– Я не стала пятнистой? – спросила миссис Фервезер у Джой, сидевшей за столом. – Думаю, из-за брызг у меня появились пятна.

Джой осмотрела ее закрашенное чаем лицо.

– Мне кажется, все хорошо, – ответила она, – но, если хотите, могу подправить. Можно попросить официанта принести холодного чая.

Миссис Фервезер вынула из сумки пудреницу и стала поправлять жемчужины на головном уборе.

– О, не стоит их беспокоить. Они сегодня ужасно заняты. Мне сказали, ужин будет какой-то особенный.

– Привет, Джой! Или надо говорить «ваше величество»? – Это был Луис, который низко склонился перед ней, потом поцеловал руку, отчего Джой покраснела. – Должен сказать, у вас вид настоящей королевы, не так ли, миссис Фервезер?

На нем была неряшливая твидовая юбка, на голове шарф, губы накрашены довольно яркой помадой.

– Да, определенно, – ответила миссис Фервезер. – У нее прямо царственный вид.

– Ах, пожалуйста, не надо! – со смехом сказала Джой. Луис сел рядом с ней. – Я могу возгордиться. Можно узнать, кого вы изображаете?

– Вы не знаете? – Луис был озадачен. – Не могу поверить, что не знаете.

Джой взглянула на миссис Фервезер, потом снова на него.

– Извините, – пробормотала она.

– Я дружинница «Земледельческой армии», – сказал он, поднимая вилы. – Посмотрите! Спорю, вы не поверите, что я это достал!

– Теперь вижу! – рассмеялась миссис Фервезер. – Видишь, Филипп? Мистер Бакстер изображает дружинницу. Смотри, у него есть даже мешок картошки.

– Кто такая дружинница? – неуверенно спросила Джой.

– Где вы были? В Тимбукту?

Джой огляделась по сторонам – есть ли еще такие невежды? Но Стелла визжала на Петера, Джорджина Липском разговаривала с первым помощником капитана, и единственный свидетель – балетный танцовщик с подозрительно волосатыми ногами – не слушал.

– Когда в последний раз вы были в Англии? – спросил Луис.

– О господи! Наверное, в детстве, – ответила Джой. – Когда Гонконг захватили, нас всех отправили в Австралию.

– Только подумай, Филипп: Джой не знает, что такое дружинница. – Миссис Фервезер толкнула в бок мужа, который из-под тюрбана нежно смотрел на свой джин с тоником.

– Забавно, – тихо отозвался он.

– Вы действительно никогда их не видели?

Джой почувствовала себя неловко. Она замечала, что в подобных сборищах всегда есть нечто такое, отчего ощущаешь себя невежественной или глупой. Вот почему она любила Эдварда: в его присутствии она никогда не чувствовала себя так.

– Не вижу причин, по которым Джой непременно надо это знать, – отрывисто произнес Луис. – Уверен, есть много такого в Гонконге, чего я никогда не пойму. Вам заказать что-нибудь, Джой? Миссис Фервезер?

Джой улыбнулась ему в знак благодарности за поддержку.

Пока они ели основное блюдо, на море поднялось волнение, и официантам приходилось хвататься за мебель, чтобы не уронить тарелки. Вино в бокале Джой едва не пролилось.

– Так бывает всегда, – сказал сидящий рядом с ней Луис. Помада у него стерлась, и теперь Джой не могла смотреть на него без смеха. – В первый раз я свалился с койки во время сна.

Джой ничего не имела против. Каждая огромная волна приближала ее к Тилбери. Но некоторые дамы неодобрительно вскрикивали, словно кто-то был виноват в этом метеорологическом просчете. Их пронзительные, как у чаек, голоса перекрывали музыку, которую по распоряжению капитана следовало играть, хотя музыкантам трудно было устоять на месте, и музыка звучала теперь нестройно. В этот момент Стелла, нетвердой походкой направившись в туалет, едва не упала, и Петер бросился, чтобы подхватить ее, отбросив свой стул назад. Джой увидела выражение лица Стеллы, когда она его благодарила, и ей вдруг стало очень неловко.

Луис, наблюдая за Джой, наполнил ее бокал.

– Если выпьете достаточно, вам будет казаться, что это вы качаетесь, а не корабль, – сказал он, случайно коснувшись ее руки.

Джой, не сводившая глаз со Стеллы, которая продолжала держаться за Петера, даже не заметила этого.

И вот она напилась. До нынешнего вечера Джой вела себя сдержанно, но теперь, подобно остальным, заразилась ощущением того, что скоро все закончится, поддавшись безрассудству жизни в изоляции и мыслям о предстоящей более благоразумной и размеренной жизни. Тосты становились все более громкими и нелепыми – за покойного короля, за старую страну, за Елизавету (при этом Джой поймала себя на том, что встает и царственно кивает), за Одинокого ковбоя и Тонто, за пудинг, за усовершенствование производства сливок, бисквита и алкоголя и за «Дестини», который, покачиваясь, продолжал путь по волнам.

Джой поймала себя на том, что хихикает и не очень возражает против того, что Луис обнял ее, и она уже перестала замечать, кто и когда ушел из-за стола. Когда на возвышение поднялся капитан и объявил, что собирается вручить приз за лучший костюм, Джой, так же как и остальные гости, встретила его слова громкими грубыми выкриками.

– Тише! Тише! Дамы и господа! – пытался урезонить их первый помощник, стуча кончиком ножа по бокалу с бренди. – Успокойтесь, пожалуйста!

– Знаете, Джой, я нахожу вас просто изумительной.

Джой отвела взгляд от возвышения и уставилась на Луиса, чьи карие глаза неожиданно стали похожи на жалобные глаза щенка.

– Я хотел вам сказать об этом с самого Бомбея.

Он накрыл ладонью ее руку, и Джой быстро отдернула свою, боясь, как бы кто не увидел.

– Ну, успокойтесь же, дамы и господа! Давайте, давайте.

Капитан вытянул перед собой руки ладонями вниз, а потом, когда корабль накренился на правый борт, резко вскинул одну вверх. Пассажиры завопили и засвистели.

– Ужасно долгая разлука с любимым человеком, Джой. Я это понимаю. У меня дома тоже есть девушка. Но от этого не перестаешь мечтать о ком-то другом, так ведь?

Джой пристально смотрела на Луиса, огорчившись, что он так все усложняет. Он ей нравился. В других обстоятельствах – может быть. Но не сейчас… Джой покачала головой, пытаясь вложить в этот неприметный жест толику сожаления, чтобы не задеть его чувства.

– Давайте не будем об этом, Луис.

Луис надолго задержал на ней взгляд, потом опустил глаза.

– Простите, – прошептал он. – Наверное, выпил лишнего.

– Ш-ш-ш! – зашипела на них миссис Фервезер. – Замолчите же вы наконец! Он пытается что-то сказать.

– Что ж, я знаю, этого момента все вы долго ждали и все вы приложили громадные усилия… но это не совсем правда. – Когда раздался смех, капитан умолк. – Нет-нет. Это просто шутка. Я долго размышлял над вашими костюмами. Над некоторыми – невероятно долго. – При этих словах он многозначительно посмотрел на прозрачные покрывала Стеллы. Джой, хотя и была поглощена другим, с облегчением увидела, что подруга сидит за столом. Петер уже некоторое время отсутствовал. – Однако мы с коллегами приняли решение присудить наш приз, – он поднял бутылку шампанского, – мужчине, который доказал, что способен на откровенную дерзость.