Я схватил стоявшее рядом с дверью ведро, почти доверху наполненное водой, подбежал к «буржуйке» и выплеснул в ее нутро воду. Комнатушку заволокло паром, смешанным с пеплом, чем и решил воспользоваться хозяин лавки. Он стремглав выскочил из-за мешков, за которые с таким трудом протиснулся лишь наполовину, и сиганул к выломанной двери, из-под которой как раз выбрался хмурый и злой Листрейд. Одуревшего от страха сурка инспектор успел ухватить за хвост в самый последний момент.

– Стоять! Куда это вы собрались, господин Сурик? Мы к вам в гости, так сказать, а вы что вытворяете?

Ответа на поставленный вопрос Листрейд так и не дождался. Сурок только истерично визжал и продолжал бесполезно бить лапами по земле. Тогда, не размениваясь на любезности, Листрейд поволок несчастного, донельзя перепуганного зверя за собой обратно в лавку.

– Вот! – сказал он, останавливаясь посреди комнатушки и поднимая за хвост над полом все еще дрыгающего всеми четырьмя ногами сурка. – Хотел задать деру. Что, господин Сурик, холодно вам стало? Печку, я смотрю, разожгли. Решили погреться с утречка?

Сурок перестал дергаться и обвис, похоже, осознав бесполезность попытки улизнуть.

– Ну-ну, молчите. Мы и так все знаем, – хмыкнул Листрейд. – А, собственно, что мы знаем? – повернулся он к Шерлоку Заю, покрывшемуся с ног до головы медленно оседающим пеплом.

– Мы знаем, что господин Сурик, – Шерлок Зай тихонько ткнул сурка в бок тростью, но тот дернулся, словно от выстрела, – является сообщником похитителя драгоценностей.

– Ложь, гнусная ложь! – взвизгнул сурок. – Докажите!

– Вот улики, – указал Шерлок Зай на пол перед собой, где все еще чуть дымились обгорелые тряпки. – Инспектор, вы не устали его держать? А то бы приковали, что ли, налапниками хоть вон к тому столбу.

– И то верно, – согласился Листрейд. – Слишком много чести таскать его.

Инспектор приблизился к ближайшему из двух столбов, подпирающих свод крыши, и сноровисто защелкнул налапники на задних ногах сурка, обернув цепь вокруг столба.

– А что он жег? – вернулся инспектор к Шерлоку Заю и склонился над горелым тряпьем.

– Тряпками были обернуты хвост и ступни преступника, похитившего подвески. Вот к той тряпице пристало немного знакомой вам шерсти, – охотно пояснил сыщик. – А вот это, – пихнул он почерневший комок паленой резины, – маска волка, вернее, то, что от нее осталось. Но общая форма в ней еще угадывается, как видите.

– Действительно! – восхищенно щелкнул зубами Листрейд, повнимательнее приглядевшись к бывшей маске. – Вот два глаза, а вот и нос. Злобная, однако, образина! – Листрейд потыкал маску когтем. – Но откуда вы о ней узнали? – В глазах инспектора застыли недоумение и восхищение одновременно.

– Я все, разумеется, расскажу, но сейчас важно схватить самого вора. – Шерлок Зай обернулся к понуро сидящему у столба сурку. – Ну так как, любезнейший, сами скажете, где обретается в данный момент ваш друг енот или нам самим поискать?

– Какой еще енот? – буркнул сурок, отвернулся к стене и сложил лапы на груди. – Не знаю я никаких енотов!

– В таком случае это ваше? – постучал тростью Шерлок Зай рядом с горелым тряпьем.

– Не мое. Я его на улице только что подобрал.

– Вместе с маской?

– Да.

– Врете. Всего полчаса назад там не было никакой маски.

– Вы сначала докажите, что ее не было.

– Предположим. А зачем же сжечь пытались?

– Испугался вас. Кто ее знает, что за маска такая, и кто ее тут бросил.

– Тогда зачем же брали?

– А я барахольщик! – нашелся сурок. – Разве это преступление – брать никому ненужное?

– Неубедительно, – мотнул головой Листрейд. – Дорогой Шерлок, вы что-то говорили про ночной разбой, так вот, мне кажется, я знаю, кто за него ответит.

– Да вы что! – испуганно забился на цепи сурок. – Вы в своем уме? Я не громил кабак!

– Разве я упомянул кабак? – прищурился Листрейд. – Я сказал: «ночной разбой».

Сурок мгновенно заткнулся, глазки его забегали.

– Вы – пособник и укрыватель, господин Сурик, – презрительно скривил морду Листрейд. – А с такими закон не церемонится! Как говорится, де минимис нон курат лекс15! – изрек инспектор, стряхивая с шерсти на плечах покрывший ее пепел. – Кто-то должен за все ответить.

Хотя я не силен в юриспруденции, но даже на мой взгляд Листрейд слишком буквально понимал суть этого правового принципа, руководствуясь которым судилище отказывалось рассматривать такие пустяковые дела, как кража перепелиного яйца или недоплата в размере пары грошей. Но на сурка таинственная фраза подействовала, словно ушат ледяной воды.

– Нет, не надо меня минимис, и курат тоже не надо! – захныкал он, затравленно сжавшись в комок. – Я все скажу!

– Давно бы так! – похвалил сурка Листрейд. – Мы вас слушаем, господин Сурик.

– Что вы хотите знать?

– Первое – где скрывается настоящий преступник. Второе – где похищенные драгоценности.

– Я ничего не знаю про драгоценности, клянусь! Он их потерял и так и не нашел, – опять захныкал сурок, утирая мордочку мохнатой лапой.

– Опять лжете! – поморщился Листрейд.

– Нет, отчего же! Он говорит правду, – усмехнулся Шерлок Зай.

– Вы уверены? – воззрился на сыщика инспектор.

– Абсолютно.

– Предположим, – поколебавшись, согласился Листрейд. – А как же с первым вопросом? – вновь обернулся он к притихшему сурку.

– Вы на нем стоите, – тихо произнес тот.

– Что-что? – набычился Листрейд. – Опять ваши дурацкие шутки?!

– И в мыслях не было, инспектор! Вы действительно стоите у него на голове.

Листрейд медленно опустил глаза. Он стоял на квадратном люке, ведущем в подпол. Доски люка так хорошо были пригнаны друг к другу, что заметить его, специально не приглядываясь, было практически невозможно.

– М? – переспросил он.

– Угу, – быстро закивал сурок.

– Хорошо, сейчас проверим. Эй, где вы там? – крикнул Листрейд в дверной проем, и в нем почти мгновенно возникли волки. – Поднять и осмотреть, – приказал он, отходя в сторонку.

Волки ринулись к люку и, подцепив его когтями, потянули на себя, но крышка не поддавалась. Похоже, кто-то очень сильный удерживал ее или даже висел на ней. Но волки оказались настырными и сдаваться не собирались.

Безмолвная борьба продолжалась пару минут. Крышка люка то приподнималась, то вновь возвращалась на место, но любому здравомыслящему зверю было понятно, что так не могло продолжаться вечно. Первым надоело Шерлоку Заю. Уловив нужный момент, он стремительно просунул трость в образовавшуюся щель и резко провел ей от одного края до другого. Из подпола раздался вскрик, и крышка люка неожиданно легко повернулась на петлях.