Мы с Аней, онемев от изумления, смотрели на грандиозное сооружение, исторгаемое глубинами озера, будто дворец морского божества – гротескный, но прекрасный, ужасный, но величественный. По воде озера разбежались волны высотой по колено, разбились у наших ног и покатились обратно, будто спешили собраться у подножия грандиозного безмолвного замка тьмы.

Одна башня, выше всех прочих, указывала прямо в ночное небо, а над ней, будто маяк, пламенела зависшая в зените багровая звезда.

– Какими же мы были дураками! – послышался из мрака шепот Ани. Ее широко раскрытые глаза пламенели. – Мы думали, что база Сетха находится в неолите, у Нила. Но там лишь один из его лагерей!

– А здесь его штаб, – подхватил я, уловив ее мысль. – Здесь, в этой эре. А он сам внутри своей циклопической крепости дожидается нас.

О бегстве нечего было и думать. Сетх затаился в своей устрашающей огромной твердыне. Там же находился и ядерный колодец, достигавший расплавленного сердца Земли, чтобы снабжать Сетха энергией, необходимой для осуществления его планов. Нам тоже нужна эта энергия, чтобы сделать хоть что-нибудь, даже просто сбежать из эпохи динозавров.

Но я думал не о бегстве. Мне хотелось встретиться с Сетхом вновь, выследить его и убить, как он хотел выследить и убить нас. Он поработил моих собратьев людей, он пытал любимую мной женщину, отнял у меня волю к борьбе, волю к жизни. Теперь в моей груди полыхало страстное желание сомкнуть пальцы на его чешуйчатой глотке и выдавить из него жизнь по капле.

Я снова стал Орионом Охотником – сильным и неустрашимым.

А ехидный внутренний голос вопрошал меня об источнике столь внезапной отваги. Неужели Аня управляет мной? Или я просто действую в соответствии с впечатанной в мое сознание программой? Золотой бог частенько разглагольствовал передо мной, утверждая, что дал мне и моим сородичам инстинкты кровожадности и мстительности. Действительно, человечество тысячелетиями страдало из-за этих стремлений. Мы созданы ради убийства, и благородный фасад цивилизации, который мы возвели, лишь лакированная маска, под которой бушуют кровожадные страсти.

"И что же с того? – с вызовом ответил я сам себе. – Несмотря ни на что, люди выжили и вытерпели всех богов, свалившихся на их головы. Теперь я должен предстать перед воплощением дьявола, и человеческие инстинкты – единственная моя защита. Мне снова предстоит пустить в ход искусство охотника – изобретательность, силу, умение действовать исподволь и, прежде всего, терпение".

– Надо пробраться внутрь, – проговорила Аня, по-прежнему не отрывая взгляда широко распахнутых глаз от замка Сетха.

Я кивком выразил согласие.

– Однако сначала надо выяснить, что затеял Сетх.

А это означает, что мы должны скрываться и наблюдать, не попадаясь на глаза прислужникам нашего врага. Аня признала такую стратегию разумной, хоть ей это было и не по вкусу. Она предпочла бы взять крепость штурмом. Вдвоем. Понимая, что это пустые фантазии, она согласилась дождаться подходящего часа – хоть и весьма неохотно.

Забрав у нее динозаврика, я двинулся в лес, держась подальше от тираннозавров, спавших на изрядном расстоянии друг от друга. Маленькая динозавриха казалась тяжелее, чем прежде, – то ли я устал, то ли она быстро набирала вес.

Стараясь не издавать ни звука, мы пробирались сквозь плотные заросли. Наша подопечная не просыпалась, как и затаившиеся поблизости тираннозавры.

– Твоя детка создаст нам массу проблем, – раздвигая свободной рукой ветви кустов и листья папоротников, шепнул я пробиравшейся следом Ане.

– Вовсе нет, – откликнулась она. – Если ты научишь меня ею управлять, она может стать нашей разведчицей. Разве может быть в этом мире что-нибудь более естественное, чем бегающий по кустам маленький динозавр?

Я не мог не признать, что она хотя бы отчасти права. Впрочем, сомнительно, что утконосые динозавры ходят поодиночке. Они животные стадные, как и многие другие травоядные, которых спасает многочисленность.

Остановились мы рядом с толстой поваленной пальмой, упавшей на валун, доходивший мне до подбородка. По другую сторону ее ствола росли непроходимые кусты, а здесь плотной стеной стоял тростник. При помощи копий мы выкопали в песке продолговатую яму – такую, чтобы вытянуться во весь рост. Сверху нас прикрывало толстое бревно, сбоку валун, а заросли скрывали от чужих взглядов, так что в нашем укрытии оказалось довольно уютно. Сквозь пучки тростника и вайи папоротников можно было незаметно следить за озером и берегом.

– Пока мы здесь, об огне придется забыть, – заявил я.

– Будем есть сырую рыбу, а заодно попробуем ягоды и плоды с других кустов, – улыбнулась Аня.

Так мы начали многонедельную слежку за озерным замком. Каждое утро он погружался на дно – все циклопическое сооружение медленно уходило в бурлившие воды, будто боялось лучей восходившего солнца. А каждую ночь замок поднимался снова – темный и мокрый, будто ушедший в раздумья злобный великан.

Пока замок находился под водой, мы охотились и занимались рыбной ловлей, избегая тираннозавров, бродивших по здешнему лесу и по открытой равнине за его опушкой. Правду сказать, они вроде бы нас и не искали – как раз напротив. Они не обращали на нас внимания.

Я начал обучать Аню управлять динозавриком, быстро переросшим младенческий возраст. Моя подруга назвала свою питомицу Юноной, а когда я поинтересовался почему, она лишь загадочно рассмеялась.

– Это шутка, Орион, которую могут оценить лишь творцы.

Я знал, что творцы иногда принимают имена античных богов. Золотой называл себя то Ормуздом, то Аполлоном, то Яхве. Ане в свое время поклонялись и ахейцы, и троянцы, знавшие ее под именем Афины. Очевидно, среди творцов есть и Юнона, так что Ане показалось забавным назвать неповоротливую, толстозадую динозавриху ее именем.

Лишь много дней спустя я начал замечать, что крепость Сетха поднимается из воды с каждой ночью чуточку позже, но каждое утро задерживается на пару минут дольше. Поначалу я был озадачен, но меня больше интересовал сам поднимавшийся и опускавшийся замок, чем время его всплытий и погружений. А в предрассветных сумерках гораздо отчетливее стало видно, что там происходит и как.

Всякий раз, когда сооружение появлялось из воды, из ворот в его стене, будто змеиный язык, выдвигался длинный узкий трап, опускавшийся на берег недалеко от нашего укрытия. Из ворот неизменно появлялись прислужники Сетха, такие же красношкурые и обнаженные, как и в каменном веке. Пройдя по трапу, они спускались на песчаный берег и направлялись в лес.

Там их уже поджидали тираннозавры, собранные к озеру неведомой силой. В темноте ночи или сером предрассветном сумраке рептилии отбирали десяток чудовищных ящеров и направлялись прочь от озера.

Мы почти сразу поняли, что каждый ящер Сетха способен управлять лишь одним тираннозавром. Каждая группа рептилий собирала стаю хищников и уводила их исполнять какую-то миссию. Много дней спустя они возвращались. Рептилии уходили в замок, а тираннозавры неизменно отправлялись в болота – видимо, естественную среду их обитания.