Он заехал в парочку ресторанов, где обычно, по сведениям Ростовского, отдыхал Рыбак, затем побывал в любимой бильярдной киллера и там, назвавшись его приятелем, узнал у одного из охранников, что тот может быть в сауне, расположенной неподалеку от Савеловского вокзала. Выполняя уговор, Савелий достал из кармана мобильный и быстро набрал номер Ростовского.

— Братишка, это я! — сказал Савелий, услышав голос Ростовского.

— Неужели нашел его раньше меня?

— Так получилось… Знаешь сауну возле Савеловского вокзала? — Он начал диктовать адрес, но Ростовский перебил его:

— Знаю: я не раз там парился. Он что, там?

— Говорят, да.

— Не входи один, если первый доберешься, напороться можешь: там не все так просто, — намекнул Андрей.

— Хлопотно это, братишка, — отозвался зло Савелий и отключил связь.

Ростовский отлично знал эту интонацию Бешеного и понял, что должен поспешить, чтобы прикрыть его в случае чего…

* * * Савелий оказался чуть ближе, а потому приехал первым. Недолго побродив по двору указанного дома, он отыскал железную дверь без вывесок или надписей: сауна была явно подпольная, и пускали туда только своих — в основном это была местная братва.

Савелию было все равно, кто может сейчас быть в бане и сколько их. У него было одно желание: встретиться с убийцей товарища. Он настойчиво застучал ногой в железную дверь.

— Че долбишь? Позвонить лень? — Дверь открылась, за ней стоял босой накачанный парень в спортивных брюках и майке.

— Рыбак тут? — резко спросил у него Бешеный, не обращая внимания на груду мышц этого мощного качка.

— Ну… А ты кто?

— Дед Пихто, вот кто… — ответил Савелий и, не успев отдать самому себе отчета в том, что делает, молниеносным и точным ударом ткнул его пальцем в определенную точку в районе сердца.

Тот совсем не ожидал ничего подобного и, даже не успев пошевелиться, коротко ойкнул и откинулся на спину прямо на стол, оказавшийся сзади него, и замер на нем.

Савелий, зная, что тот уже неопасен, и даже не взглянув в его сторону, вошел внутрь помещения. Он оказался в небольшом темном коридорчике, в который выходили две двери. Бешеный заглянул в ближайшую — там двое качков упражнялись со штангами. Они настолько были поглощены своим занятием, что и не заметили Савелия.

Он закрыл дверь и отправился дальше по коридору. За второй дверцей был предбанник. Там висела чья-то одежда. Судя по обуви, в парной сейчас было четыре человека. Савелий обыскал одежду и в одной из курток нашел во внутреннем кармане пистолет Стечкина, там же лежал и глушитель. Молча повертев глушитель в руке, Савелий машинально протер его и бросил назад в карман, после чего передернул затвор пистолета и открыл дверь в парную.

В ней двое парней охаживали вениками лежащего перед ними третьего. Еще один плескался в маленьком бассейне. Он-то и заметил появление Савелия.

— Кто из вас Рыбак? — резко спросил Бешеный и нацелил пистолет в голову пловца. — Ты?

Тот в испуге отрицательно закачал головой и кивнул на лежащего. Парни, стоящие рядом с ним, уже побросали веники и выжидательно смотрели на Савелия.

— Индеец, че встал? — спросил лежащий и поднял голову.

Бешеный понял, что попал, куда надо. Он молча направил пистолет на стоящих рядом с Рыбаком и двумя выстрелами в голову прикончил их.

— Не надо! Не стреляй! — заорал парень из бассейна, но Савелий был безжалостен и к нему: он выстрелил в кричавшего, и тот ушел под воду, окрашивая ее в красный цвет.

— Встань, Рыбак! — приказал Бешеный.

— Зачем? — В голосе того слышался животный страх, и было видно, как дрожит его тело.

— Хочу в глаза тебе посмотреть… За что ты убил моего друга у дачи Кузнецова?

Парень так испугался, что не в силах был даже повернуть голову, не то чтобы встать на ноги.

— Не убивал я: это Индеец его пришил! — захныкал он, бессмысленно прикрывая голову простыней.

Судя по запаху, он еще и обмочился.

— Ох ты и мразь: на мертвеца свой грех скинуть хочешь? Не выйдет! Свидетель есть!

— Врешь, не было там никого! Не было! — Он громко запротестовал, поняв, что Савелий все знает. — Не убивай меня! Не виноват я: меня заставили! А-а-а!.. — и неожиданно сунул руку под простыню.

Савелий вовремя заметил это движение и выстрелил Рыбаку в лоб. За звуком своего выстрела он не расслышал другого и очень удивился, увидев, что на груди убийцы там, где сердце, вдруг возникла маленькая красная дырочка, из которой тут же брызнула фонтаном кровь. Он резко повернулся и увидел перед собой Ростовского с пистолетом в руке.

— По-моему, ничья! — усмехнулся Андрей.

Савелий хотел что-то сказать, но в этот момент раздался какой-то шорох, и вновь их пистолеты выстрелили одновременно: за спиной друзей раздались звуки падающих тел двух качков, которые, услышав выстрелы, схватили оружие и бросились на помощь…

— Нам стоит в паре работать! — усмехнулся Ростовский и подошел к неподвижному телу Рыбака.

Тот лежал, уткнувшись головой в полок, из маленьких дырочек во лбу да из-под левого соска сочились темные струйки крови, в руке был зажат пистолет, которым он так и не успел воспользоваться.

Савелий обтер рукавом пистолет и бросил его в бассейн. То же самое проделал и Ростовский. Затем, не оглядываясь, они вышли из парной.

Читатель! Можешь ли ты осудить Бешеного за акт мести, который он совершил? Во-первых, он осуществил правосудие и тем самым помог тем, кто занимается этим по долгу службы, но, увы, часто не справляется со своими задачами. Савелий привел приговор в исполнение над нелюдями, которые безжалостно убили многих ни в чем не повинных.

Что касается Автора, то он вполне понимает своего героя и, не призывая любого к подобным поступкам, все-таки считает, что Савелий по-другому поступить не мог.

Константин Иванович Богомолов был не просто генералом контрразведки. Он был мудрым человеком: его мозг легко анализировал хитросплетения политических лабиринтов, ловушек и ложных ходов. Он потратил несколько дней, обивая высокие начальственные пороги, обзванивая по «кремлевке» чиновников из президентской администрации и записываясь на прием к многочисленным министрам и их заместителям.

Его усилия не пропали даром: везде, куда он ни обращался, ему удалось найти людей, которым он мог довериться и которые обладали властью, способной противостоять «Совету пятерых». Самое сложное в его предприятии было то, что Константину Ивановичу приходилось делать эту работу неофициально, по строжайшему секрету, — и это, с одной стороны, ускоряло принятие нужных ему решений, а с другой — увеличивало риск в несколько раз.

В конце концов, через неделю после начала своих хождений Богомолов узнал из телевизионных новостей, что в Думе не прошел один проект, который играл на руку «Совету», и Константин Иванович понял, что механизм, который он запустил, начал работать.