Неспособность человека припомнить что-либо чаще всего вполне объяснима, и, если на многие вопросы проверяемый отвечает: «Не могу вспомнить», — это не всегда должно вызывать у вас настороженность.

Когда вы работаете по Схеме и чутье подсказывает вам, что собеседник применяет избирательность памяти, чтобы скрыть ценную информацию, постарайтесь не давить на него и не вынуждать погружаться в психологический окоп. Вероятно, во время подобных диалогов вас буквально разрывает желание сказать: «Да как же вы можете этого не помнить?!» Таких восклицаний стоит избегать, в противном случае опрашиваемый начнет неукоснительно придерживаться стратегии преднамеренной лжи и вам не удастся наладить с ним взаимовыгодное сотрудничество.

Попробуйте подтолкнуть проверяемого к изменению характера ответов. Тут очень кстати будет вопрос-приманка. Допустим, поинтересовавшись у собеседника, была ли у него когда-нибудь встреча или беседа с N, вы слышите ответ: «Я не помню». Задайте вопрос-приманку: «Есть ли причины, по которым кто-то из ваших коллег, знакомых или даже посторонних людей может сказать мне, что где-то однажды видел, как вы находились рядом с N или разговаривали с ним?»

Еще один эффективный прием называется тактика вероятности. Она выражается в форме примерно такого вопроса: «Может ли быть так, что вам когда-то давно довелось случайно встретиться и хотя бы несколько секунд или минут разговаривать с N?» Гарантий получить развернутый ответ о подробностях общения с N нет. Однако проверяемый по крайней мере поймет, что полностью отрицать упомянутую вами вероятность неразумно и подозрительно.

Ухватившись за признание собеседника в том, что его встреча с N все же была возможна, вы можете либо продолжать придерживаться тактики вероятности, либо сделать акцент на реальных обстоятельствах и спросить: «Не могли бы вы вспомнить, как и где произошла та встреча?»

Для получения максимального объема информации, известной опрашиваемому, вы можете применить тактику расширенного фокуса внимания. Кстати, этот прием может пригодиться в любой беседе с потенциальными лжецами, поскольку в данном случае для собеседника становится почти невозможным выборочное озвучивание фактов.

Очевидно, что основная цель обманщика — заставить вас поверить в те его утверждения, которые по сути не соответствуют действительности. Однако, используя многочисленные формулировки вопросов, которые вас интересуют, и тех ответов, которые может озвучить проверяемый в каждом из этих вариантов, вы получаете возможность постепенно перевести человека с пути лжи на путь более честного общения.

Когда мы проводили собеседования в ЦРУ, мы спрашивали каждого претендента: «Вы когда-нибудь употребляли какие-либо запрещенные вещества?» Нам часто отвечали: «Один раз я побаловался марихуаной».

Многим опрашивающим, вероятно, после этого захотелось бы задать проверяемому вопросы: «Когда это было?» или: «С кем вы в тот день пробовали марихуану?» Проблема в том, что подобная линия вопросов будет восприниматься собеседником как давление и повод для психологического окапывания. Не забывайте, ваша задача — подтолкнуть человека рассказать вам правду, причем так, чтобы не показаться ему при этом врагом.

В самом начале главы мы упомянули о той части данных, которая в сознании лжеца находится как бы за краем горного обрыва. Именно эту область поможет исследовать тактика расширенного фокуса.

Прежде всего, необходимо сконцентрироваться на первоначальном утверждении, а именно: «Один раз я побаловался марихуаной». Не стоит заострять внимание на этом отдельно взятом кусочке биографии опрашиваемого. В дальнейшем вы, если надо, вернетесь к этому пункту и рассмотрите его подробно. Сейчас же попробуйте вести диалог, используя расширенный фокус, чтобы понять, употреблял ли опрашиваемый другие виды наркотиков. Сделать это можно с помощью таких очень действенных презумптивных вопросов: «Какие еще запрещенные вещества вы пробовали?» или: «Когда последний раз вы пробовали подобные вещества?» Таким образом, вы достаточно профессионально, используя нейтральный стиль поведения, проверяете, как и что собеседник мыслит о своем прошлом и до каких воспоминаний в этих размышлениях он готов дойти.

Далее, выяснив ряд информационных кусочков, начните рассматривать их в обратном порядке. Дело в том, что ближе всего к правде обычно последняя крупица информации из тех, которыми с вами поделился проверяемый. Главное — мысленно придавать минимум значения тому, что человек отвечал в самом начале. Продолжайте следовать тактике расширенного фокуса, как будто вы не слышали первых ответов опрашиваемого.

С января 2009 года по январь 2011 на канале «Фокс» (Fox Network) показывали многосерийную криминальную драму «Обмани меня» (Lie To Me). Ее создатели предоставили огромному количеству людей по всему миру возможность наблюдать за мастерским распознаванием лжи. Главный герой — доктор Кэл Лайтман, роль которого превосходно сыграл британский актер Тим Рот. Лайтман был специалистом по выявлению и расшифровке самых незаметных мимических изменений, отражающих эмоции опрашиваемого человека. Обнаруживая подобные изменения в выражении лица какой-нибудь подозрительной личности, доктор Лайтман эффектно обличал ее в преднамеренном обмане.

Этот сериал — голливудский продукт, и уже только поэтому не стоит переоценивать его правдоподобность. Он не воздает должное тем людям, чей многолетний труд позволяет нам сегодня очень четко видеть и истолковывать разные оттенки мимических изменений опрашиваемых. Эти кратковременные лицевые микродвижения отражают множество видов эмоционального состояния, таких как испуг, гнев, ярость, чувство вины, стыд, отвращение. Но они также могут быть весьма точными указателями на то, о чем говорящий думает в данный конкретный момент.

Если проверяемый спокоен и собран, а лицевые микродвижения свидетельствуют о возрастающем волнении, это может быть очень важным наблюдением для определения степени искренности этого человека.

И все же распознавание лжи путем выявления малейших изменений мимики имеет два значительных недостатка.

Во-первых, не существует такого лицевого микродвижения или ряда микродвижений, которые бы с определенной точностью указывали на преднамеренный обман. В некоторых случаях индикатором лжи может быть микродвижение, связанное, например, с гневом или тревогой. В целом, все зависит от стимула. Если рассматривать какое-то движение в мимике изолированно от остальных черт поведения опрашиваемого, то делать вывод о прямой его связи с конкретной эмоцией или попыткой скрыть правду нельзя.

Во-вторых, чтобы ясно различать множество лицевых микродвижений, которые нередко мелькают за доли секунды, нужно быть предельно натренированным и сверхвнимательным. Поэтому для обычного человека в его повседневной жизни распознавание лжи путем анализа едва заметных изменений выражения лица — это очень непрактичный способ разоблачения обманщиков.