Уезжать король не собирался. Он приказал разбить шатры на поле фермера Джайлза и стал дожидаться четырнадцатого января, предаваясь всем развлечениям, какие были доступны в этой жалкой деревеньке, удаленной от столицы. Всего за три дня королевская свита слопала почти все деревенские запасы хлеба, масла, яиц, кур, сала и баранины и выпила до капли все старое пиво в Хэме. Потом рыцари принялись роптать, жалуясь на скудное питание. Но король щедро заплатил за все – бирками, по которым следовало позднее получить деньги в казначействе (ведь король надеялся, что вскоре его казна снова щедро наполнится). Жители Хэма не знали о нынешнем состоянии казны и потому остались довольны.

И вот наступило четырнадцатое января, День святого Хилариуса и святого Феликса. Все поднялись ни свет ни заря. Рыцари облачились в доспехи. Фермер Джайлз надел свою самодельную кольчугу, и рыцари открыто потешались над ним, пока не заметили, что король недовольно нахмурился. Кроме того, фермер Джайлз прихватил Хвосторуб. Хвосторуб, между прочим, скользнул в ножны, словно по маслу, и преспокойно остался там лежать. Священник мрачно взглянул на меч и покачал головой. Кузнец радостно усмехнулся.

Настал полдень. Все так волновались, что никому кусок в горло не лез. День не спеша клонился к вечеру. Хвосторуб не предпринимал ни малейших попыток выскочить из ножен. Ни наблюдатели, выставленные на холме, ни мальчишки, облепившие макушки высоких деревьев, не видели ни в воздухе, ни на земле никаких признаков, что свидетельствовали бы о возвращении дракона.

Кузнец прохаживался взад-вперед и весело насвистывал, но прочие жители Хэма заподозрили, что дракон вообще не собирается возвращаться, лишь когда сгустились сумерки и на небе высыпали звезды. Когда же наступила полночь и условленный день миновал, разочарованию их не было границ. А кузнец ликовал.

– Ну, что я вам говорил! – повторял он. Но прочие еще не до конца поверили, что стали жертвой обмана.

– В конце концов, он был довольно серьезно ранен, – говорили одни.

– Мы дали ему слишком мало времени, – говорили другие. – Ему предстоит долгий тяжелый путь по горам, да еще и с большим грузом. Может, ему нужно помочь?

Но прошел следующий день, а за ним еще один, и все потеряли надежду. Король был в бешенстве. Провизия и выпивка закончились, и рыцари принялись роптать еще громче. Они хотели вернуться ко двору с его развлечениями. А король хотел денег.

Прощаясь со своими верными подданными, король держался весьма сухо. Половину казначейских бирок он аннулировал. С фермером Джайлзом король был довольно холоден и при прощании ограничился кивком.

– Ждите наших дальнейших распоряжений, – сказал король и ускакал вместе со своими рыцарями и трубачами.

Самые легковерные и простодушные полагали, что король вскоре пришлет мастеру Эгидиусу приглашение ко двору, чтобы наконец посвятить его в рыцари. Через неделю и вправду пришло послание, но совсем другого рода. Оно было в трех экземплярах – один для Джайлза, один для священника и еще один – чтобы вывесить его на двери церкви. Из всего этого хоть какую-то пользу принесла только копия, направленная священнику, поскольку причудливый придворный шрифт был для жителей Хэма не понятнее книжной латыни. Но священник переложил это послание на простое наречие и зачитал его с кафедры. Оно было коротким и чрезвычайно деловым (для королевского письма): король очень спешил.

«Мы, Августус Бонифациус и т. д., король, уведомляем: мы решили, что ради безопасности нашего королевства и поддержания нашей чести змея или дракона, именующего себя Хризофилаксом Богатым, следует разыскать и покарать за его проступки, преступления, злодеяния и душегубство. Сим повелеваем всем рыцарям нашего королевского двора вооружиться и быть готовыми отправиться в поход, как только мастер Эгидиус А. Ю. Агрикола прибудет к нашему двору. Поскольку вышеназванный Эгидиус показал себя надежным человеком и доказал, что способен управляться с великанами, драконами и прочими нарушителями спокойствия в нашем королевстве, сим мы повелеваем ему как можно быстрее пуститься в путь, дабы присоединиться к нашим рыцарям».

Жители Хэма решили, что фермеру Джайлзу оказана большая честь и что теперь-то его уж точно посвятят в рыцари. Мельник исполнился зависти.

– Дружище Эгидиус быстро идет в гору, – сказал он. – Надеюсь, он не настолько зазнается, чтобы перестать узнавать нас, когда вернется.

– А может, он и вовсе не вернется… – протянул кузнец.

– Да заткнись ты, старый пень! – вспылил фермер Джайлз, окончательно выйдя из себя. – Хорошенькая честь – быть прихлопнутым! Да если я вернусь назад, я даже мельнику обрадуюсь! Одно утешение – я хоть ненадолго избавлюсь от вас обоих, – и с этими словами фермер удалился.

Король – не односельчане, от него отговорками не отделаешься. Так что ягнята там или не ягнята, пора пахать или не пора, молоко или вода, но пришлось Джайлзу оседлать свою серую кобылу и отправляться в путь. Когда он собирался, к нему заглянул священник.

– Надеюсь, вы прихватили с собой прочную веревку? – поинтересовался он.

– Это еще зачем? – спросил Джайлз. – Повеситься, что ли?

– Отнюдь! Крепитесь, мастер Эгидиус, – сказал священник. – Сдается мне, что вы человек удачливый. Так что веревку все-таки прихватите, и подлиннее. Если предчувствия меня не обманывают, она вам еще пригодится. А теперь прощайте и возвращайтесь целым и невредимым!

– Ага, как же! А дом и хозяйство без меня пойдут прахом! Проклятые драконы! – отозвался Джайлз. Но все-таки засунул в седельную сумку большой моток веревки, взобрался в седло и уехал.

Пса он с собой не взял – Гарм все утро где-то прятался. Но когда Джайлз уехал, Гарм проскользнул в дом и остался там. Он провыл всю ночь, за что был бит, но так и не унялся.

– Караул, карау-у-ул! – выл он. – Я никогда больше не увижу дорогого хозяина, а он был таким грозным и величественным! Уж лучше бы я с ним пошел, честное слово!

– Заткнись, – крикнула жена фермера, – или ты не доживешь до его возвращения!

Кузнец услышал вой.

– Дурное знамение! – радостно воскликнул он. Прошло много дней, но никаких известий не поступало.

– Нет новостей – плохие новости! – сказал кузнец и принялся напевать.

Когда фермер Джайлз прибыл ко двору, он был грязным и усталым. Но рыцари в блестящих кольчугах и сверкающих шлемах уже стояли рядом со своими лошадьми. Рыцари были очень недовольны тем, что их отправили в поход, да еще и навязали им общество фермера, а потому они настояли на буквальном выполнении приказа – то есть тронулись в путь сразу же, как только появился Джайлз. Несчастный фермер едва успел проглотить кусочек хлеба и запить его глотком вина, как ему пришлось снова отправляться в дорогу. Серая кобыла была глубоко оскорблена. Правда, она так и не высказала своего мнения о короле вслух – это и к лучшему, поскольку оно было на редкость нелестным.

Уже вечерело. «Поздновато мы двинулись в поход», – подумал Джайлз. Но далеко они не уехали. Тронувшись в путь, рыцари уже особо не спешили. Они лениво ехали, растянувшись на полмили – рыцари, оруженосцы, слуги и пони с вьюками багажа а позади всех, на усталой кобыле, тащился фермер Джайлз.