Мистер Торн подошел к роялю.

– Я думал, вы играете на скрипке, – сказал мистер Бендэл.

– Не так давно я пробовал и рояль, – спокойно ответил мистер Торн.

Он опустился за инструмент медленно, как-то застенчиво, словно сомневался в своих силах, и несколько мгновений просто сидел. Все ждали. А затем, не снимая с рук атласных перчаток, он заиграл. Он играл нежную чарующую сонату с изяществом виртуоза. Пьеса, которую он выбрал, была не слишком грустной и не слишком веселой, но по-своему прекрасной; кажется, никто в зале не остался равнодушным. Серафину поразила эта волшебная способность музыки объединять всех, кто ее слушает. Гости были в восторге от игры мистера Торна – все, кроме мистера и миссис Брамс, которых с каждой нотой все больше и больше охватывала тоска. Миссис Брамс принялась всхлипывать, вынула носовой платок и, в конце концов, мистеру Брамсу пришлось с извинениями увести ее из зала. Остальные дослушали сонату мистера Торна до конца.

– Благодарю вас, мистер Торн, – произнесла миссис Вандербильт, стараясь держаться по возможности бодро, и огляделась. – Почему бы нам сейчас не перекусить немного и, может быть, освежиться напитками?

Брэден подошел к мистеру Торну.

– Вы чудесно играете, сэр, – смущенно проговорил он.

– Спасибо, Брэден, – сдержанно улыбнулся мистер Торн. – Мне приятна ваша похвала. Я знаю, что у вас безупречный вкус.

– Несколько недель назад, когда вы только прибыли в Билтмор, вы рассказывали нам замечательную историю про мальчика, который загадал три желания.

– Да, – кивнул мистер Торн. – И что же?

– А вы знаете еще такие истории? – спросил Брэден, оглядываясь на рыжую девочку в синем платье и остальных детей. – Расскажете нам еще?

Мистер Торн бросил вопросительный взгляд на миссис Вандербильт. Та согласно кивнула, очень гордая тем, что ее племянник – такой заботливый хозяин:

– Это было бы просто замечательно, мистер Торн. Мы все с удовольствием послушаем вас.

– Тогда я, конечно же, попытаюсь, – согласно кивнул мистер Торн и медленно махнул детям: – Давайте все сядем вокруг камина.

Брэден и остальные дети расселись перед пляшущим огнем, и мистер Торн заговорил тихим и низким голосом.

Слушая и наблюдая с галереи, Серафина видела, как дети тянутся к рассказчику, ловя каждое его слово. Она вдруг поняла, что тоже не прочь оказаться у камина рядом с остальными. Голос мистера Торна становился то мягким и тихим, то громким и властным. И Серафине отчаянно захотелось быть частью того мира, о котором шла речь в его сказке, – мира, в котором у каждого мальчика и у каждой девочки есть мамы и папы, братья и сестры. Мира, в котором дети играют все вместе в сияющих полях и, устав, ложатся отдыхать в тени высокого дерева на вершине холма. Серафина стремилась в тот мир. Она мечтала жить той жизнью. Она хотела увидеть свою маму и услышать ее голос. А когда мистер Торн замолчал, Серафина подумала, что он, наверное, лучший рассказчик, какой только может быть.

Миссис Вандербильт с удовольствием следила за Брэденом, который вместе с другими детьми слушал мистера Торна. Наконец-то у мальчика появились друзья.

А Серафина внимательно рассматривала мистера Торна. Он действительно тронул ее до глубины души. Ей понравились его музыка и его сказка. И он сумел, пусть ненадолго, но объединить здешнее печальное разрозненное общество. Брэден и мистер Бендэл правы – он очень талантливый и разносторонний человек.

Позже, когда все уже расходились по комнатам, миссис Вандербильт подошла и мягко приобняла мистера Торна.

– Спасибо вам, сэр, за все, что вы для нас делаете. Я особенно благодарна вам за то, что вы подружились с Брэденом. Он просто в восторге от вас.

– Я был бы счастлив сделать больше, – ответил мистер Торн. – Сейчас такие трудные времена для всех.

– Вы хороший человек, Монтгомери, – сказал мистер Вандербильт, тоже подходя и с благодарностью пожимая руку мистеру Торну. – Чуть позже я хотел бы пригласить вас и мистера Бендэла в биллиардную посидеть за коньяком и сигарами в тесном дружеском кругу. Только мы, и больше никого.

– Благодарю вас, Джордж, – ответил мистер Торн, слегка наклоняя голову. – Это большая честь для меня. Буду ждать с нетерпением.

Наблюдая за этим разговором, Серафина ощутила какое-то странное беспокойство. Что-то здесь было не так, неправильно. Мистер Торн держался серьезно и сдержанно, как и полагалось во время такого печального мероприятия. Но, в то же время, пока мистер Вандербильт говорил, у Торна на лице возникло странное выражение, какое бывает у опоссума, глодающего объедки, которые он только что откуда-то уволок. Торн был страшно доволен собой – просто до невозможности, – и не только потому, что прекрасно сыграл и рассказал чудесную историю. Он пришел в восторг оттого, что Джордж Вандербильт пригласил его в свой внутренний круг. Брэден говорил Серафине, что дядя знаком с мистером Торном всего несколько месяцев, но сейчас прямо на глазах между ними завязывались более близкие отношения. Если учесть, что Вандербильты были одной из самых известных, богатых и влиятельных семей в Америке, мистер Торн только что приобрел чрезвычайно ценного друга.

Серафина отыскала глазами Брэдена – почуял ли он какой-то подвох? Но мальчик даже не смотрел на мистера Торна. Пока все разбредались по комнатам, он ходил вдоль стола, стараясь незаметно напихать в карманы побольше бутербродов с цыпленком. Потом он прихватил маленький горшочек топленых сливок, который стоял возле блюда с лепешками. При виде подобной роскоши у Серафины едва слюнки не потекли. Она совсем забыла, как сильно проголодалась, а вот Брэден не только не забыл, но и, похоже, точно знал, что именно она любит.

Выходя из зала вслед за дядей и тетей, Брэден поднял голову и посмотрел на Серафину. Она знаком показала, что они встречаются снаружи. Было о чем поговорить.

Она понимала, что мистер Торн всем нравится, но, по ней, он был слишком уж талантливым, слишком уж добрым… все слишком… И она по-прежнему не понимала, почему он назвал мистера Ростонова «папой».

Серафина еще не могла сложить вместе все свои подозрения, но она определенно чуяла крысу.

Серафина и Брэден встретились перед домом, у фундамента громадного особняка, где, как они надеялись, никто их не заметит. Перед ними расстилалась поросшая лесом долина реки Френч-Брод, а вдали сливались с небом темные силуэты гор. От деревьев поднимался туман, словно лес выдохнул морозный воздух.

– Ты обратил внимание на то, как потрясающе мистер Торн играл на рояле? – недоверчиво спросила Серафина. – Ты знал, что он умеет?

– Нет, но он много чего умеет, – ответил Брэден, вытаскивая из карманов кусочки цыпленка и передавая подруге.

– Ты прав, – сказала она, заглатывая мясо. – Но разве можно быть настолько талантливым?

– Таким уж он уродился, – заметил Брэден, пока Серафина вылизывала горшочек с топлеными сливками.