Однако Примаков смог заставить стремящиеся к большей независимости от Центра регионы вновь считаться с ним. Далеко не последнюю роль здесь сыграли призывы к патриотическим чувствам. Этому также способствовало разрешение главой правительства и его первым заместителем Маслюковым сложнейшей проблемы «северного завоза», правда, ценой неимоверных усилий. В частности, они добились этого путем неприкрытого давления на руководство «Газпрома» и заставили концерн в счет долгов по налогам поставить в северо-восточные регионы газ на сумму свыше миллиарда долларов.

Тем не менее по-прежнему сохранялась опасность распада Российской Федерации. Примаков, вступая в должность, назвал борьбу с этой опасностью своей главной задачей. Но слишком слабой в экономическом, политическом и военном отношении была центральная власть, чтобы всерьез противостоять конфедералистским тенденциям. Обычно в истории России в такого рода ситуациях ответом на столь опасное развитие событий было установление авторитарного или тоталитарного режима, с помощью неприкрытого насилия восстанавливавшего сверхцентрали-зованное государство. В отличие от ситуации, сложившейся в 1990–1991 годах, процесс регионализации теперь был обусловлен не столько этническими и национальными, сколько экономическими мотивами.

Тогда с распадом СССР вовлеченные в этот процесс некоторые российские регионы вдохновлялись призывом Ельцина «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Впоследствии Центр заключил с большинством субъектов Федерации договора о разграничении полномочий. Такие республики, как Татарстан, Калмыкия и Башкирия, получили гораздо больше прав, чем остальные «субъекты». В ноябре 1998 года Калмыкия сделала первый шаг к отделению и объявила себя свободно-ассоциируемым членом РФ. Действовавшие во многих регионах законы напрямую противоречили российской конституции. Одни губернаторы восстанавливали на своих территориях систему планового хозяйства, другие заявляли о готовности ввести частную собственность на землю. В первой половине девяностых годов губернаторов назначал президент, обеспечивая тем самым их лояльность по отношению к Москве. Позднее, после введения демократического принципа выборности региональных властей, их удерживали от сепаратистских выходок трансферы из федерального бюджета. Одновременно была предпринята попытка перевода наиболее авторитетных региональных лидеров на работу в Москву с целью превратить их в Кремле и Белом доме в «оплот державы». Именно так поступили в 1997 году с Немцовым. Опыт оказался неудачным.

* * *

Тем не менее Примаков доказал, что он далеко не самый худший премьер-министр. Несмотря на пессимистические прогнозы, Россия прожила тяжелую зиму 1998–1999 годов без иностранных кредитов и огромных партий гуманитарной помощи. Примаков подготовил политическую почву для успешной деятельности обоих своих преемников Степашина и Путина. «Хитрый лис» из Службы внешней разведки наглядно продемонстрировал, как управлять страной без стабилизационной программы, заставил поверить в себя коммунистов, демократов и националистов и, кроме того, добился благожелательного отношения к себе со стороны Запада.

Но, по мнению «семьи», Примаков совершил одну роковую ошибку, впоследствии ставшую причиной его отставки. Он объявил войну близкому Кремлю финансовому клану. Председатель правительства расставил бывших сослуживцев на тех ключевых должностях, которые раньше занимали ставленники этой группировки. Громкие имена Примакова совершенно не смущали. Развернутая им кампания по борьбе с коррупцией была прямо направлена против финансовой империи Березовского. Премьер-министр не скрывал, что намерен посадить его в тюрьму. В ответ Березовский обвинил Примакова в подрыве устоев демократии. Между ними разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть. В нее был сразу же вовлечен и директор ФСБ Путин. Вторую тактическую ошибку Примаков совершил, пойдя на союз с Лужковым. Так, во всяком случае, считали члены «семьи».

Этот «ответный ход» вынудил кремлевских «игроков» назначить своих людей на два стратегически важных поста. Бывший директор Федеральной пограничной службы, сорокасемилетний генерал-полковник Николай Бордюжа, был назначен секретарем Совета безопасности, постоянным членом которого с 1 октября 1998 года являлся Путин. После утверждения Примакова премьер-минист-ром «семья» поспешила сразу же ограничить его полномочия и окружить его людьми из президентской администрации, способными не позволить ему набрать политический вес. Ельцин не скрывал, что считает Примакова «временным явлением» и не собирается передавать ему президентское кресло.

Напротив, круг обязанностей Бордюжи и Путина неуклонно расширялся. В Совет безопасности и администрацию президента были направлены офицеры ФСБ. Ельцин взял под свой личный контроль весь «силовой блок» и поручил Бордюже курировать министерство юстиции, налоговую полицию и спецслужбы. Глава правительства был лишен подлинных атрибутов власти, воплощенных в министерствах обороны и внутренних дел, ФСБ и СВР. Теперь он мог передавать поручения руководителям этих ведомств только через Бордюжу.

Путин окончательно сделался полноправным членом президентской команды. В отличие от таких высокопоставленных сотрудников аппарата Ельцина, как Ястржембский, Кокошин, Савостьянов, Шахрай и Панин, он вовсе не собирался покидать «верховного правителя» и переходить на сторону возглавляемой Лужковым региональной фронды.

«Семья» полностью доверяла директору ФСБ, видя в нем одного из важнейших союзников и едва ли не главного защитника ее стратегических интересов. Путин, непосредственно подчиненный Бордюже, провел основательную реорганизацию подведомственной ему спецслужбы, нейтрализовал влияние сторонников Примакова и назначил на руководящие посты бывших коллег из Санкт-Петербурга.

Напомним, что этим он начал заниматься еще будучи первым заместителем главы президентской администрации. Генерал Виктор Черкесов, с которым Путин дружил еще с юных лет, когда они вместе учились в университете, а затем работали в ленинградском филиале Первого главного управления КГБ, стал заместителем директора ФСБ, курировавшим борьбу с экономическими преступлениями. Другой соученик и сослуживец Путина, генерал Сергей Иванов, возглавил важнейшее Управление анализа и стратегического планирования. В августе 1998 года Путин назначил его своим заместителем. Наконец, еще один сослуживец по ленинградскому Управлению КГБ генерал Александр Григорьев занял пост начальника Управления экономической безопасности. Расширенный состав коллегии ФСБ насчитывал теперь семнадцать человек.

Путин усилил также структуры ФСБ на местах и полностью вывел их из-под контроля губернаторов. В центральном аппарате он создал три новых подразделения, ответственных за стабильность ситуации в регионах (отдел «Т»), защиту конституционного строя и безопасность «компьютерных систем». По его прямому указанию офицеры ФСБ начали регулярно проверять сайты в Интернете. По слухам, Ельцин даже приказал Путину «соответствующим образом ориентировать» все спецслужбы страны на подготовку к будущей президентской кампании.

* * *

За широкой спиной Бордюжи Путин еще больше упрочил свое влияние. Так, например, его включили в состав Межведомственной комиссии по оборонному заказу и тем самым дали возможность усилить «надзор» за армией. Незаметно для внешнего мира он сосредоточил в своих руках значительную часть административного ресурса Кремля. При том он был полностью лоялен по отношению к Ельцину и не скрывал, что готов ради него многим пожертвовать.