Сейчас Кэтрин могла рассмотреть его: за это время он осунулся и постарел. Выглядел он, как всегда, элегантным, но под глазами появились темные круги, напомнившие ей их первую встречу.

— Ты хорошо провела время в «Вэлентайне»? — Вдруг спросил он, заставив ее вздрогнуть.

Кэтрин опешила. Итак, он заметил ее.

— Да. Раньше я там никогда не бывала.

Воцарившаяся после ее слов тишина заставила Кэтрин покраснеть от воспоминаний о том вечере, когда они с Марком собирались отправиться туда. Судя по лицу Марка, тот вечер тоже всплыл в его памяти. Он осушил свой бокал и с такой силой поставил, что разбил его, порезав осколками пальцы.

— Извини. Надеюсь, этот бокал — не фамильная ценность?

— Бог с ним с бокалом, — испуганно воскликнула она. — Дай мне взглянуть, что у тебя с рукой.

— Ничего страшного… — Он поморщился от боли, когда она взяла его за руку. Два глубоких пореза обильно кровоточили.

— Стой здесь, — приказала она ему.

Она бросилась в ванную, взяла в аптечке антисептик и пластырь и, прихватив несколько марлевых салфеток, побежала вниз.

— Боюсь, кровь попала на ковер, — сказал Марк.

— Не беспокойся. Я принесу тряпку. — Кэтрин взяла его за руку и промыла рану, затем стерла салфетками кровь и заклеила раны пластырем. — Вот и все. Сейчас принесу что-нибудь, чтобы собрать осколки. — Она бросилась в кухню и взяла совок и щетку.

— Что случилось? — спросил Генри, вынимавший пробку из бутылки с вином.

— Марк разбил бокал и порезался.

— Требуется моя помощь? — подмигнув ей, спросил Генри.

— Пусть Кэтрин сама этим займется, — сказала Беатрис. — И поторопись, дорогая, обед уже готов.

В гостиной Марк угрюмо разглядывал запачканный ковер.

— Я, конечно, возмещу затраты на чистку.

— Послушай моего совета, не вздумай этого предлагать, — сказала Кэтрин, сметая на совок осколки. — Я пройдусь по ковру пылесосом, а потом протру губкой с мылом. Пятно совсем крошечное. Никто и не заметит его среди узоров.

Марк наблюдал за Кэтрин, стиравшей губкой пятно, и когда она выпрямилась, принялся смущенно разглядывать свои пальцы.

— Все чисто, — отметил он. — Я бы и сам лучше не сделал.

— Повязка наложена правильно, Марк? — спросил вошедший в комнату Генри. — От моих услуг отказались.

За обедом Кэтрин с удивлением обнаружила, что ей удается без особого труда держать себя в руках. Теперь, когда Марк уже появился здесь, не имело смысла враждебно относиться к нему и портить обед, ради которого мать потратила столько сил. И помимо этого, отметила про себя Кэтрин, она больше не питала к нему враждебных чувств. Бесполезно злиться на него за ту блондинку. Марк волен поступать так, как ему угодно. Ведь она сама прогнала его. И сейчас его присутствие здесь стало для нее уроком. Зная, какие муки может причинять ревность, она теперь понимала Марка лучше, чем раньше. И к тому же… ей хотелось, чтобы он вернулся.

Сидя за столом. Марк несколько раз перевел взгляд с Кэтрин на Беатрис и улыбнулся.

— Когда я был здесь в прошлый раз, то не заметил сходства между вами и Кэтрин. А сегодня… вас вполне можно принять за сестер.

— Вы льстите мне, Марк, — сказала Беатрис. — Видите ли, у нас с дочерью «странные» глаза. Если мы носим одежду одинакового цвета, то становимся похожи. Вообще же Кэтрин похожа на отца. — Она улыбнулась Марку и предложила ему взять еще овощей.

Генри поднялся с места, чтобы отрезать жаркого.

— Съешьте еще мяса, — предложил он Марку. — Силы вам понадобятся, ибо мы не собираемся вас рано отпускать.

Кэтрин с удивлением посмотрела на отчима.

— Мы пригласили Марка сюда с определенной целью. Нам всем лучше сначала подкрепиться, — поддержала мужа Беатрис.

Марк вопросительно посмотрел на Кэтрин, но она в полном недоумении покачала головой.

— Незачем на меня смотреть. Я не отвечаю за своих родителей.

Генри, польщенный упоминанием Кэтрин о себе, как об одном из родителей, тепло улыбнулся ей.

— Впервые за много дней, — улыбнувшись Беатрис, сказал Марк, — я ем с удовольствием. Баранина просто восхитительная.

— Значит в прошлую субботу в «Вэлентайне» тебе не понравилось? — бросила Кэтрин и мгновенно пожалела об этом, заметив, как злые огоньки блеснули в голубых глазах Марка.

— Я не помню, что ел там, — сообщил он ей и снова улыбнулся Беатрис. — На прошлой неделе я и Кэтрин ужинали в ресторане, но, увы, отдельно друг от друга.

— Он сказал с кем там был? — прошептала Беатрис, когда они вместе с Кэтрин отправились на кухню относить посуду.

— Нет.

— Но он наверняка видел тебя вместе с Гербертом.

— Герберт повел себя весьма тактично тогда, если учесть, что я расплакалась по пути домой. И это стало для меня хорошим уроком.

— Почему?

— Я проявила высокомерие, вернув Марку кольцо из-за его ревности и подозрений. Теперь же я сама оказалась точно в таком же положении. — Кэтрин с грустью взглянула на мать. — Я ревновала вовсе не потому, что спутница Марка оказалась такой привлекательной. Мне стало обидно до слез, что они так поглощены друг другом. Удивительно, что он вообще заметил меня.

— Но тем не менее он приехал. Знаешь, по правде говоря, его не пришлось уговаривать. — Беатрис обняла и поцеловала дочь. — Пойдем, милая. Давай отнесем кофе и продолжим начатое.

— Начатое? — Кэтрин с тревогой посмотрела на мать. — Что ты имеешь в виду? Мне становится не по себе.

— Я тоже нервничаю, — призналась Беатрис. — Но раз уж мы зашли так далеко, отступать не имеет смысла.

Когда они вчетвером расположились рядом с камином, где весело потрескивали дрова, Кэтрин подала приготовленный Беатрис кофе и заняла место напротив Марка. Беатрис, словно ища поддержки у мужа, уселась на диван рядом с Генри.

— Я попросила вас приехать сюда сегодня, Марк, чтобы рассказать вам обоим одну историю, — начала Беатрис. — Я была не вполне уверена, что Кэтрин захочет передать ее вам с моих слов.

Марк посмотрел на Кэтрин и, убедившись в ее неведении относительно происходящего, вновь повернул голову к Беатрис.

— Вполне очевидно, — вмешался Генри, — что вам обоим тяжело из-за того, что произошло между вами. Беатрис боялась, что вам, Марк, неинтересно то, что мы хотим рассказать. Но, думаю, если бы Кэтрин была вам безразлична, вы бы не приехали сюда сегодня.

Мужчины пристально посмотрели друг на друга, и Генри удовлетворенно кивнул головой.

— Возможно, вы больше никогда не увидитесь ни с одним из нас, поэтому не имеет значения, если вы будете знать кое-какие факты из нашей биографии. — Генри бросил на приемную дочь взгляд полный любви. — С Кэтрин все обстоит иначе. Она должна знать, что ее любящие родители желают ей счастья.