Чтобы уже не возвращаться к теме «наши летчики и Китай», вспомним, как русские помогали китайцам уже после окончания гражданской войны. Убежавшие на Тайвань гоминьдановцы совершали активные авианалеты на материковый Китай, а противовоздушная оборона у китайских коммунистов практически отсутствовала. Снова помог Сталин – туда были направлены специалисты, зенитная артиллерия, истребители. Договоренность была достигнута во время визита Мао Цзэдуна в СССР, куда он приехал в ноябре 1949 года – практически сразу после «самопровозглашения» того самого Китая, что сегодня стал мировым лидером. Визит «великого кормчего» в Советский Союз длился более двух месяцев: в Москву Мао прибыл на поезде 16 декабря 1949 года, а уехал домой 17 февраля 1950-го[232]. И дело не только в том, что было много вопросов для обсуждения, но и в том, что 21 декабря 1949 года Иосифу Виссарионовичу исполнялось 70 лет. Празднование юбилея Сталина было не только делом особой важности для советского народа, но и важным международным событием. В Чехословакии Сталину «подарили» самую высокую карпатскую вершину, переименовав ее из «Словацкий Штит» в «Сталинский Штит»[233]. Болгары переименовали город Варна в Сталин. Подарков различного материального свойства и назначения было около ста тысяч. Не остались в стороне и китайские товарищи, искренне благодарные Сталину за помощь в победоносно завершившейся гражданской войне[234]: нефритовые вазы династии Тан, черная лаковая ширма ручной работы XVIII века, шары из слоновой кости, которые вкладывались один в другой наподобие матрешки. Учителя и ученики школы при Пекинском педагогическом институте виртуозно выполнили из слоновой кости мини-композицию «Кузнечик на капусте». Но главным подарком стал портрет И. В. Сталина, выполненный китайскими мастерами на рисовом зернышке. Наиболее интересные из полученных подарков юбиляр распорядился выставить в семнадцати залах Музея Революции, который и сегодня работает по адресу: Москва, Тверская улица, 21. По слухам, из всех подарков Сталин оставил себе и действительно пользовался только теплым одеялом и пуховой подушкой, которые ему к юбилею прислали сибиряки…[235]

Авторитет Сталина в Китае был так высок, что любого гражданина СССР встречали там как родного. В мемуарах В. В. Мацкевича[236] мы находим документальное свидетельство того, как Мао Цзэдун и китайские коммунисты относились тогда к советским людям. Главной проблемой для китайской армии во время борьбы с американцами в Корее была американская авиация. Она не только «висела» в небе над полем боя, но и осуществляла рейды на территорию самого Китая, разрушая инфраструктуру и нанося удары по важным объектам. Прикрывали территорию Китая советские летчики. Наш инженер В. В. Мацкевич предложил вариант использования дальномера, который сигнализировал о приближении самолетов противника на расстояние 8–10 км. Это резко изменило расстановку сил в воздухе, давая время подготовиться к атаке. Американцы лишились возможности подкрадываться сзади, что спасло много жизней. И вот однажды в разговоре автор изобретения сказал, как удобно и хорошо ездить по послевоенной Москве на машине «Победа». Конечно, если она у тебя есть…

«Тут заместитель командующего китайской авиацией, до сих пор не принимавший участия в разговоре, обратился к заместителю командира нашего корпуса:

– Насколько мне известно, этот инженер сделал выдающееся изобретение. На самолеты поставлена станция, которая делает МиГи неуязвимыми. Я хотел бы спросить у представителя дружественной державы: как отметили работу этого инженера? Наверное, подарили палочки для риса с надписью “Да здравствует вечная советско-китайская дружба!”?

Наш командир отвечает:

– Ну да, мы подарили ему палочки и еще фарфоровые кружки с такой же надписью.

Китаец ухмыльнулся и спрашивает:

– А больше ничего?

– Больше мы ничего не можем сделать, других возможностей у нас нет.

– А вот инженер говорит, что ему нужен автомобиль…

Все примолкли.

…Наш начальник отозвал меня в сторону:

– Этот заместитель командующего китайской авиацией – очень обязательный человек. Если он говорит слово, то это слово железное. Его слово – это деньги. Его слово – это важное решение. Он сказал что-то об автомобиле. Я не удивлюсь, если через недельку ты узнаешь о том, что тебя, кроме рисовых палочек, награждают еще чем-то. Он надолго не откладывает своих решений. Одним словом, жди»[237].

Через неделю командующий войсками КНР генерал Пын Дехуай на чистейшем русском языке сказал товарищу Мацкевичу: «Председатель Мао Цзэдун награждает вас автомобилем “Победа” с гаражом. Но и это было еще не все. Благодарный Мао Цзэдун этим не ограничился. Кроме автомобиля он наградил советского специалиста четырьмя тысячами рублей и путевкой в санаторий Гисю на севере Кореи, почти у самой границы с Китаем. При этом в санаторий специально должен был приехать врач, следивший за здоровьем военного руководства КНР…[238] Вот такая история. Ценность ее в том, что все было сделано от чистого сердца. Товарищ Мао вовсе не был обязан так поступать и награждать изобретателя. Но огромное уважение к СССР, к его главе распространялось на каждого представителя великой советской страны.

После признания КНР со стороны СССР и подписания советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи остро встал вопрос организации международного признания Китайской Народной Республики. Это зафиксировало огромную победу СССР на международной арене. Союз Москвы и Пекина означал не только поражение англосаксов, получение нашим флотом базы в Порт-Артуре и выход к теплому морю, но и создание блока из нескольких социалистических государств, обладающих поистине неисчерпаемыми человеческими и материальными ресурсами[239]. Согласиться с победой Сталина было для США неприемлемо, поэтому Вашингтон сразу взял самый непримиримый курс в отношении КНР.

В ООН в это время заседал представитель Тайваня, который под крылом американцев готовился вернуться на материк. 27 июня 1950 года президент Трумэн недвусмысленно заявил, что «оккупация Формозы силами коммунистов явилась бы прямой угрозой безопасности в районе Тихого океана», и отдал приказ 7-му флоту предотвратить любое нападение на остров[240]. В том же 1950 году войска США и «добровольцы» из Китая под командованием генерала Пэн Дэхуая встретились на полях сражений в Корее, что придало американо-китайским отношениям еще больший накал. Соединенные Штаты всячески блокировали попытки Мао Цзэдуна стать полноправным членом ООН, в этой организации «Китаем был Тайвань». Вашингтон занимал крайне неуступчивую позицию, не соглашаясь ни на какие компромиссы. В итоге международное признание КНР шло очень медленными темпами. Сейчас это сложно себе представить, но в первые годы КНР признали лишь страны социалистического лагеря и отдельные развивающиеся страны. Через семь лет после создания Китайской Народной Республики, к концу 1956 года, дипотношения с Пекином имели всего 25 государств