о том, чтобы быть объявленным самым быстрым из быстрых, самым сильным из сильных, а лучшим и умнейшим между лучшими и умнейшими людьми. За свое нравственное превосходство победитель получал пожизненно в награду высшую власть в государстве, делался господином над жизнью и смертью, честью и бесчестием, короче, надо всем, что стояло на первом плане. Выборы происходили следующим образом. Когда народ успевал собраться, выборные запирались в одной комнате соседнего дома, где не могли никого видеть, так же, как никому нельзя было видеть их. До них могли доноситься только крики собравшегося народа. Избираемые выходили не все сразу, но поодиночке, по жребию и шли молча через все собрание. У тех, кто сидел запершись в комнате, были в руках дощечки для письма, на которых они отмечали только силу крика, не злая, к кому он относится. Они должны были записать лишь, как сильно кричали тому, кого выводили первым, вторым, третьим и т. д. Того, кому кричали чаще и сильнее, объявляли избранным. С венком на голове он шел в храм в толпе не только не завидовавшей ему и прославлявшей его молодежи, но и среди множества женщин, которые хвалили его в песнях и называли жизнь его счастливой. Каждый из родственников приглашал его к обеду, говоря. что это – почетное угощение ему от имени города.

4) Передел земли

Вторым преобразованием Ликурга, и самым смелым из них, стал осуществленный им передел земли. Неравенство состояний в начале его правления было ужасное: масса нищих и бедных постоянно угрожала государству мятежом, между тем как богатство скопилось в руках немногих. Желая уничтожить гордость, зависть, преступления, роскошь и две самые старые и опасные болезни государственного тела – богатство и бедность, Ликург убедил сограждан отказаться от частного владения землею, передать ее в распоряжение государства, а затем провести новый ее раздел и жить всем на равных условиях, так чтобы никто, не был выше другого.

Приводя свой план в исполнение, Ликург разделил всю Лаконику на 39 тысяч земельных участков. 30 тысяч из них были отданы периэкам, а 9 тысяч, относящиеся к самому городу Спарте, разделены между спартанцами. В результате этой меры исчезли нищета и крайнее богатство, но зато все граждане приобрели умеренный достаток. Говорят, что однажды, проходя по Лаконике, где только что кончилась жатва, Ликург увидел ряды снопов одинаковой величины и сказал с улыбкой, обращаясь к своим спутникам, что вся страна кажется ему наследством, которое только что разделили поровну многие братья.

5) Упразднение роскоши

Чтобы окончательно уничтожить всякое неравенство и несоразмерность, Ликург хотел разделить поровну все движимое имущество. Но, увидев, что собственнику тяжело будет прямо лишиться собственности, он пошел окольным путем и сумел обмануть своими распоряжениями корыстолюбивых людей. Прежде всего он изъял из обращения всю золотую и серебряную монету и приказал употреблять вместо них железную. Новые деньги были так тяжелы и так массивны, при малой стоимости, что для сбережения дома даже небольшой суммы приходилось строить большую кладовую и перевозить их на телеге. Благодаря такой монете в Лаконике исчезло много преступлений: кто решился бы воровать, брать взятку, отнимать деньги другого или грабить, раз нельзя было скрыть своей добычи, которая к тому же не представляла ничего завидного и даже разбитая в куски не годилась ни на что?

Затем Ликург изгнал из Спарты все бесполезные, лишние ремесла. Впрочем, если б даже он не изгнал их, большая часть из них все равно исчезла бы сама собою вместе с введением новой монеты, так как их вещи не нашли бы себе сбыта. Ведь железные деньги не ходили в других греческих государствах; за них ничего не давали и смеялись над ними, вследствие чего на них нельзя было купить себе ни заграничных товаров, ни предметов роскоши. По той же причине чужеземные корабли перестали заходить в спартанские гавани. А чтобы совершенно изгнать роскошь из государства Ликург установил закон, согласно которому крыша в каждом доме могла быть изготовлена только одним топором, а двери – одною пилою, пользоваться другими инструментами запрещалось. Ликург понимал, что в таком доме не может жить ни изнеженный, ни привыкший к роскоши человек. Действительно, ни в ком не может быть так мало вкуса и ума, чтобы он приказал, например, внести в простую хижину кровати с серебряными ножками, пурпурные ковры, золотые кубки и другие предметы роскоши!

С утверждением этих нововведений Спарта стала разительно отличаться от других греческих государств. Если там каждый по мере возможности составлял себе состояние: один занимался земледелием, другой – был судовладельцем, третий – купцом, а некоторые кормились ремеслами, то в Лаконике Ликург запретил гражданам, заниматься чем бы то ни было связанным с наживой, но лишь тем, что обеспечивало государству свободу.

6) Учреждение общих трапез

Желая еще более стеснить роскошь и окончательно уничтожить чувство корысти, Ликург установил третье учреждение – совместные трапезы, или сисситии, – для того, чтобы граждане сходились обедать за общий стол и ели мучные или мясные кушанья, предписанные законом. Они не имели права обедать дома, развалившись на дорогих ложах за дорогими столами, они не должны были заставлять своих прекрасных поваров откармливать себя в темноте, как прожорливых животных, вредя этим и душе и телу, предаваясь всякого рода порочным наклонностям и излишествам. Уже одно это было важно, но еще важнее оказалось то, что вследствие учреждения общего стола и простой пищи, богатство оказалось ни на что не годно. Им нельзя было пользоваться, оно не могло доставить чувства радости, ведь нельзя было показать ни множество своей драгоценной посуды, ни похвастаться ею, раз бедняк шел на один обед с богачом. Точно также запрещено было являться на сисстии сытым, пообедав дома. Остальные присутствующие строго наблюдали за тем, кто не пил и не ел вместе с другими, и обзывали неженкой всякого, кому общий стол казался грубым. За трапезу всякий раз садилось человек пятнадцать, иногда больше, иногда меньше. Каждый из сисситов приносил ежемесячно установленное количество ячменя, вина, сыра, винных ягод и немного денег для покупки другой провизии.

Желавший сделаться членом какой-либо сисситии должен был подвергнуться следующему испытанию. Все сисситы брали в руку шарики из хлеба и молча кидали их в чашку, которую раб нес на голове, обходя присутствующих. Кто подавал голос за избрание, просто бросал шарик, но кто желал сказать «нет», – предварительно сильно сдавливал его в руке. Если таких находили хоть один, просившему о своем избрании отказывали в его просьбе, желая, чтобы все члены сисситии нравились друг другу.

Самым любимым кушаньем сисситов была "черная похлебка",