— Лучше всего — на имя президента Перу. Писать вам ничего не нужно, я уже подготовил проект. Вы должны только подписать его и снабдить меня полномочиями для поездки в Перу. От своего непосредственного начальства я такие полномочия уже получил.

— А почему нельзя переправить документ через военного атташе? Раз уж он исходит от меня…

— Потому что придется вести переговоры, а я лучше подготовлен для этой работы, чем военные дипломаты.

Шеф военно-космической разведки Макферсон поморщился. Он не любил, когда какие-то штатские оскорбляют армию, пусть даже полунамеками. Генерал Макферсон был уверен, что в армии собраны лучшие люди нации, ее цвет и гордость, и свято верил в то, что военные с любой задачей могут справиться гораздо лучше штатских.

Генерал Дуглас испытывал сходные чувства, однако сдержался. Министр обороны был лицом гражданским, хотя и служил когда-то во Вьетнаме рядовым солдатом. Он счел доводы Бакстера резонными и спросил:

— А какие полномочия вам нужны от меня?

— Перуанцы должны считать, что я представляю Пентагон.

— Проще говоря, Госдеп хочет выйти сухим из воды, а нас посадить задницей в дерьмо, — перевел с дипломатического языка на простонародный генерал Дуглас.

— Я уже объяснил, сэр, почему это будет удобнее и для Госдепартамента, и для Пентагона, — невозмутимо напомнил Бакстер.

Фраза получилась двусмысленной. Можно было понять так, что Пентагону будет удобнее, если он сядет задницей в дерьмо. Все, кроме Бакстера, расхохотались, а он обиделся, однако виду не показал — генералы и министр были гораздо выше его по положению.

Отсмеявшись, министр обороны сказал:

— Ладно, с вами все ясно. Давай свой проект, парень, и позвони в мой офис насчет мандатов. Когда собираешься ехать?

На фамильярный тон Бакстер тоже слегка обиделся, но виду снова не показал. Он долго учился быть дипломатом и, несмотря на молодость, был не самым худшим представителем этой почетной профессии. То есть он умел управлять своими эмоциями лучше всякого вояки или штатского, не связанного с дипломатией.

— Как только будут готовы документы. Я думаю, можно будет вылететь прямо отсюда.

Это была уже наглость. Бакстер требовал персональный самолет, хотя дипломатам его ранга полагается летать на рейсовых лайнерах и даже не всегда первым классом. Возможно, это была его маленькая месть.

Все посмотрели на министра обороны. По рангу он был в этой комнате старшим.

Министр кивнул:

— Хорошо. Документы доставят сюда. На базе найдется транспортник?

— И не один, — ответил Дуглас.

— Отлично. Тогда собирайтесь, Бакстер. Все будет готово в ближайшие часы.

Океанское спасательное судно «Орион» слегка покачивалось на легкой волне. Горизонт был чист, но капитан Хендерсон хорошо знал, что в нескольких милях к северу курсом строго на запад движется перуанский сухогруз «Эльдорадо» с профессором Лемье на борту.

У американских военных моряков не было никаких оснований мешать торговому судну следовать куда ему заблагорассудится. С.другой стороны, военным морякам в нейтральных водах никто не мог запретить наблюдать за этим торговым судном и идти с ним одним курсом. Что они, собственно, и делали.

Матросы и офицеры ВМС США не видели, как профессор Лемье поднялся на борт «Эльдорадо». И спасатели, и подводная лодка «Тритон», и крейсер «Авраам Линкольн» опоздали к месту событий и лишь слышали радиопереговоры. Из них явствовало, что «Эльдорадо» подошел вплотную к плотику, на котором находился профессор, и что Лемье был готов подняться на борт сухогруза. Сам процесс пересадки по радио не освещался, и перуанцы даже не сочли нужным сообщить другим судам по соседству, что профессор спасен. То есть в эфире прозвучало, что профессорский SOS больше не актуален, однако объяснений этому факту дано не было. То есть все поняли и так, однако если бы факт подъема профессора на борт «Эльдорадо» пришлось доказывать в суде, то с этим были бы проблемы.

Матросы и офицеры «Ориона» изнывали от безделья и ругали начальство, которое заставляет выполнять несвойственную спасателям работу. В конце концов капитан Хендерсон созрел для того, чтобы предъявить соответствующую претензию непосредственно начальству, и оно признало, что толку от «Ориона» и его спутников в окрестностях «Эльдорадо» все равно никакого нет.

— Слушай новую задачу, — сказал шкиперу его непосредственный начальник и хороший друг — командир базы спасателей в Пирл-Харборе: — Когда падал этот проклятый самолет, из него выпрыгнул один офицер с чемоданом особо секретных документов. Его надо обязательно найти.

— Офицера или чемодан? — уточнил Хендерсон.

— Лучше и то и другое. Авиаторы рвут и мечут насчет чемодана, но если он найдется, то и человек тоже. Они прикованы друг к другу.

— Понял, пошел, — ответил Хендерсон. — Координаты давай.

— Квадрат большой, имей в виду. Его уже прочесывают, только пока ничего в волнах не видно.

— Ничего, я утопленников носом чую.

— Тогда удачи. Держи нос по ветру. Кстати, офицера зовут капитан Палмер. Это на случай, если придется кричать сквозь ночную мглу.

«Орион» совершил эффектный крутой поворот и направился на северо-восток. За ним пристроился другой спасатель — «Пегас».

К этому времени «Эльдорадо» со свитой уже далеко ушел от места аварии борта-39, и до заданного квадрата пришлось идти много часов. Первым кораблем, на который спасатели наткнулись на подходе к квадрату, оказался вертолетоносец с их же базы, но они тотчас же разошлись. У «Ориона» имелся свой вертолет, а использовать два судна в одном секторе при такой большой территории поисков — это непозволительная роскошь. «Пегас» отвернул еще раньше.

Наконец Хендерсон решил поднять в воздух свой вертолет. Перед этим шкипер убедился, что других спасателей рядом нет и вертолетчики не будут дублировать друг друга.

Маленький вертолет яркой расцветки с громким рокотом поднялся в воздух. В условиях войны эти вертолеты полагалось перекрашивать в защитный цвет, но в мирное время их красили так, чтобы спасаемые легко могли заметить летящую в воздухе металлическую стрекозу.

Минут двадцать доклады пилота не отличались разнообразием.

— Все спокойно. Море пустое. Никого нет, — регулярно отвечал он в ответ на запросы с корабля или сообщал то же самое по собственной инициативе.

Потом пилот сказал:

— Ого!

— Что такое? — спросил Хендерсон, который лично держал связь с вертолетом.

— Приятное зрелище, сэр, — ответил пилот. — Ласкает глаз. Докладываю. Обнаружено плавсредство типа «плот». На нем раз, два, три, четыре, пять человек. Две обнаженные женщины, два полуобнаженных мужчины и кто-то в военной форме. Кажется, тоже женщина. Разрешите спуститься пониже?