосредственно в ведении Главного административно-хозяйственного управления СС, являясь скорее параллельными структурами, нежели филиалами исследовательского общества. К 1939 году большинство высокопоставленных эсэсовских функционеров предпочитало разрабатывать родовые гербы силами своих подчиненных, а не обращаться за помощью к неизвестной им структуре.